Убежище в горах (ЛП) - Страница 68

Аспен хохотнул.

— Ну разве мы не два сапога пара.

Я присоединился к нему, и мы посмеялись друг над другом, после чего воцарилась уютная тишина. День скользил мимо, пока мы сидели и смотрели на суету дикой природы вокруг нас. Когда Аспен вздохнул и поднялся с места, я проследил за ним взглядом.

— Задница отмёрзла, — объявил он, потирая её.

Я поднялся и притянул его к своей груди, убирая его руки, чтобы занять его место и помассажировать его ягодицы, возвращая им тепло.

— Можно кое-что у тебя спросить? — я провёл носом вдоль его шеи и чмокнул в губы.

— Конечно.

— Ты подумаешь о том, чтобы ходить на приёмы вместе со мной? — Аспен вздрогнул. Этого он не ожидал. — Просто, я знаю себя достаточно хорошо и отмахиваюсь от большинства того, что говорит доктор Кольер, потому что у него есть привычка меня злить. Тебе я доверяю. Если ты будешь там, думаю, я буду меньше склонен возражать всему, что он говорит, и, наверное, последую его советам.

— Плюс, весь этот контроль над тобой, — добавил Аспен, изогнув губы.

— Ему не нужно знать о нашей сексуальной жизни. Но да, ты можешь меня контролировать и смотреть за тем, чтобы я слушался.

— Я с удовольствием. Думаю, для меня это тоже будет полезно.

— Спасибо.

Он притянул моё лицо ближе и закрыл глаза, прикасаясь к моему лбу и холодному носу своими.

— Спасибо тебе.

***

Жизнь — это не прогулка по парку, и Аспену пришлось фигурально наседать на меня намного больше, чем я ожидал; до точки раздражения и нескольких ссор, из-за которых мы не разговаривали по несколько дней. Но в отличие от того, что было раньше, как только в нас закипал огонь, мы садились вместе, мирились и разговаривали.

Аспен приходил на каждый мой сеанс с доктором Кольером и даже решил записаться на несколько одиночных для себя. Хоть поначалу это меня взбесило, он объяснил, что ему тоже нужна некая форма помощи.

К апрелю всё значительно успокоилось. Меня снова наняли в гараж, и я стал не таким злым и реактивным, как раньше. Аспен подчеркнул, что прописанные мне лекарства, видимо, помогают. У меня были сомнения, но я продолжал нашу ежедневную рутину, которая по тем дням, когда я не ночевал у Аспена, включала в себя утреннее сообщение:

«Доброе утро! Таблетка, кофе, затем позвони мне».

Я растянулся под одеялом и потёр глаза, отвечая тем же сообщением, которое отправлял каждый день.

«Кто-нибудь должен исправить это твоё командирское поведение».

Я нажал «отправить» и ждал необходимого ответа. Когда телефон пискнул, я улыбнулся.

«Не вынуждай меня приезжать, иначе я засуну тебе в горло не только таблетку».

Я положил телефон на свою голую грудь и обхватил ладонью свой утренний стояк, думая сказать ему «нет», только чтобы проверить, выполнит ли он угрозу. Бросив взгляд на часы, я простонал. К сожалению, такого варианта не было. Если я не ускорюсь, то опоздаю на работу.

Я принял быстрый душ, затем надел свои чумазые рабочие джинсы и рубашку и спустился вниз, чтобы сварить кофе. Мама должна была встать ещё не скоро, так что я тихо передвигался по кухне, находя ещё и завтрак. Дожидаясь, пока сварится кофе, я запил таблетку стаканом воды и набрал номер Аспена. Раздался один гудок, прежде чем он поднял трубку. И перед тем, как он успел что-то сказать, я его перебил.

— Однажды утром, я заставлю тебя выполнить эту угрозу.

Он хохотнул, и я услышал, как он копошится, вероятно, заваривая кофе себе.

— Мне сегодня нужно в университет, но домой должен вернуться около шести. Хочешь поужинать?

— Что ты планировал?

— Возьмём еду в «Астрос» и прогуляемся?

Зная, что прогулки Аспена в основном проходили вдали от множества спешащих толп, я согласился. Мы запланировали, чтобы он за мной заехал, и попрощались, чтобы отправиться работать.

Ровно в шесть я стоял у входа и ждал приезда Аспена. Деревья снова зацветали, и среди затхлых запахов города в воздухе висела нотка весны. Я закрыл глаза и вдохнул, пытаясь разобрать лёгкие ароматы один за другим. Влажная земля, мускус гниющих с прошлой зимы листьев и свежий оттенок новой жизни.

Звук подъезжающего джипа заставил меня открыть глаза. Я заскочил в салон, и Аспен улыбнулся.

— Я делал то же самое, пока шёл к джипу, собираясь ехать за тобой. Люблю запах весны.

— В нём есть что-то, что оживляет всё вокруг. Например, как земля возрождается заново.

С Аспеном я никогда не чувствовал себя странно, выражая себя или свою любовь к природе, потому что знал, что он поддерживает меня. После декабрьской вылазки мы возвращались в лагерь ещё три раза, просто чтобы побыть на природе. Погода никогда не являлась препятствием. Мы оба чувствовали себя более расслаблено, прячась среди деревьев.

Мы поехали в пиццерию, о которой говорил Аспен, и купили пару кусочков, чтобы съесть их в джипе. Я не знал, какую экскурсию Аспен планировал после ужина, но доверял его суждению и расслабился, пока он вёл машину.

Через несколько минут он съехал с дороги в сторону большого кладбища и припарковался на краю одинокой тропинки, которая петляла по местности. Это было необычно, но имело свой смысл. Не было ничего более мирного и тихого, чем бродить среди надгробий. Город оставался под контролем акров плоской земли и случайных деревьев.

— Не то, чего я ожидал, — сказал я. — Но тихо, так что я понимаю.

Он заглушил двигатель, но не двигался. Я замер, держа руку на двери, и оглянулся, задумываясь, почему он не выходит. Глубокое сочувствие в его пронзительных голубых глазах вызвало ощущение, напоминающее поток ледяной воды, щиплющий кожу.

— Хаксли, — он повернулся на сидении лицом ко мне. — Я привёз тебя сюда не просто так.

Я тяжело сглотнул и бросил взгляд на ряды ближайших надгробий. Тревожное чувство глубоко внутри подсказало мне правду.

— Он здесь, да? — мой голос был едва слышен, и я откинулся назад, не уверенный, куда деться.

— Да.

За восемь месяцев с тех пор, как вернулся домой, я избегал выяснений того, где похоронили Натаниэля. Любую мамину попытку раскрыть местоположение я намеренно прерывал. Множество раз доктор Кольер подталкивал меня обсудить гибель Натаниэля, и я подчинялся. Это было не легко, но я учился двигаться вперёд.

— Зачем? — спросил я.

— За тем, что ты так и не попрощался. Я вижу усилия, с которыми ты каждый день двигаешься вперёд, но, думаю, что-то всегда тянет тебя назад. Доктор Кольер несколько раз говорил тебе о том, что это может помочь. Натаниэль всегда будет частью твоей жизни, но, думаю, несмотря на всю твою скорбь и восстановление, пора сделать этот последний шаг. Я просто… подумал, что тебе может понадобиться рука поддержки. Я знаю, что это не легко, — когда я не ответил, он добавил: — Мы можем уехать. Наверное, мне не стоило давить, я просто…

— Нет… Я… Где он?

Аспен взял меня за руку и переключил моё внимание на другую область.

— Видишь то дерево? Третий ряд слева, вдоль забора.

Я кивнул, глядя туда, куда он указал. Внутри нелепо шевелились смешанные чувства. Долгие месяцы я пытался вытолкнуть это из своего сознания, терпел сокрушающий вес правды, когда она вылезала на поверхность, и продолжал двигаться вперёд, ставя одну ногу перед другой. Сколько бы я ни скрывал боль, которую носил, Аспен каким-то образом всё знал.

— Мы можем сначала прогуляться? Мне нужна минутка.

Он сжал мою руку.

— Конечно.

Мы пошли по кладбищу в противоположную сторону, по помеченным для посетителей тропам. Аспен ни разу не отпустил мою руку. Мы никогда раньше не были парой, которая чувствовала необходимость цепляться друг за друга, но я ценил этот жест. Должно быть, он чувствовал дисбаланс, шатающий меня изнутри.

Через полчаса неспешной прогулки, я повернул нас в сторону места последнего успокоения Натаниэля. В полурастерянном состоянии, я смотрел прямо и шёл. Его надгробие выделялось среди других. Не то чтобы оно было более блестящим или больше по размеру, просто его имя, выбитое на гранитной поверхности, манило меня ближе.