Убийства никого не красят - Страница 50

— А вторая половина денег? — не захотела отвлекаться Эллен. — Отошла бы на борьбу со СПИДом?

— Ага, согласно фантомному завещанию Мередит. Тим Филдинг постоянно твердит, что у девушек полно денег, но где они лежат — неведомо. Если это правда, то Мэри Энн, возможно, владеет не только половиной квартиры. Так что Фостер в любом случае не промахнулся бы, — брякнула я и тут же устыдилась, вспомнив, по каким целям не промахнулся преступник. — О черт.

Эллен, погруженная в финансовые проблемы, ничего не заметила.

— А если бы Мэри Энн умерла первой, то он остался бы ни с чем?

— Пат говорит, что если договор о совместном владении обусловливает право наследования после смерти совладельца, — как оно обычно и бывает, — то Фостеру ничего не светило.

— А если не обусловливает права… как ты его назвала?

— Наследования после смерти совладельца. В этом случае, наверное, Фостер мог бы рассчитывать на половину доли Мэри Энн как ближайший родственник.

Эллен подпёрла голову рукой, словно прислушиваясь к собственным мыслям.

— По-твоему, Фостер знал обо всех этих выкрутасах, когда замыслил изувечить их?

— О, сомневаюсь. Ведь он принял решение под давлением обстоятельств. Скорее всего, выстрелив в Мэри Энн, он занервничал и пустился во все тяжкие, дабы оторвать хотя бы кусок от миллионов Мередит.

— Теперь ясно, почему любящий братец пожелал остаться в городе: он боялся, как бы к его сестре не вернулась память.

— А зачем же ещё? — отозвалась я. — Ну и денег он тоже жаждал. Наверное, ему не терпелось прикончить её.

И я поведала о своём плане застигнуть Фостера на месте преступления.

И о том, почему этот план рухнул. Повествуя о вчерашнем приключении в самых смачных подробностях, я наблюдала за парадом эмоций, отразившихся на лице Эллен: удивление, тревога, ужас и, наконец, облегчение.

— Слава богу, ты не пострадала! — чуть не плача, воскликнула племянница. Потянувшись через диван, она сжала меня, в объятиях, едва не придушив. А глядя на неё, никогда не скажешь, что Эллен такая сильная девушка. — Но зачем он следил за тобой вчера?

— Вряд ли он следил за мной, — ответила я, отдышавшись. — Думаю, мы с ним пришли к одинаковому умозаключению: весьма вероятно, что Бромли вернётся из отпуска пораньше. А если он слышал о том, что она, как ювелир, может знать, кому принадлежало кольцо, то просто должен был добраться до неё прежде, чем она побеседует с полицией.

— Неужто он отправился туда, чтобы?.. — Эллен предоставила мне закончить фразу.

— Фостер не мог допустить, чтобы Бромли помогла полиции установить хозяйку кольца… Поверь, Эллен, если бы вчера вечером Бромли оказалась дома, в этом деле могла появиться третья жертва.

Глава 39

— Прости, что не перезвонил вчера, — извинился Питер. — Я не проверял автоответчик весь день. А после больницы встретил одного парня из агентства, и мы отправились выпить по стаканчику. Но стаканчиков набралось много больше. Домой пришёл только в два.

Я взглянула на часы: половина седьмого. Похоже, всем наплевать на мой драгоценный сон.

— Я тебя не разбудил?

— Всё в порядке. — Я безуспешно попыталась подавить зевок.

— Разбудил-таки, — расстроился Питер. — Конечно, я бы не стал звонить так рано, но ты сказала, что у тебя есть новости, и велела связаться с тобой как можно скорее.

И тут я проснулась:

— Мы поймали убийцу.

— И кто же это? — помолчав, осведомился Питер ровным тоном, только голос у него слегка сел.

— Эрик.

— Сволочь, — отозвался Питер тем же спокойным тоном. Но затем с каждым словом его голос становился всё громче и напряжённее: — Зачем? Зачем он это сделал?

— Долго рассказывать. Давай лучше встретимся, пообедаем вместе где-нибудь неподалёку от больницы.

— Нет, расскажи сейчас.

Пришлось выдать укороченный вариант истории, поведанной накануне Эллен, на что у меня ушло минут десять.

— Тварь! Подонок! — взревел Питер, когда я закончила. Он забросал меня вопросами, перемежая их проклятьями. А потом наступила пауза. И когда Питер снова открыл рот, его тон волшебным образом изменился. — А ты ведь ещё не слышала моих новостей! Врачи говорят, что первую операцию Мэри Энн сделают очень скоро — недельки через две, — радостно сообщил он.

— Замечательно!

Питер ещё долго рассказывал о том, как все довольны прогрессом в лечении девушки, и, несмотря ни на что, наша беседа завершилась на оптимистической ноте.

А я лишний раз осознала тот факт, что моя работа пока не закончена.

*

Без пятнадцати девять, практически машинально, я опять набрала номер Шарлотты Бромли. Автоответчик упорно твердил, что она вернётся вчера. Отправляясь на работу, я, поддавшись порыву, подъехала к её дому.

Жёлтый кирпичный фасад живо напомнил о моем последнем визите сюда. Открывая дверцу такси, я с неудовольствием отметила, что руки у меня дрожат. Однако в вестибюль я вошла, уже более или менее справившись с собой.

Найдя в списке жильцов “Р. Шмидта, старосту”, я нажала на кнопку домофона, но ответа не последовало. Пока я раздумывала, что бы ещё предпринять, за дверью, ведущей в холл, послышался шум. Обернувшись, я увидела женщину с детской коляской, она сражалась с тяжёлой дверью. Я помогла ей благополучно преодолеть препятствие, а сама проникла в холл.

Если староста недоступен, можно хотя бы побеседовать с соседями Бромли.

По пути к лифтам я миновала то место, где давеча столь ярко продемонстрировала, какая же я размазня. И вспомнила, что в тот воскресный вечер я лишь второй раз в жизни грохнулась в обморок; в первый раз это случилось при схожих обстоятельствах, когда я расследовала предыдущее убийство. Выходит, я неизменно лишаюсь чувств, когда в воздухе начинает пахнуть жареным. Ну и что с того, у каждого свои привычки!

На седьмом этаже я первым делом позвонила в квартиру Бромли под номером 7-Н. Убедившись, что ювелирша отсутствует, перешла к соседней двери — опять не повезло. Тогда я нажала на звонок в квартиру 7-I, и не успела снять палец с кнопки, как услышала:

— Кто там? — Казалось, голос доносился откуда-то из немыслимых далей.

— Можно задать вам пару вопросов о вашей соседке? — крикнула я.

— Что?

— Это касается мисс Бромли!

— Громче! — Голос раздался чуть ближе.

— Я кузина Шарлотты Бромли! — орала я.

— Ни черта не слышу, — пробормотал обитатель квартиры 7-I. Очевидно, он уже вплотную приблизился к двери.

Он принялся отпирать замки — я насчитала пять. Дверь, удерживаемая цепочкой, немного приоткрылась. Невысокий мужчина, не выше меня, пялился на мою особу сквозь узкую щель.

— О, рыженькая, — произнёс он высоким надтреснутым голосом, и я почувствовала, как меня оглядывают с ног до головы. — У меня слабость к рыжим, если они, конечно, натуральные. А вы натуральная?

— Разумеется, — ответила я не моргнув глазом:

— Ну да, а я Роберт Редфорд, — хохотнул мой визави. — Я даже не возражаю, если мои рыженькие чуть полноваты, — великодушно добавил он, снял цепочку и открыл дверь пошире.

В проёме стоял маленький сморщенный человечек лет восьмидесяти, худющий — кожа да кости. Но такой густой седой шевелюры и таких озорных серо-зелёных глаз я давно не видела.

— Так кто вы будете? — переспросил он, и я заметила, что во рту у игривого старичка нет ни одного зуба.

— Кузина Шарлотты… Шарлотты Бромли, вашей соседки. Она должна была вчера вернуться из отпуска, но её всё ещё нет дома. Я подумала, может быть, вам что-нибудь известно.

— Ага! — Старичок расплылся в беззубой младенческой улыбке. — Ты правильно подумала, малышка.

Малышка?!

— Выходит, вы знаете, где она?

— Знаю, а как же. Староста менял мне раковину — чтоб её, опять прохудилась — и сказал, что соседка ещё погостит у своей заморской сестры. Жёлчный пузырь вдруг ни с того ни с сего разболелся, и ей его удалили. Доктора пока не велят путешествовать.