Убежище драконов (ЛП) - Страница 15

Этот этап путешествия был актом балансирования, и он был готов сорваться с натянутого каната.

Он смотрел на север, щурясь сквозь очки. Должен ли он продолжать идти? Неужели он действительно думал, что сможет найти Кей? Был ли он готов поставить на это свою жизнь? Потому что после этого ужина он поставил на это свою жизнь.

Осторожно, его движения были спокойными и размеренными, он установил печку, поставил на нее банку со снегом, чтобы тот растаял. На ужин он съел мясной рулет. Затем он снова собрал свой набор и продолжил путь. На север.

***

Первого дракона, которого он увидел, он принял за обман зрения. Фигура, пикирующая близко к горизонту, была там всего секунду, а затем исчезла. Это могла быть птица, но он знал, что это не так. Он так долго ничего не видел, что не мог поверить, что смог найти то, что искал сейчас.

Во второй раз, когда он увидел дракона, он подумал, что у него галлюцинации. Извилистая фигура описала дугу над горизонтом, изгибаясь, как хвост, на фоне размазанной тени, которая могла быть крыльями.

Он не думал, что это будет так трудно. Он вырос в Силвер-Ривер, всю свою жизнь наблюдал за драконами на расстоянии, летающими и ныряющими среди горных вершин. Конечно, он смог бы узнать их здесь. Но сейчас он не был уверен. Он не доверял себе. Это, должно быть, мираж; нескончаемый арктический свет играет с ним злую шутку. Пляшущие пятна в его глазах.

Когда очертания летящего дракона исчезли, он не мог быть уверен, что вообще его видел. Возможно, у него галлюцинации. Вот что происходило, когда ты умирал с голоду.

Или он шел в правильном направлении и был близок к этому. Так, так близко, но он говорил это уже несколько дней. У него почти закончилась еда. Он должен был что-то сделать.

Он должен был привлечь их внимание. Это было его рациональное объяснение. Сделать что-нибудь, что угодно, чтобы привлечь к себе внимание.

Была еще одна причина сделать то, что он сделал дальше, эмоциональная и непризнанная: ему нечего было терять. Он был в сотне миль от цивилизации и без еды. Если он развернется и попытается вернуться, он умрет. Но если ему удастся привлечь внимание кого-нибудь, кого угодно, чего угодно…

Покопавшись в рюкзаке, он вытащил несколько необходимых вещей — спутниковый телефон, GPS, последний батончик мюсли, бутылку воды. Все остальное — спальный мешок, химические грелки для рук, снегоступы, смена одежды — он сложил в кучу. Он разжег походную печку и щелкнул зажигалкой.

Он засунул зажженную плиту под груду хлама. Хлам. Все снаряжение, которое он тащил так далеко, которое сохранило ему жизнь. Он сжег все это.

Большая часть этого — спальный мешок, брезент и тому подобное — была из синтетики, нейлона и других материалов, которые, как правило, были очень токсичными при сгорании. Огонь лизал и распространялся, и дым, который поднимался вверх, был черным и едким. Он даже пах ядовито.

Когда пламя добралось до маленькой канистры с пропаном, Джон вспомнил, что, возможно, ему следует убраться подальше. Он отшатнулся, поскользнувшись на снегу, а затем пришел в себя и отвернулся как раз в тот момент, когда взорвалась канистра. Осколки вылетели наружу, стуча по спине его парки. Огненный шар раздулся и поднялся. Не очень большой… топлива оставалось не так уж много.

Сейчас, может быть, в тридцати ярдах от него, Джон сидел и смотрел, как его жизнь сгорает в черном столбе дыма. Конечно, кто-нибудь это увидит. Кто-то должен был это сделать.

Во всяком случае, это был действительно классный огонь. Он негромко рассмеялся. Похлопал по снегу вокруг себя, подняв небольшой шквал. Он не мог вспомнить, когда его ноги не чувствовали сырости, и это было плохо. Если бы огонь не вонял так сильно, он бы держался поближе к нему. Держать себя в тепле, по крайней мере, пока пламя не утихнет.

Пламя уже угасало. С самого начала у него было не так уж много вещей, и в этом унылом мире ему больше нечего было к этому добавить.

Он смотрел на огонь, пока тот не угасал, а потом шел на север, пока не мог больше.

***

Он действительно был в плохой форме, потому что был так поглощен пламенем и завораживающим способом, которым оно заставляло его снаряжение плавиться и деформироваться, превращаясь в кучу почерневшей грязи, что забыл смотреть на небо. Он забыл посмотреть на север, чтобы посмотреть, заметил ли кто-нибудь его сигнал и пришел посмотреть, что горит в месте, которое никогда не видело огня. Когда над ним пронеслась тень, образованная телом, пересекшим пространство между ним и низким солнцем, он едва заметил это движение. Когда он, наконец, оглянулся, дракон уже садился.

Сначала он подумал, что это, должно быть, Кей и Артегал — дракон был серым, мерцающим синим на свету. Но нет, этот дракон был больше. Намного больше, и он повернул голову, открывая огромную пасть, наполненную, казалось, сотнями зубов.

Джон упал на спину, сильно ударившись о лед, задыхаясь. А потом он не мог пошевелиться. Дракон отбрасывал на него широкую тень. Его костер превратился в тлеющие руины.

Какая-то фигура ехала верхом на драконе, взгромоздившись ему на спину. Точно так же, как это делала Кей, и это дало ему надежду, что, возможно, это действительно была Кей, пришедшая спасти его. Но нет, всадником был бородатый мужчина в неуклюжем пальто из шкур и меха. Он отцепился от сбруи, сделанной из кожи и железных колец, и ловко соскользнул с плеча дракона, чтобы встать на лед.

Тем временем дракон, оскалив губы, провел хвостом по льду и развеял костер. Последнее пламя погасло, и снаряжение Джона превратилось не более, чем в черное пятно на ландшафте. Зверь удовлетворенно фыркнул.

Мужчина направился к нему. Джон не мог сказать, был ли он зол, встревожен или что-то еще. Но он был человеком, первым человеком, которого Джон увидел за последние дни. Он рассмеялся и понял, что звучит безумно.

На мужчине были очки с прорезями — солнцезащитные очки. Эскимосы носили такие же очки. Шею его обвивал тканый шарф, а кончики бороды и усов были покрыты инеем. Джон потер свое лицо, теперь заросшее густой бородой. Его рука в перчатке почесала волосы по всей линии подбородка. Это было странно. Кей даже не узнала бы его.

Мужчина что-то сказал, но Джон не понял языка. Он каким-то образом поднялся на ноги и остался стоять прямо, хотя его равновесие казалось шатким.

Он сказал:

— Хорошо! Я ищу Кей!

— Кей… жертвоприношение? Артегал? — спросил мужчина.

Джон снова рассмеялся, облегчение вырвалось из него в звуке.

— Да, Кей, я хочу увидеть Кей.

— Да, конечно.

Затем земля под ним пошатнулась, и Джон упал без всякой на то причины. Мужчина направлялся к нему, когда Джон потерял сознание.

Часть 2

Глава 8

Кей Уайат сделала аккуратные стежки, протягивая иглу и сухожилия через ряд отверстий, которые она уже проделала в коже шилом. Каждый стежок прикреплял отрезок войлочной подкладки к широкому ремню, части нагрудника для драконьей сбруи. Это была утомительная работа, и ее место было неудобным: жесткая деревянная скамья возле магазина сбруи. Приземистое каменное строение у стены пещеры стояло в ряду с другими мастерскими и общественными зданиями: ткацкой мастерской, кузницей, маленькой часовней. Луг и фруктовый сад, ручей, протекающий посреди всего этого — самая красивая часть огромной пещеры — были просто вне поля зрения. Вид отсюда открывался в основном на скалы, и свет из трещин на крыше пещеры был рассеянным. Гуляя по лугу или занимаясь домашними делами в коттедже Хильды и Ньяла, она не чувствовала себя в пещере. Здесь камень добрался до нее, и только работа могла отвлечь ее на долгое время.

Это была ее работа на пару часов каждый день — чинить упряжь для драконов и всадников. Дракон и всадник выходили в патруль по крайней мере раз в день, а это означало, что их снаряжению приходилось много работать. Помимо того, что все это нуждалось в регулярной хорошей чистке, на столе всегда оказывалась пара изношенных или сломанных предметов.