Убийца драконов - Страница 10

Они вышли из леса, и все вокруг, даже воздух, изменилось. В лесу было светло, он был наполнен весенними запахами и щебетанием птиц, а здесь, в двух шагах от опушки, местность являла собой довольно мрачную картину. Серый туман низко висел над дорогой и над возделанными полями. Взгляд мог задержаться лишь на убогих хижинах из плитняка, с соломенными крышами.

На склонах холмов, поросших густой травой, паслись овцы и какие-то рогатые животные, похожие на коров. Кое-где виднелись небольшие группки деревьев. На первый взгляд довольно миловидный пейзаж; но почему-то он наводил тоску, и вряд ли виной тому был туман.

– Смотри под ноги, – предупредил лепрекон. Гэри удивился: вроде бы они шли по ровной дороге. – Тебе ведь не хочется вляпаться в лепешку хиленн'ку? – пояснил Микки.

– Хиленн'ку – это что за зверь? – спросил Гэри.

– Очень большой, с густой шерстью и рогами, – ответил Микки:

Гэри испуганно озирался по сторонам.

– Местные жители держат их в хозяйстве, – продолжил Микки. – Если их не дразнить, они не опасны. Здешние парни развлекаются тем, что опрокидывают их на спину, когда они спят. Вот этого хиленн'ку очень не любят.

– Опрокидывают на спину? – не понял Гэри. Микки показал на дальнюю лужайку, на которой паслась какая-то странная, заросшая длинной шерстью корова.

– Так это – хайлэнд кау? – догадался Гэри.

Горная корова (англ.).

– Я и говорю – хиленн'ку, – ответил лепрекон. – От нее такие лепехи! Ужас!

Гэри не мог удержаться от смеха. Микки и Кэлси недоуменно переглянулись.

Вскоре они пришли в Дилнамарру – грязный городок, пропахший навозом. Лес, дорога и сельский пейзаж настроили Гэри на романтический лад, но теперь его сон уже не казался таким радужным.

Приземистые домишки, сложенные из плоских камней и крытые соломой, жались друг к другу, а над ними возвышалась квадратная каменная башня. По улочкам без присмотра бродили свиньи и коровы. В воздухе стоял терпкий запах навоза.

Убогие и сгорбленные обитатели этого селения были такими же грязными и вонючими, как и их скотина.

– Возьми меня на руки, – вдруг попросил Микки. Гэри обернулся и вместо лепрекона увидел обыкновенного ребенка. Гэри удивленно уставился на карапуза – тот держал в руках его книгу.

– Я же учил тебя смотреть и видеть! – сердито сказал малыш, в упор глядя на Гэри, – это был Микки.

– А теперь я поймал тебя! – весело сказал Гэри, подняв его на руки.

– Опять шутишь? – засмеялся Микки. – Если кто спросит – я твой братик. Будем надеяться, что никто из местных меня не узнает. Иначе Кэлси придется взяться за меч.

Улыбка слетела с лица Гэри.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет, – неуверенно проговорил он.

– Местные жители тильвит-тегов не жалуют, – пояснил Микки. – Кэлси нет дела до здешних калек. Но если кому-нибудь вздумается ему помешать – такому дураку не поздоровится.

Гэри с опаской взглянул на Кэлси и подумал: а что если и в самом деле начнется драка? Он не клялся в верности ни Кэлси, ни Микки. Что если Кэлси начнет сражаться с людьми? Он-то, Гэри, принадлежит к роду человеческому… На чью сторону ему встать?

Гэри пытался прогнать эти мрачные мысли, вспомнив, что решил действовать в зависимости от обстоятельств.

Они шли по грязной, покрытой толстым слоем навоза улице, и все местные жители глядели им вслед. Кэлси был чужим среди этих убогих людей, но и Гэри не испытывал к ним никакой симпатии. Они ловили на себе злые взгляды, и безногие калеки цеплялись кривыми костлявыми пальцами за их одежду, мешая двигаться дальше.

Гэри затаил дыхание, когда Кэлси приблизился к группе нищих, вставших у них на пути. Гэри решил, что если эльф вынет из ножен свой меч, то он бросится на него и собьет с ног, чтобы предотвратить кровопролитие.

Но до этого дело не дошло. Микки преувеличивал жестокость Кэлси. Несомненно, эльф кипел от злости, но до меча не дотрагивался – просто отталкивал от себя протянутые к нему руки и шел дальше. Однако нищие не отставали от пришельцев – и теперь их преследовала целая толпа.

Микки поудобнее устроился на руках у Гэри и закрыл глаза. Он давно привык к подобным зрелищам, и происходящее его не волновало.

Но Гэри воспринял увиденное близко к сердцу. Он никогда раньше не сталкивался с такой бедностью. Там, где он вырос, бедным считался тот, у кого машина была старше десяти лет. А слово «грязный» Гэри употреблял при описании своего внешнего вида в конце трудового дня. Сейчас, глядя на всех этих несчастных, он начал думать, что не знал правильного значения этого слова.

«Если это сон, – подумал Гэри, – то любая действительность лучше этого сна».

Когда Кэлси подошел к каменной башне, толпа нищих поредела. По обе стороны окованной железом двери стояли два грозных часовых и презрительно смотрели на попрошаек.

– К таким не подступиться, – проворчал Микки. Кэлси подошел к стражникам, те скрестили копья, эльф остановился.

– Я Келсенэль… – начал было он.

– Мы знаем, кто ты такой, эльф, – грубо оборвал его толстый безбородый стражник.

– Тогда пропустите меня, – сказал Кэлси. – Я иду по важному делу к вашему барону.

– Он приказал не пускать тебя, – ответил стражник. – Отойди назад и стой там.

Кэлси взглянул на Гэри и Микки, он был явно взбешен.

– Я думал, барон готов нас принять, – сказал Гэри. Вернее, Микки сказал голосом Гэри, пользуясь своим даром чревовещания. Ему ведь нужно было изображать маленького ребенка.

– Я тоже так думал, – ответил Кэлси, подыгрывая лепрекону. – Я разговаривал с бароном Пвиллом неделю назад. Он не только согласился с моим предложением, но и обрадовался ему. Он был уверен, что починка сломанного копья Кедрика Донигартена занесет его имя в сказания бардов.

– Выходит, с ним успел поговорить кто-то еще, – снова сказал Микки голосом Гэри, который даже рта не раскрыл. Гэри сердито взглянул на Микки, но тот продолжал разговаривать с Кэлси: – Должно быть, кто-то хочет навредить тебе.

Кэлси отрицательно покачал головой, ему самому все это начало казаться странным. Не успели они приступить к осуществлению своего плана, а уже столкнулись с двумя непредвиденными осложнениями.

Окованная железом дверь со скрипом отворилась, и их взору предстал еще один стражник, одетый чуть получше своих товарищей. Он пошептался с часовыми, затем жестом пригласил Кэлси и Гэри войти.

Массивная дверь закрылась, и они оказались в небольшом сумрачном зале. Дневной свет проникал сюда через единственное оконце в стене башни. По углам зала горели факелы. Дрожащий свет падал на гобелены с изображением батальных сцен, и от этого они выглядели жутковато.

Против двери возвышался украшенный самоцветами трон, на котором восседал вышеупомянутый барон в нарядном, но весьма потрепанном одеянии. Это был крупный сильный мужчина с густой бородой. Позади него стояли два стражника и какой-то тощий человек в заляпанном грязью дорожном плаще. У него были черные спутанные волосы и бегающие глаза. Он держал руку на кинжале, висевшем у него на поясе.

Рядом с троном возвышался совершенно пустой каменный пьедестал.

– Так сказал король Киннемор… – насмешливо буркнул Микки, и Гэри догадался, что пьедестал, должно быть, предназначен для реликвий – королевских доспехов и копья. Он заметил, что Кэлси очень недоволен и поглядывает на пустой пьедестал и на человека в плаще, а не на барона Пвилла.

Сохраняя спокойный гордый вид, эльф подошел к трону и, опустившись на колено, низко поклонился барону.

– Приветствую тебя, барон Пвилл, – сказал Кэлси. – Я пришел сюда за обещанным.

Пвилл оглянулся на человека в плаще и ответил:

– После нашей встречи многое изменилось. Кэлси резко встал и яростно глянул на барона.

– Наш доблестный принц Гелдион – да здравствует король! – вручил мне указ короля, гласящий о том, что доспехи и копье Кедрика Донигартена не должны покидать стен этого замка, – заявил Пвилл.