Убийство в ЦРУ - Страница 63

Изменить размер шрифта:

— Продолжай, — бросила Коллетт.

— Общий приятель свел нас, и мы принялись беседовать. Вот зачем я прибыл в Вашингтон.

— Наконец-то хоть немного простой честности, — съязвила Кэйхилл, сама не очень радуясь гордому самодовольству, с каким эти слова прозвучали.

— Ага, тебя это, должно быть, особенно освежает, если учесть, что со мной ты вела себя бесчестно всю дорогу.

Ее подмывало пуститься в спор, но она превозмогла себя. Пусть говорит дальше.

— Мой клиент познакомил меня с женщиной, которую использовали как объект для опытов по программам операции «Синяя птица» и «МК-УЛЬТРА». С ней они не церемонились совершенно, мозгом ее манипулировали до такой степени, что женщина перестала осознавать, кто она такая. Слышала когда-нибудь о человеке по фамилии Эстабрукс?

— Психолог, провел массу исследований по гипнозу, — произнесла она со скукой в голосе.

— Ага, точно, впрочем, чему я удивляюсь? Ты, наверное, знаешь про это больше, чем я даже представить могу.

Кэйхилл покачала головой:

— Я не так много знаю об этих самых программах ЦРУ — дела давно минувших дней.

Уитли расхохотался.

— Минувших дней? Да эти программы живехоньки, как никогда, Коллетт, и человек, которого ты знаешь очень хорошо, один из тех, кто проталкивает и выполняет их.

— Кто это такой?

— Друг твой, доктор Джейсон Толкер.

— Он мне не друг. Просто я…

— Просто спала с ним? Не знаю, может, у меня все понятия о дружбе перепутались. Со мною ты спала. Я тебе друг?

— Не знаю. Ты меня использовал. Единственное, из-за чего ты снова сошелся со мной, чтоб быть поближе к человеку, связанному с…

— ЦРУ?

— Это твои слова.

— Сказанное насчет моего сближения с тобой из-за твоей работы в ЦРУ только отчасти правда. Ты признаешь, что работаешь в ЦРУ, точно? Работа в посольстве просто крыша.

— Это неважно, и я сожалею, что оказалась в таком положении, когда должна отчитываться в том, чем я занимаюсь в своей жизни. У тебя на это нет никаких прав.

Он подался вперед, и в его голосе послышались жесткие нотки:

— А ЦРУ не имеет никакого права походя калечить ни в чем не повинных людей, не говоря о том, чтобы убивать их, как убили твою подругу Барри и Хаблера.

Коллетт отпрянула от Верна и оглядела зал ресторана. Звуки и голоса сидевших в баре людей, мешаясь с обрывками мелодий, исполнявшихся на бузуки, восходили по ступенькам. Вверх по лестнице, туда, где сидели они, туда, где по-прежнему было относительно пусто и тихо.

Уитли выпрямился в кресле. Улыбка его была нежной и искренней, да и голос ей соответствовал.

— Коллетт, я поведал тебе все — на сто процентов. После этого тебе решать, захочешь ли ты рассказать мне. Справедливо, а?

Она сказала:

— Справедливо.

— Я вот о женщине упомянул, ну, та, которую использовали для опытов, — она проститутка. У ЦРУ к шлюхам особая страсть. С их помощью мужчин завлекали в квартиры, гостиничные номера, которые насквозь просматривались и прослушивались. В стаканы с питьем мужикам подмешивали наркотики, а психушечники в белых халатах стояли позади прозрачных зеркал и наблюдали, как они действуют. Мерзкая игра! Только, полагаю, они ее оправдывали разговорами о том, что другая сторона-де тоже это делает, что затронуты, мол, интересы «национальной обороны». Правда то или нет — не знаю, зато точно знаю, что пострадало множество невинных людей.

Кэйхилл захотелось принять участие в разговоре, но она сдержала себя. Просто высоко подняла голову, выгнула брови и молвила:

— Продолжай.

Ее поза явно раздосадовала Верна. Однако он сразу взял себя в руки и продолжил:

— В Вашингтон я приехал выяснить, не действуют ли эти экспериментальные программы по сей день. За день до того, как убили Хаблера, мне позвонила та самая леди, проститутка, и сказала, что один человек из ЦРУ пожелал поговорить со мной. Нет, не совсем точное выражение. Этот человек желает продать мне информацию. Мне было велено прийти на встречу с ним в тот же самый переулок в Росслине. Я сообразил, что перво-наперво должен стакнуться с каким-нибудь книгоиздателем и выяснить, достану ли я денег, чтоб хватило расплатиться с поставщиком информации. Знал, что журнал платить не станет, у меня же у самого, черт возьми, с финансами туго.

Пытаясь сообразить, к кому в Нью-Йорке можно было бы обратиться, я неожиданно вспомнил о Дэйвиде Хаблере. Ты ведь все мне про него рассказала: как Барри Мэйер возлагала на него большие надежды, как фактически агентство ему оставила. Я посчитал, что Дэйвид — это лучший для меня выход. Ну, и позвонил ему. Хаблер идеей проникся сразу. В общем, сказал мне, что, если информация, о которой идет речь, окажется ценной, он, возможно, сумеет обеспечить мне шестизначный аванс. Беда в том, что станет предлагать поставщик информации. Я пригласил его с собой на встречу. Уже вешая трубку, понял, что совершил ошибку. Появление на месте встречи нас обоих могло спугнуть поставщика, но я решил, что как-нибудь улажу это. Хочешь знать, что произошло?

— Разумеется.

— Я прибежал слишком поздно, зато Хаблер был на месте вовремя. Ясно, никто и не собирался продавать информацию. Это была ловушка: приди я туда в срок и в одиночку, так получил бы ледяное острие в грудь.

Судя по его рассказу, так оно и случилось бы, можно не сомневаться. Если сказанное Верном правда, тогда значит…

— За тобой беда по пятам бродит, — предупредила она его.

— Это точно, — согласился он. — За мною всюду следят, куда б ни пошел. Вчера ночью еду через Рокк-Крик-парк, так один чудак решил меня спихнуть с дороги. Во всяком случае, попытался. Тыркнулся, не получилось — и дал стрекача. Думаю, телефон у брата на квартире прослушивается, а мой нью-йоркский редактор уведомил меня, что ему звонили из некоего агентства по трудоустройству для проверки сведений, приложенных к моему заявлению о приеме на работу в другой журнал. Я не подавал заявления о приеме на работу в другой журнал. И никакое агентство по трудоустройству не имеет законного права проверять сведения обо мне. Эти ребята ни перед чем не остановятся!

— Что ты намерен делать? — спросила она.

— Прежде всего не сидеть на месте. Во-вторых, собираюсь стать последователем философии моего нью-йоркского приятеля психолога: изложить все, что мне известно, на бумаге и устроить так, чтоб это как можно скорее попало в надежные руки. Смысла нет убивать тех, кто выжал из себя все, что знал.

Кэйхилл опустила взгляд на тяжелый пакет.

— Зачем ты даешь мне это?

— Затем, что не хочу, чтоб он оказался в других руках, если со мной что-то случится.

— Но, Верн, почему мне? Ко всему, что имеет ко мне отношение, ты, кажется, преисполнен недоверия. Я думала, что окажусь последним человеком, кому ты отдал бы это.

Он усмехнулся, перегнулся через столик и взял ее за руку.

— Помнишь, что я написал в дневнике, Коллетт?

— Конечно, — произнесла, как выдохнула, она. — Помню. Я та самая девушка на всем белом свете, которая никогда не продаст.

— Я до сих пор чувствую то же самое, Коллетт. И знаешь, что еще я чувствую?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Что?

— Я влюблен в тебя.

— Не говори так, Верн. — Она покачала головой. — Ты не знаешь меня.

— Думаю, что знаю, оттого и принес это тебе. Хочу, чтобы ты обратила на это внимание, Коллетт, — сказал он, постучав кончиком пальца по пакету. — Хочу, чтобы ты прочла и указала на все прорехи.

Кэйхилл толкнула пакет так, что он полетел через весь стол обратно к Уитли.

— Нет, мне такая ответственность ни к чему. Ничем не могу тебе помочь.

Лицо Верна, уже расслабленное и успокоенное, теперь напряглось и ожесточилось. Под стать лицу был и голос:

— Я полагал, что, становясь адвокатом, ты какие-никакие клятвы давала, так, глупости всякие, вроде правосудия, справедливости и исправления неправоты. Я полагал, что тебе не все равно, когда страдают невинные люди. По крайней мере такой ты когда-то была. Что ж это было, Коллетт, грезы романтичной школьницы, которые при первом же столкновении с реальным миром оказались спущены в унитаз?

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com