Убийца боли - Страница 1
- 1
Андрей ДАШКОВ
УБИЙЦА БОЛИ
Когда тебе плохо, невыносимо плохо,
когда солнечный день темнее крысиной норы,
когда смерть кажется подарком
и только долг удерживает от самоубийства,
когда мысли жалят, как дикие осы,
и всюду настигают безумные кошмары,
когда правды нет ни в чем,
и страдание слепит, и больше не видно звезд,
когда разбитые мечты напоминают о прошлом,
и любовь превратилась в медленный яд,
и продолжает гнить червивое сердце,
когда твои дети шепчут проклятия,
и в каждом выдохе – зловоние,
и бессонная ночь становится нескончаемой пыткой – позови на помощь Убийцу боли,
и он придет, чтобы облегчить твою муку,
и покажет дорогу в рай.
Девочка проснулась за минуту до полуночи. Затаив дыхание, она ждала в полной темноте. Демон огня зажег ее первую, неумело сделанную свечу, и ребенок засмеялся. Это был совсем не детский смех, напоминавший скорее карканье молодого грача.
В полутьме появились лица. Они всплывали среди золота и крови – словно реликты поднимались с потопленного в океане прошлого корабля истории. Золото окладов, монет и крестов, кровь мантий и мучеников… Цивилизации были присущи блеск золота и обилие крови. Золотой век минул, но сохранились многочисленные свидетельства тех прекрасных времен. Поэтому они потеряли цену. Правда, теплая кровь все еще оставалась мерилом жизни. А на золото никто не обращал особого внимания. Девочка так и называла основные цвета: «золото», «кровь». Чистые, ни с чем не смешанные. Были еще грязные: «земля», «дерьмо», «снег».
После того как свеча догорела, она еще долго лежала в темноте без сна. Она замерзла, но это казалось мелочью по сравнению с тем, что творилось вокруг нее. Она впервые решила сыграть во взрослую игру и была заворожена приоткрывшейся изнанкой существования. Она цепенела от ужаса, а видения роились вокруг, словно ночные бабочки размером с радугу, которые стряхивали с крыльев рассыпавшуюся в пыль реальность…
Она еще долго ощущала прикосновение демона огня – как головешку, тлевшую где-то внутри. Девочка воображала себя околевшей кошкой, в которой неведомым образом еще блуждала искра жизни – только для того, чтобы испытать одиночество трупа. И ледяная ночь пыталась растоптать ее, и затерянность грозила обернуться вечным изгнанием безумных.
Но девочка удержалась на краю пропасти. Она прислушивалась к свисту сквозняков. Под высокими сводами полуразрушенного здания им было почти так же вольготно, как ветрам, гуляющим под звездным куполом небес. Вой и гул, сырость и холод, тоска и гипноз огромного чуждого мира… Она постигала жестокость жизни во всей наготе – без уюта, родительских ласк, человеческой лжи и утешений охранников веры.
То, что днем казалось простым и понятным, сейчас разбивалось вдребезги. Хранящееся в детской памяти становилось подобно дрожащим отражениям. Оно рассыпалось, тонуло, предавало… Сверкающая змея сознания извивалась во тьме, испытывая мучительную потребность впрыснуть во что-нибудь яд тайного знания, – но тщетно. Все вокруг было отравлено давным-давно.
И противоядия еще никто не придумал.
Соседи говорили о ней, кривя рот. С ней делились пищей не из жалости, а от суеверного страха. Ругали ее по-разному: чертово отродье, выблядок, дурное семя, дикарка. Но чаще всего ее называли просто Чертополох. Она и привыкла считать это своим настоящим именем.
Никто не помнил, откуда она взялась, из чьей утробы появилась на свет, в чьем теле была зачата и выношена, кем вскормлена, чью грудь сосала, чье молоко пила, чье здоровье забрала себе в качестве скромной платы за продолжение рода. Сирота… В этом слове ей всегда чудилось что-то поганое, фальшивое, приторно-жалостливое. «Чертополох» звучало гораздо лучше. В крайнем случае она предпочла бы «сиротке» «выблядка».
Единственным существом с теплой кровью, с которым у Чертополоха возникло некоторое взаимопонимание (о дружбе, конечно, речь не шла), была черная псина по кличке Гиена – редкая уродина, промышлявшая в развалинах и на дальних городских окраинах, но неизменно возвращавшаяся на Площадь – словно для того, чтобы пугать детей. При этом Гиена отличалась исключительной осторожностью, и еще никому не удалось ни прикончить ее, ни хотя бы покалечить.
Личико Чертополоха тоже было отвратительным. Зато она могла быть почти уверена, что не попадет в число трех самых красивых девушек племени, которых ежегодно отдавали дьяволам, приезжавшим за данью.
Старуха Кража, избравшая местом своего обитания бывший супермаркет и получившая свое прозвище за то, что, по слухам, действительно умела похищать души, только раз глянула на Чертополоха своим жутким глазом-сглазом, похожим на пробитое пулей зеркальце, в котором отразилось раздробленное и холодное, будто лед, небо, – после чего изрекла, что «проклятая сучка родилась без души, как другие рождаются без пальцев на руках или ногах».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.