Убийство в дешевом отеле Гессена - Страница 3

Но это еще не все… Дорогие для нас итальянские сапоги из тонкой кожи по щиколотку покрыты белыми пятнами. Пол в кафе и магазинах обычно представляет собой плитку, утопающую в серой жиже. Эта жижа состоит из снега, воды и химикатов (иногда соли), которыми посыпают улицы, чтобы непутевые граждане не разбили свои головы, поскользнувшись на черном тротуаре. Справедливости ради уточню, что и в кафе, и в магазинах зимой очень активно работники моют пол. Но это почти бесполезно, так как пол не успевает высохнуть и воды только прибавляется.

Это специфика климата. Редко, когда сапоги могут дожить до конца хоть одного сезона…

Михаэль говорил, что в Баварии зимой он ходит в замшевых ботинках.

Небывалая роскошь для моего сознания. Что ж, я ожидаю, что хотя бы в этом он меня не обманул. Всю жизнь я смотрю на витрины в магазинах и представляю, как осенью буду гулять по парку в замшевых сапогах. Я понимаю, в Баварии тоже бывают дожди. Но вряд ли они идут 90 процентов всей осени.

И особенно роскошно будет купить не черную замшевую обувь, а к примеру, желтую…

Первую остановку мы совершили на половине пути к Гессену. Ромулос заехал на парковку возле небольшого деревенского продуктового магазина:

– Вам лучше купить себе что-то из еды, – посоветовал он мне, отстегивая свой ремень безопасности. – Есть риск, что мы можем встать в большую пробку. А если опоздаем, не сможем нигде поесть. Вы помните, что отель дешевый? Там нет кафе и обычно такие отели находятся за чертой города, где вокруг либо промышленная зона, либо бесконечное поле. Я еще не знаю, какой это отель. Да и мне все равно. Зная Драгоша, он позаботился, чтобы в номере был душ и туалет. Если очень повезет, то там будет электрический чайник. Лично я на везение не рассчитываю и вожу чайник с собой. Он у меня в сумке.

– Сколько у меня есть времени?

– Постарайтесь уложиться в двадцать минут. Нам еще завтра ехать и потом сразу у меня смена. До выходных еще далеко.

Парень помог мне выйти из его грузовика. Двадцать минут? Пожалуй, этого достаточно. Мне хватит времени не только что-то купить, но и немного отдохнуть от слишком болтливого водителя. Ромулос очень жизнерадостный молодой человек, но всю дорогу он с кем-то созванивался и без конца разговаривал на повышенных тонах. Насколько я смогла расслышать, разговаривал он все время с разными женщинами. Однажды был очень молодой женский голос, немного визгливый. А затем два разных голоса, более низких. Явно дамы чуть постарше.

Супермаркет оказался полупустым, сразу видно, что деревенский. Люди очень приветливые, все улыбались и здоровались. Я довольно быстро поняла, что надо обязательно как минимум кивать в ответ и тоже улыбаться. А также использовать это чудесное слово «Халло»!

На кассе я рассчиталась карточкой, однако помнила, что мне говорил Михаэль. В этой стране принято, если расплачиваешься наличными, давать купюры прямо в руки. Вот, пожалуй, к этому трудно привыкнуть. В Латвии всё наоборот. Наши люди верят в приметы. Никто и никогда не берет деньги из рук. Есть поверье, что если брать деньги прямо из рук в руки, то денег потом не будет у того, кто деньги получает. Таким образом, в нашей стране кассиры терпеливо ждут, когда вы опустите купюры на специальные подставки, тарелочки или просто на стол. Так, помня об обидах одних, важно не запутаться и не обидеть других.

Мой улов был не очень богатым: свежая булка, немного колбасы и сыра. Пожалуй, этого будет достаточно. На утро я взяла себе яблоко.

Приветливая кассир что-то пожелала мне, я снова пошевелила губами, делая вид, что произношу правильное прощание. Еще немного и мы опять оказались на автобане. Удивительно, но на этот раз, Рамулос решил поговорить и со мной тоже.

– Уте, вы не обижайтесь, что я все время кому-то звоню.

Я пожала плечами:

– Вам не стоит думать об этом. Вы на работе и делаете мне большое одолжение, так что я должна быть вам благодарна. Я скорее переживаю за то, что мешаю вам работать.

– А, это? Никаких проблем! Мне даже приятно, что в этот раз я еду не один. Просто проблема у меня возникла с моей девушкой!

– Я не…

У меня не было никакого желания вмешиваться в чужую жизнь. За десятилетия, которые я работала в детективном агентстве, я узнала слишком много разных историй. И это всеобщее заблуждение, что у человека на пенсии повышается уровень любопытства к чужим делам. На этом жизненном этапе меня интересуют сугубо мои собственные дела.

Я не успела возразить этому активному парню, а он уже не мог остановиться:

– Просто я узнал, что она мне изменила! Ну… То есть, почти… Или… В общем, я не очень уверен. Ведь София говорит одно, а он другое. Он – это мой брат-близнец. Старший. На минуту! И именно поэтому он всю жизнь уверен, что он имеет право меня учить!

– Не сомневаюсь…

– Конечно! Знаете, когда мы были маленькими, этот придурок… Простите. Короче говоря, Самсон если считал, что я сделал что-то неправильно, ходил вместо меня к маме и извинялся. Я еще слова не успевал сказать в свою защиту.

– Так это же хорошо, он делал вам одолжение.

– Нет! Какое одолжение? Разве это одолжение? Например, однажды я получил двойку. Но я получил ее принципиально. Потому что считал, что наш учитель был не прав. Я хотел привлечь к себе внимание! А Самсон все испортил. Он просто пошел и признал мою вину за меня. В результате все решили, что я получил двойку, потому что я неудачник. Потому что я глупый! А ведь все было не так! Наоборот, я знал предмет слишком хорошо!

– И что же это был за предмет?

– География!

Как гордо он задрал свой подбородок. Да, молодые люди так горячи. Всякие мелочи им кажутся существенными, а потом, с возрастом, вся эта важность постепенно угасает.

– Так что же он сделал, ваш Самсон? Если вы говорите, что он ваш брат близнец… Я могу предположить, что он обманул Софию. И сказал, что вы – это он. И, как минимум, сходил с ней на свидание.

Рамулос насупился. Судя по всему, я угадала. Не велика загадка. Время идет, мир, казалось бы, меняется. А вот так послушаешь людские истории и делаешь вывод – нет, ничего не меняется. Нас как будто клонируют высшие небесные силы. Глаза одинаковые, носы одинаковые и поступки тоже одинаковые. Что ни сделаешь – все становится классикой, потому что человек не меняется, лишь небо над головой кружится по ночам и звезды толкают облака по кругу.

– Да. Мы оба работаем на Михаэля. А этот придурок, Самсон, взял отпуск, как только он узнал о том, что я почти накопил на свадьбу с Софией. Самсон считает, что мы должны купить недвижимость, а не тратить деньги на глупые праздники. Праздник – это только один день. А свой дом или квартира – это навсегда.

– Ну, не могу сказать, что это не так. Ваш брат говорит мудрые вещи.

– Да! Конечно! Вы думаете, я этого не понимаю? Вот только София требует свадьбу. И ее родители тоже не согласны отдать мне их дочь без громкой свадьбы. Я как бы должен заслужить свою семью.

– Это меняет дело.

– Конечно, – кивнул молодой молдаванин с большими карими глазами. – Конечно меняет. Конечно, я понимаю, что нам надо где-то жить. Ее папаша не знает, что такое работать здесь, ночевать в отелях, как вы говорите, с клопами. Каждую ночь я один. Я проснулся – работа. Вечером я один. Хорошо, что есть интернет. Я звоню Софии и родителям.

– А ваши родители?

– Они? Нет, если вы хотите спросить, почему они не могут мне помочь. Не могут. Мой отец уже давно парализован, а мама занимается только им. Мы с Самсоном постоянно высылаем нашим родителям деньги. Именно поэтому я так долго коплю на свадьбу. И знаете, с Михаэлем мне очень повезло. Мы не так много работаем, в других фирмах больше 15 часов выходило за смену, можете себе представить?

– Да, это кошмар, я знаю. Михаэль много рассказывает об этом.

– Но наша работа очень хорошо оплачивается. Вы знаете, что у меня на родине 500 евро – это очень большая зарплата? Здесь иногда за смену я зарабатываю по 250! За одну смену. Да, такая смена будет адской – много ехать без остановок, маленький отдых и обратно. Пробки и автобаны, где нельзя съехать в сторону. Это я упомянул о редких сменах, обычно мы получаем меньше и работаем спокойнее, но здесь просто есть такая возможность. Плюс медицинская страховка. Наши ребята живут месяцами на парковках, в машинах. Сезон отработают, потом домой. Но они привозят много денег и содержат свои семьи.