Убийство - Страница 12

Как только она поняла это, вокруг загрохотало.

– Откуда? – закричала Ди, как всегда собравшись в момент опасности, хотя это был именно ее ночной кошмар. Она светила фонариком вверх и вниз. – Откуда этот грохот?

Дженни увидела, что камни падали из вертикального ствола шахты позади них.

– Давай! – завопил Майкл и бросился в сторону. – Давай! Давай!

– Все рушится! – Одри металась по пещере.

– Давай! Давай! – кричал Майкл, и его голос становился все выше и выше.

Земля под ногами вздрогнула, как раньше, только намного сильнее. Дженни ничего не видела вокруг себя. Повсюду мелькали фонарики.

– Мы не можем идти этим путем…

– Осторожно – камень!

Но их голоса перекрывал грохот камней. Дженни пыталась бежать и натыкалась на стены, которые, казалось, вырастали на ее пути. Ее бросало то в одну, то в другую сторону.

– Земля!

Дженни услышала визг Одри, но останавливаться было поздно. Под ее ногами неожиданно разверзлась земля: внизу оказалась еще одна шахта. Мелкие камешки полетели туда, и фонарик Дженни освещал пылинки, кружащиеся в воздухе. Потом девушка тоже полетела вниз.

Первый удар при падении был очень болезненным, но потом наступил шок, и она, оцепенев, мячиком отскакивала от стен, Дженни почувствовала, что лямка рюкзака оторвалась, «молоток» и фонарик тоже полетели вниз.

Потом шум и падение прекратились. Она оказалась одна в полной темноте и тишине. Ее рот был забит удушливой пылью. Она была напугана.

Дженни поняла это прежде, чем вспомнила, кто она и как сюда попала. Это было жуткое пробуждение – как одно из тех, что случались с ней среди ночи, когда она резко просыпалась, понимая, что там, в темноте, что-то есть и это что-то было страшным.

Самое ужасное, что это не сон. Нет ни ночника, который можно включить, ни родителей, к которым можно прибежать за помощью. Вокруг темнота и звук собственного дыхания.

– Ди! – крик вышел слабым, и он не дал эха, как того можно было ожидать.

Дженни повернула голову, но не почувствовала ни малейшего движения воздуха: она взаперти. Камни, должно быть, перекрыли отверстие, в которое она упала.

– Ди! Одри! – Голос звучал жалко и окончательно затих на середине слова «Майкл!».

Тогда она села, замерла и прислушалась. «Если я не буду двигаться, они не поймают меня».

Конечно, так думать смешно. Это срабатывало только с монстрами под кроватью. Мышцы свело до дрожи.

Дженни не слышала ни малейшего звука, ни даже отголосков гула и грохота обвала. Темнота обнимала ее со всех сторон.

Она почувствовала, что у нее начинается паника.

«О, пожалуйста, нет… Сохраняй спокойствие, думай о чем-нибудь… Но я боюсь. Должен быть какой-нибудь выход… Ты можешь хотя бы на ощупь определить, что это за место».

Но она не могла. Не могла пошевелиться. Слишком темно. Дженни чувствовала, как ее глаза расширяются от напряжения и страха.

«Все, что угодно, может напасть на меня. С любой стороны».

Паника овладела Дженни. Она была чрезвычайно напугана самим ожиданием услышать шуршание чего-то, подкрадывающегося в темноте.

«Я упала одна. Здесь мало места, я это ощущаю. Я одна. Здесь ничего нет. Ничто не может попасть сюда. Ничто…»

Едва слышный шорох. Трение камня о камень… До Дженни, продолжая стоять на коленях, повернулась в ту сторону, откуда раздался звук. Он прекратился. Ее сердце стучало, как механический молот, в ушах звенело от ужаса.

О боже!..

– Рагнарок, – раздался знакомый мелодичный голос, – что означает камнепад и конец света одновременно. Я имею в виду, для тех людей, которые открыли руны. Ты не находишь, что это интересно?

«Джулиан…»

Ощущение – как от падения в ствол шахты.

Дженни резко спросила:

– Где ты?

– Здесь.

Неожиданно вспыхнул красный свет.

Дженни попыталась собраться, пока ее глаза привыкали к свету. Но она никогда не сможет держать себя в руках с Джулианом – его появление потрясло ее так же, как и всегда. Как неожиданный пассаж в скучной джазовой пьесе. Как картина, на которую можно смотреть часами и находить все новые поразительные детали. Все в нем было столь совершенно и столь неистово, что взгляд перебегал с одной черты на другую и дух захватывало от волнения.

Сейчас отблески красного света играли на его волосах, как пламя на снегу.

Свет превратил его невероятно синие глаза в столь же невероятно фиолетовые. Он бросал на лицо Джулиана танцующую тень, подчеркивая красоту верхней губы, как будто высеченной из камня. Он создавал дьявольское сияние вокруг – Джулиан был соблазнителен, как смертный грех, и величествен, как дьявол.

На нем были черные, облегающие, как вторая кожа, брюки и жилет без рубашки. Красный свет исходил от факела, который он держал.

Дженни с ужасом осознала, что ее джинсы помялись, оттого что сохли прямо на ней, а рубашка выглядела так, будто она ползла по дымоходу.

– Ты пригласил меня, и вот я пришла, – сказала она.

Он ответил так непринужденно, словно они разговаривали уже несколько часов:

– Да, вы плохо начали. Не смогли избежать простой ловушки. Даже не знаете, в какую игру играете.

– Какой бы она ни была, это последняя игра, – отрезала Дженни.

Сейчас она чувствовала себя не так, как раньше, когда ей казалось, что она мысленно постоянно сражается с ним – неважно, рядом он или нет. Борется с его чувственностью, с его красотой, с воспоминаниями о его прикосновениях…

Тогда часть ее существа страстно желала того момента, когда она прекратит борьбу, желала полной капитуляции. А сейчас…

Дженни стала иной. Ее изменил огонь, сквозь который она прошла во время предыдущей игры. Он сжег ту ее часть, которая отвечала Джулиану взаимностью, которая жаждала опасности и дикости. Дженни выжила, пройдя сквозь пламя, – и очистилась. Возможно, она не стала такой же сильной, как Джулиан, но ее воля закалилась.

Она больше никогда не уступит. И это означает, что все между ними стало иначе.

Джулиан заметил изменения, которые произошли с его собеседницей.

– Еще света? – спросил он и сделал жест, как будто написал в воздухе какой-то знак.

«Кеназ, – подумала Дженни. – Одна из рун, которые она вырезала на двери».

Стоило Джулиану пошевелить своими длинными пальцами, свет, казалось, заструился волнами. Эффектным движением фокусника он материализовал из воздуха другой факел.

Дженни с непроницаемым лицом захлопала в ладоши.

Глаза Джулиана засветились голубым, как пламя газовой горелки.

– Ты же не хочешь рассердить меня. Не так быстро, – произнес он с пугающим спокойствием.

– Предполагалось, что я буду потрясена?

Он внимательно посмотрел на нее.

– Ты ведь действительно не хочешь рассердить меня?

О, он был великолепен! Нечеловечески, непостижимо! И такой живой! Он, казалось, излучал энергию. Но Дженни была тверда как сталь.

– Где Том? – спросила она.

– Ты не думала о нем, – усмехнулся Джулиан.

Это была правда, Дженни не думала. Не постоянно, не все время, не так, как раньше, когда она не считала себя самостоятельной личностью, а лишь частью единого целого: Том-и-Дженни. Но это неважно.

– Я пришла за ним, – сказала она. – Мне не нужно думать о нем каждую минуту, чтобы продолжать любить. Я хочу, чтобы он вернулся.

– Тогда выиграй. – Голос Джулиана был холоден и зловещ, как хрупкий лед.

Он вставил факел в широкую горизонтальную трещину в стене. Дженни не смотрела до этого момента по сторонам – когда Джулиан рядом, было очень трудно сосредоточиться на чем-нибудь, кроме него, но сейчас она увидела, что находится как раз в таком месте, которое представляла себе раньше. Замкнутое пространство, едва ли больше, чем ее спальня, С трех сторон – скальная порода, четвертая стена сложена из крупных камней.

Под трещиной, из которой торчал факел, находилось что-то похожее на естественную лестницу, ступеньки которой расширялись к низу.