Убить чудовище - Страница 2

– Я завтра же приду к твоему отцу. Приду просить его согласия на наш брак, – с трудом переводя дыхание, сказал я.

– И ты готов сразиться с чудовищем? – глаза Альгейды заблестели от набежавших слез. – Готов ради меня пойти на риск?

– Зачем мне жизнь без тебя? – с горечью ответил я. – Смерти я не боюсь. Но я боюсь оставить тебя вдовой-девственницей.

– Не бойся. Я буду молиться Творцу, ты победишь и станешь моим супругом. Но даже если ты погибнешь, я даже в мыслях никогда не упрекну тебя. Ты будешь ждать меня там, где соединяются любящие души, а я буду вспоминать о тебе здесь…

Друзья ждали моего ответа. Я знал, что они любят меня и будут пытаться отговорить от опрометчивого, по их мнению, решения. Но мне пришлось разочаровать и огорчить их. Ради Альгейды я преодолею свой страх, – не смерти, нет, я не слукавил, когда говорил любимой, что не боюсь смерти – но самой битвы и чудовища, от взгляда которого, по рассказам, кровь застывала в жилах даже у самых смелых.

– Завтра на рассвете, – сказал я, и они склонили головы в знак печали.

– Я буду молиться о тебе, – сказал Фарагунд.

– И я тоже, – добавил Руперт, который иногда осмеливался предполагать, что Творца, возможно, и вовсе не существует.

На рассвете я попрощался с отцом и матерю, которая рыдала по мне, как по покойнику, и вышел из дома. Руперт и Фарагунд проводили меня до околицы.

– Держись, брат! – сказал Фарагунд, обнимая меня. – И помни, чудовищ нельзя подпускать близко. Рази издали. Они хитры и коварны.

Я углубился в лес, направляясь к ближайшему логовищу чудовищ, до которого было несколько дней пути, и вдруг услышал шорох. Нервы мои были напряжены до предела, и я невольно вздрогнул, но из-за деревьев показалась она, моя прекрасная Альгейда.

– Я не могла не увидеть тебя еще раз, Хендрик, – прошептала она, опустив глаза. – Быть может, в последний раз. Прощай! И помни: я люблю тебя и жду. И буду ждать, когда бы ни состоялась наша встреча.

Я охотно остался бы с ней там, в лесу, но надо было торопиться. И все же я обернулся, чтобы еще раз увидеть ее и запечатлеть в памяти образ, который будет воодушевлять меня в страшный миг битвы.

Альгейда скрылась, и мое сердце сжала невыносимая тоска. Чтобы хоть немного развеять ее, я запел боевой гимн, но голос мой звучал тускло и невыразительно. Тогда я начал вспоминать все, что знал о чудовищах, чтобы представить, как лучше выстроить битву.

Рассказы об этих тварях мои сородичи изустно передавали из поколения в поколение. Никто не мог точно сказать, когда именно чудовища впервые начали беспокоить наших предков, откуда они пришли и как так вышло, что они, довольно слабые и немощные на вид, вдруг стали брать над нами верх. Но все сходились на том, что причиной тому их необыкновенная хитрость и ловкость. А еще – невиданное коварство. Горе воину, допустившему в свое сердце жалость и милосердие к поверженному врагу. Даже из последних сил, подыхая, чудовища старались поразить противника. Они нападали исподтишка, из засады и сражались, как одержимые.

Наше поселение у Черного озера находится в глуши, и на моей памяти чудовище лишь однажды напало на нас, когда я был еще совсем юным. Невозможно понять, что движет этими безумными одиночками, идущими войной на многочисленного противника. Силы были неравными, и чудовище было повержено, но оно успело умертвить не одного моего сородича. Оно лежало на земле у околицы среди тел убитых им воинов, а мы стояли и смотрели на него. Каким же безобразным оно было! До тех пор мне не доводилось видеть ничего более омерзительного.

Его приземистое, кряжистое, грубо слепленное тело так отличалось от наших – стройных и изящных. Кожа, местами поросшая шерстью, казалось шершавой, как кора дерева. Маленькие злобные глаза даже после смерти смотрели так, словно пронзали насквозь. Чудовище было невероятно грязным, и от него пахло падалью. Оно внушало такой ужас, что понадобилось бросить жребий – добровольцев вынести его за околицу и закопать не нашлось.

Солнце не раз взошло передо мной и опустилось за моей спиной, прежде чем я понял: логово чудовищ уже поблизости. Повсюду виднелись кучи помета, объедки, сломанные кусты и примятая трава. А на круглой поляне, словно самим Творцом предназначенной для битвы, белели кости моих сородичей. Возможно, они принадлежали тем, кого я хорошо знал и помнил. Моя душа исполнилась скорби, сердце разрывалось, из глаз покатились слезы. Но я должен был поспешить: день клонился к вечеру.

По обычаю я должен был сначала найти укрывище, в котором мне предстояло ждать чудовище. Поиски не отняли у меня много времени: в склоне горы виднелось отверстие небольшого грота. Возможно, мои друзья Олеус и Магнифик тоже ждали здесь своих противников, если, конечно, не направились к другому логову.

Я оглядел грот, обошел поляну, представляя, как буду выходить навстречу врагу. Стемнело, и я отправился к поселению чудовищ, чтобы осмотреться. Я должен был дать им знать о себе. Разрушить жилище, уничтожить пищу, загрязнить источник воды. Это было мне неприятно, но так велел обычай. Ведь я не просто должен напугать их, но разозлить, вынудить к мести. И вместе с тем я должен был быть крайне осторожен, ведь если бы чудовища набросились на меня скопом, смерть была бы неминуемой.

Поодаль от убогих хижин чудовищ я обнаружил источник, к которому вела тропа. Я притаился рядом с ним и стал ждать утра. Солнце не поднялось еще над вершинами деревьев, когда у источника начали собираться самки и детеныши. Они пили, набирали воду в убогие сосуды, плескались и издавали громкие неприятные звуки, от которых у меня нестерпимо разболелась голова. Я заметил, что среди них нет ни одного взрослого самца, и это было мне на руку.

С боевым кличем я выскочил из-за кустов и бросился к ним. Чудовища с отвратительным визгом бросились врассыпную. Я завалил источник камнями и удалился. Теперь мне оставалось только ждать.

На душе у меня было тяжело. Мне не хотелось убивать существо, которое Творец, возможно, наделил крохами разума. Ведь они, как и мы, жили семьями и поселениями, трудились, чтобы добыть себе пищу, издавали звуки для общения, играли. Я одернул себя – откуда мне знать это наверняка? Ведь пчелы и муравьи тоже живут колониями и трудятся ради пропитания. А многие звери ищут себе пару на долгие годы.

Время шло, и вот наконец я услышал со стороны поселения какой-то неясный шум. Это приближался мой противник. Я задумался, по какому принципу его выбирают? Первого попавшегося? Самого сильного и яростного? А может?.. А может, у них тоже есть свои брачные обычаи, и на бой идет тот, кто хочет получить в жены самую лучшую самку?

Я вышел на поляну, чтобы там встретить чудовище. Усилием воли я подавил свой страх и взмолился Творцу, чтобы он даровал победу тому из нас, кто более достоин жизни и любви.

Вот и он, мой враг, сидящий на спине тупого животного, безропотно позволяющего помыкать собой. Как горит на солнце его головной убор и рубаха из колец. Сжимая ногами бока безмозглой твари, он поднес ко рту изогнутый предмет. Страшный рев разнесся по лесу. Чудовище со свистом разрезало воздух длинным и острым орудием убийства.

Я щелкнул хвостом, расправил крылья, выдохнул струю пламени и запел боевой гимн…