Убить босса! - Страница 14

– Хреново, значит, похоронили! – не выдержал Чески, не сомневавшийся в том, что его водят за нос. – Неглубоко, значит! Мне нужны Флеммер и Малкольм.

– Это невозможно… при всем уважении к вам…

– Хм… – Чески посмотрел на помощника, не понимавшего, что над ним нависли тучи. – Тогда, пожалуйста, личное дело Мартенсона.

– При всем уважении… я знаю, что мы платим налоги не зря… но мистер Флеммер…

– Офицер! – гаркнул Чески, почувствовав спиной появление копа, только что усадившего Кеннета в патрульную машину. – Я арестовываю этого мистера за неповиновение липу, расследующему преступление. Отведите его вниз… Мистер Харрисон, вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на один звонок и бесплатного адвоката, если не назовете мне имя того адвоката, кого желали бы видеть в качестве своего защитника.

– Матерь Божья… – прохрипел Харрисон, до этого момента слышавший эти слова только из уст Бронсона и Шварценеггера.

– Она по судам шляться не станет, – заверил Чески.

Развернувшись, он поманил пальцем МакКу-ина.

– Напарник, это твое первое дело?

Тот кивнул, ожидая подвоха.

– И ты, конечно, хотел бы довести его до суда, чтобы стоять перед Большим Жюри в качестве очевидного претендента на медаль?

МакКуин застенчиво покраснел. Отпрыски шишек дерзки, но когда с ними начинают разговаривать о сокровенном, они ведут себя, как дети.

– Тогда возьми ноги в руки и мчись к своему дяде. Пусть он переговорит с окружным прокурором и тот даст ордер на обыск этого чертового небоскреба. От первого дела зависит, что о тебе будут говорить в дальнейшем. Ты можешь стать детективом, который нашел стрелков в «Хэммет Старс», а можешь пустить о себе слух, что неудачник. Давай, сынок… – едва успев удержать за рукав напарника, уже шепотом добавил Чески: – И распорядись, чтобы телефонные разговоры Малкольма и его заместителей были тотчас поставлены под контроль.

Притянув его к себе ещё ближе, он обдал его терпким запахом жеваной сигары:

– Малкольм не будет болтать с доверенными лицами по известным всем телефонам, скорее всего, он пользуется теми, которые зарегистрированы на подставное лицо. В этом случае все твои усилия пойдут прахом. А потому я тебе подскажу, сынок, как старые детективы имеют таких вот хитрожопых миллиардеров. Поставь на прослушку мобильные телефоны дочери и жены Малкольма. Он обязательно позвонит им. Вычислишь номер – от него и работай, понял?

МакКуин просиял. Чески разговаривал с ним на равных! На равных! Этот детектив, о выходе на пенсию которого мечтает весь полицейский департамент Нью-Йорка, нашел в нем, Сомерсете МакКуине, напарника!.. Немыслимо. Нужно срочно ответить чем-то, что должно понравиться «старику».

– Не по душе мне эти компьютерные игры, – сказал, сделав серьезное лицо, Сомерсет. – Я сторонник «чистого» сыска, когда след ищет голова, а не компьютер.

Это должно понравиться Чески, начинавшему именно с «чистого» сыска. И МакКуин отправился выполнять указание.

Он сказал – «сынок»! – кричала его душа, когда он стоял в лифте и ждал того момента, когда можно будет выйти из решетчатой камеры, сесть в машину и помчаться к сенатору МакКуину.

Этот засранец сейчас добудет ордер даже на арест отца Джорджа Буша-младшего, думал Чески, приступая к поиску живых и мёртвых душ в «Хэммет Старс».

На тридцать четвертом этаже, в финансовом отделе, он разыскал его начальника. Мистер Прач-чи занимался очень странным для финансиста делом: вынимал из стальных шкафов документы и без разбору жег их в растопленном камине. К тому моменту, как Генри Чески удалось выломать дверь в офис финансиста – мотивация была веская – человек мог задохнуться дымом, заполнившим помещение офиса – запятнанное сажей лицо мистера Праччи, контролировавшего все финансовые операции Малкольма, выражало ужас. Вместе с тем он всеми силами хотел дать понять вломившемуся детективу, что занят обычной бухгалтерской работой, как все, как всегда.

Чески ничего не понимал в работе финансовых акул, однако хорошо разбирался в химических свойствах бумаги. Бумага – это дерево по сути своей. Её можно разрезать в аппарате для уничтожения оной, но в этом случае бумага сохраняет как свойства свои, так и свойства чернил, нанесенных на неё. Технологии сегодняшнего дня таковы, что как бы ты бумагу ни резал, всегда найдется десяток любителей паззлов, чтобы из сотен кусочков собрать единое целое. В полиции такие терпеливые люди весьма ценятся. Единственное, что для этих собирателей паззлов является невозможным, это сбор картинки из пепла. Бумага – это дерево по сути своей. Такое же, как те березовые полешки, что сияли в камине Праччи ясным пламенем. Иначе говоря, мистер Праччи уничтожал документы, дабы не дать возможности полиции их прочесть.

Он уверял Чески, что документы – устаревшие, ненужные и лишние, он убеждал его, что ВСЕГДА сжигает бумаги, кажущиеся ему ненужными.

Не поверив ему на слово, детектив залез рукой прямо в огонь и вывалил на пол пяток не до конца сгоревших папок. По надписям на них значилось, что это бухгалтерские отчеты за текущий год. Очень ненужная документация для человека, занимающего пост финансового директора!

Вытерев ладонями пылающее лицо, Чески вытер заодно и вспотевшую в мгновение ока шею.

– Офицер, уведите этого кочегара вниз, – попросил Чески копа. Найдя в сверкающем офисе Праччи зеркало, он подошел к нему и присмотрелся. На него смотрело черное как смоль лицо выходца из Судана или Нигера. Единственное, что выдавало его шотландские корни и окончательно не превращало в Мартина Лютера Кинга или Луи Армстронга, это тонкие, привыкшие к растянутым ехидным усмешкам губы. Чески расхохотался.

По окончании третьего часа нахождения в офисе «Хэммет Старс» по его приказу офицер увез вниз ещё пятерых сотрудников. На офицера было страшно смотреть. Полтора часа назад почему-то отключилось электричество, которое, дай бог памяти, отключалось в этом здании всего дважды – 11 ноября 1965 года, в «Праздник всех воров», и 11 сентября 2001 года. Не привыкший к таким безобразиям полицейский пять раз спускался и столько же раз восходил на Эверест, расположенный на 10-й авеню, и теперь был невероятно зол на детектива, арестовывающего всех, с кем говорил.

– Я больше не могу, сэр, – признался он после последнего путешествия. – Если вы арестуете ещё кого-нибудь, ему придется нести меня вниз, чтобы там я усадил его в машину.

– Работа в полиции – продукт чудовищного чиновничьего беспредела, – согласился с ним Чески. – Ничто так не отнимает силы, как бессмысленное хождение по коридорам.

Когда стрелки на его часах провернулись трижды, в коридоре показался тяжело дышащий, но счастливый МакКуин. В руке он сжимал влажный ордер окружного прокурора, дающий разрешение на обыск офиса «Хэммет Старс».

К концу дня, когда патрульные Нью-Йорка валились с ног от усталости, разыскивая в городе человека, похожего по описанию охранника Кеннете на Эндрю Мартенсона, Генри Чески обнаружил в кабинете Малкольма документ, который показался ему поначалу неинтересным. Однако потом, уже закончив с обыском и стоя задумчиво у окна, Чески вдруг переполошился (как показалось МакКуину) и принялся снова разваливать груды бумаг на столе президента Малкольма. Обнаружив искомое, он рухнул в президентское кресло и под настороженными взглядами полицейских и нескольких сотрудников компании стал увлеченно изучать бумажку.

Через пять минут всем показалось, что лицо толстяка порозовело от удовольствия.

Чески обвел всех ироничным взглядом, но не сказал ни слова. Лишь подмигнул МакКуину и уложил в карман пиджака листок, на котором было написано следующее:

Мистеру Вайсу, Москва, гостиница «Савой».

Интересующий вас Андрей Петрович Мартынов в данный момент находится в Новосибирске (Западная Сибирь).

Решите с ним вопрос положительно, однако перед этим он должен назвать вам местонахождение банка и номер счета, куда переведены из Марселя $10 000 000.