Убийство в приличном обществе - Страница 7
– Да, – сухо ответила я. Не знаю почему, но в голове стало пусто. Я приготовила целую речь, но все слова как будто куда-то подевались. И все же я не сдавалась. – Вы замечательный оратор, мистер Фосетт.
Он слегка поклонился. Я не могла оторваться от его глаз. Они были необычайного цвета – ни синие, ни зеленые, пожалуй, цвета морской волны…
– Миссис Росс, наше дело чрезвычайно важно и не может не волновать всех.
– Мистер Фосетт, – продолжала я, – буду с вами откровенной. Я пришла поговорить относительно неких листовок.
Он состроил удивленную мину.
– Вчера Бесси заходила за ними сюда, из-за чего вернулась домой очень поздно. Как вам известно, вечер был очень туманный, и мы с мужем волновались за нее… – Я понимала, что говорю быстро и бессвязно, но ничего не могла с собой поделать.
Мистер Фосетт перевел взгляд на Бесси и укоризненно покачал головой. Радость девочки тут же сменилась унынием. Ее лицо мгновенно привело меня в чувство.
– Она не виновата! – отрывисто продолжала я. – Ее убедили в том, что распространять листовки – ее долг. Но я не позволю ей раздавать какие бы то ни было листовки вне зависимости от их содержания.
– Значит, она ничего не будет раздавать, – вкрадчиво ответил Фосетт. – Бесси, ты слышишь? Ты не будешь распространять листовки, поскольку твоя хозяйка против. Прежде всего ты должна была заручиться ее согласием!
– Да, сэр, – с жалким видом ответила Бесси.
– Бесси, может быть, ты поможешь собирать чашки? – предложила я.
Бесси бочком удалилась, не сводя с нас взгляда.
– Я ни в чем не обвиняю Бесси, – продолжала я, – и хочу сразу расставить все точки над «i». Ваша проповедь произвела на меня сильное впечатление, но меня очень тревожит то, что вы играете чувствами собравшихся. Кроме того, по-моему, привлекать молодых людей и даже детей к вашим собраниям совершенно недопустимо.
У меня за спиной возмущенно ахнула миссис Скотт. Я по-прежнему неотрывно смотрела на Фосетта.
К моему удивлению, он снова благожелательно улыбнулся мне. Ему даже хватило наглости взять меня за руку. У него оказались длинные и тонкие пальцы с наманикюренными ногтями, которые сужались к кончикам.
– Дорогая мадам, – он снова слегка подался вперед, глядя на меня своим почти гипнотическим взглядом, – вы не верите!
– Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать свои религиозные убеждения! – отрезала я, выдергивая руку.
– Совершенно верно. Я имел в виду другое. Вы не верите в то, чем мы здесь занимаемся. Надеюсь, вы придете снова и вас убедят примкнуть к нашему делу.
С этими словами он снова улыбнулся, слегка поклонился и отплыл от меня прочь к какой-то своей ревностной почитательнице.
Я обернулась к миссис Скотт. Она смотрела на меня с откровенной неприязнью.
Выйдя из зала, мы увидели на улице карету. Мне показалось, что она ждет миссис Скотт.
– Правда, он необыкновенный? – спросила Бесси, выводя меня из задумчивости.
– Определенно, – ответила я.
– И такой красивый джентльмен, – задумчиво продолжала она.
– Да. Но ему самому, по-моему, очень угрожает грех тщеславия! – резко сказала я.
Бесси мои слова изумили, но она промолчала.
Сзади послышались цокот копыт и грохот колес. Нас обогнала карета, которую я видела раньше. Я успела заметить, что внутри сидят миссис Скотт и мистер Фосетт.
Интересно, подумалось мне, везет ли она его к нему домой, совершая акт милосердия, или пригласила к себе, чтобы тот, возможно, обратился там к более узкому, избранному кругу? Я подозревала, что Фосетт в его темно-серых панталонах, с густыми кудрями и бриллиантовой булавкой в галстуке способен стать центром внимания в каком-нибудь модном салоне.
Дома я рассказала Бену обо всем.
– Ты запретишь ей посещать собрания? – спросил он, выслушав меня.
Я замялась:
– Не знаю. Нет, во всяком случае, не сразу. Она возмутится, и у нее появится повод еще больше восхищаться Фосеттом. Я сказала им все, что думаю. По-моему, теперь, когда они знают, что я за ними слежу, они будут осторожнее с Бесси.
Бен положил голову на спинку кресла и попросил:
– Лиззи, скажи, какого ты мнения об этом проповеднике, Фосетте?
– По-моему, – медленно ответила я, – он опасный человек!
– Опасный?! – Бен удивленно поднял черные брови.
– Нет, он не похож на тех, с кем тебе обычно приходится иметь дело, – поспешно продолжала я. – Не думаю, что он способен на кого-то напасть. Просто он обладает большой властью над слушателями, когда говорит… Поверь мне, Бен, сегодня все собравшиеся в зале женщины и даже мужчины готовы были выполнить любую его просьбу, любой приказ! Сегодня он призывал их отказаться от крепких напитков. Наверное, в такой просьбе нет ничего плохого, хотя его проповедь меня несколько утомила. Мой отец всегда рекомендовал больным пить немного портвейна. Помню, однажды он сказал, что виски с горячей водой лечит простуду лучше всяких порошков. Фосетт явно умеет заставить людей раскошелиться. Сейчас он призывает жертвовать на благородное дело… Но меня волнует другое. Он способен убедить в чем угодно любую толпу! И заставить людей сделать все, о чем он их просит.
– Будем надеяться, что он не пойдет в политику, – ответил Бен.
Глава 3. Инспектор Бенджамин Росс
Утром в понедельник меня подкараулил сержант Моррис. Его внушительная фигура выплыла словно ниоткуда, стоило мне переступить порог; я заранее понял, что он собирается сказать. Как всегда, он прикрыл усы кулаком, деликатно откашлялся и пророкотал:
– Суперинтендент Данн вызывает вас к себе, сэр. Сейчас же!
– В чем дело? – спросил я, потому что Моррис обычно в курсе последних событий.
– Труп, – угрюмо ответил Моррис. – Убили какую-то порядочную женщину.
– Где нашли? – спросил я на ходу.
– В Грин-парке, – сообщил Моррис, шедший за мной по пятам.
– В таком приличном месте?! – изумился я.
Убийство – а я подозревал, что речь идет именно об убийстве, – дело нешуточное. Я оказался прав. Грин-парк служит своего рода перемычкой между более обширным Гайд-парком и, пожалуй, более аристократическим Сент-Джеймс-парком. Что еще важнее, совсем рядом с Грин-парком находится Букингемский дворец с прилегающими угодьями. Ясно, почему Данн срочно потребовал меня к себе. Не каждый день людей убивают в королевском парке, тем более практически на пороге резиденции ее величества. Я ускорил шаг.
Суперинтендент Данн расхаживал туда-сюда, потирая ладонью голову и хмурясь. Он был дородным и плотным и внешне больше напоминал деревенского сквайра, чем полицейского. По утрам его короткие жесткие волосы всегда бывали аккуратно причесаны и лежали ровно. Но спустя некоторое время они уже стояли дыбом. Данн всегда напоминал мне крупного терьера. Когда мы вошли, он круто развернулся и посмотрел на меня в упор налитыми кровью глазами.
– Ну и дельце! – заметил он.
– Доброе утро, сэр, – ответил я.
– Какое же оно доброе? – возмутился Данн. – В кустах, в Грин-парке, найдено тело прилично одетой женщины.
– Где оно сейчас? – осведомился я.
– В больнице Святого Фомы, – ответил Данн. – Все необходимые процедуры проведет Кармайкл.
Доктор Кармайкл обычно проводил для нас вскрытие. Я уважал его мнение и был доволен, что трупом занимается именно он. Кроме того, я вздохнул с облегчением, услышав, что труп доставили в больничный морг. За годы службы мне приходилось осматривать трупы или присутствовать при вскрытии в самых разных местах. Однажды труп лежал в садовом сарае, в другой раз – в кладовке третьеразрядной гостиницы, где все забивал запах лука, поднимавшийся из кухни этажом ниже. В то время я еще радовался такому обороту событий. Лук забивал запах запекшейся крови.
Данн грузно сел за стол и жестом предложил мне сесть.
– Труп нашли ранним утром в воскресенье, его обнаружил один из констеблей парковой полиции во время первого обхода, – продолжал он. – Констебль заметил сломанные ветки и решил осмотреть заросли. Он подумал, что в кустах, возможно, ночует какой-нибудь бездомный. А нашел там уже остывший труп.