Убей-городок - Страница 5

В семь утра, когда самый сон и снятся самые интересные сны, нас будила дежурная медсестра, которой непременно требовалось измерить температуру. Мы спросонок ворчали, но не противились.

Сегодня градусники раздавала Тося – симпатичная медсестричка, рыженькая, в веснушках. Встряхнув термометр, прищурилась, пожаловалась:

– Всю ночь читала биологию, но опять ничего не запомнила.

Тосенька недавно закончила медучилище и мечтала стать врачом.

– Ничего, когда билет вытащите, то сразу все вспомните, – утешил я девушку, упихивая под мышку градусник. – И в институт вы поступите.

Тося лишь отмахнулась и пошла дальше, к очередному страдальцу. Не говорить же девчонке, что я на сто процентов уверен, что она не просто поступит, а закончит и станет успешным врачом? Может, я бы ее и не узнал, просто так получилось, что не так давно главный врач городской больницы Антонина Сергеевна купила квартиру в моем доме, а теперь по утрам она выгуливает двух рыжих шпицев, которых мои внуки называют лисичками. Странно, что я не вспомнил рыжую медсестричку в солидной седовласой женщине. Так и она не вспомнила в немолодом дядьке, полковнике милиции в отставке, бывшего младшего лейтенанта.

В который раз подумал, что в моей реальности ртутные градусники запрещены. А здесь… Вон недавно Тося один разбила, и ничего. Службу дезактивации вызывать не стала, а просто смела осколки стекла на совочек, а ртуть аккуратненько ухватила бумажкой. И все туда же – в урну.

Цивилизация творит чудеса. Некогда я и сам разбивал градусники, ловил серебристый шарик и выбрасывал, не заморачиваясь, что ртуть для организма очень вредна. А теперь с удивлением посматриваю на мусорницу, которую пока еще не выносили, и думаю: а не влезут ли в меня вредоносные пары? Смотрел, а потом плюнул. Если я умудрился дожить до шестидесяти с лишним лет, а от ртути не умер, стало быть, и сейчас не помру. А если начать копать, то будет хреново. Наверняка вспомню о пирамидоне, которым во времена моего детства и юности лечили все подряд – и головную боль, и боли в желудке. И ведь помогало! А потом обнаружили побочные эффекты. Нет уж, лучше не умничать, не спорить с врачами и делать то, что они велят.

Больничный завтрак… Ну, не скажу, что уж совсем плохо, но остывающая каша не самое вкусное блюдо. Иной раз радовали омлетом. Белый хлеб с маслом, слабенький чай, от которого пахло свежезаваренным веником, а еще что-то непонятное, именуемое кофе. Кофеина там и не ночевало. Я-то ярый кофеман, поэтому приходилось пить сквозь зубы, гадая: чем же нас таким поят? Потом вспомнил, что в это время имелся «кофейный напиток» из ячменя.

После завтрака, когда нас опять бросало в сон, начинался обход. Шел важный и степенный заведующий отделением, а за ним стайка врачей плюс еще какие-то люди. Возле каждой койки лечащий врач давал краткие пояснения. Про меня было сказано: мол, проникающее, в область печени, операция прошла успешно…

То, что успешно, я и так знаю. Провели бы ее неуспешно, уже бы умер.

В общем, все рутинно и буднично, а еще скучно. И мысли всякие лезут. Может, пока идет обход, так сразу и сообщить: не корысти ради, а из будущего я? Из далекого. Сразу в «желтый дом» отвезут или вначале печень пролечат? Пожалуй, лучше не рисковать. Печень у меня только одна, голова тоже. Пусть меня вылечат (в том смысле, что резаную печень вылечат), а головой займусь позже. Я уже почти смирился с тем, что у меня шизофрения. Правда, сумасшедшие себя сумасшедшими не считают. «Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша». Кажется, «сдвиг крыши» принять гораздо легче, нежели перемещение.

Я читал, разумеется, про попаданцев, начиная от Марка Твена с его «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» и до современных авторов, которые выкладывают свои книги на сайты. Что-то и нравилось, но больше смеялся, когда отыскивал очевидные ляпы. Например, про «следователя уголовного розыска» или про отпечатки пальцев, снятые с шеи покойного. Да и нынешние сериалы про ментов и бандитов, которые гоняют по всем каналам, ничуть не лучше фантастических книг. Но одно дело читать про попаданцев, и совсем иной коленкор – самому оказаться в подобной ситуации.

Я никогда не был особо религиозным человеком, но и к атеистам себя тоже не причислял. Верил ли в Бога? Пожалуй, что и да. Всегда считал, что имеется какая-то сила, которая стоит выше человека. А вот что это за сила, лучше не заморачиваться, потому что сам все равно не поймешь, что и как. Как может так статься, что душа – или что там у нас? – перенеслась во времени и пространстве и переселилась в тело, пусть и свое, но еще достаточно молодое. И угодила она – душа? – аккурат в меня. В реинкарнацию я никогда не верил, о переселении душ лишь читал, а главные знания получил из песни Владимира Высоцкого. Как там у него? «Пускай живешь ты дворником, родишься вновь прорабом, а следом от прораба до министра дорастешь». Ну и так далее.

Но человек такая скотина, что ко всему привыкает. Так и я, лежа в больнице, потихонечку начал смиряться с тем, что мне снова предстоит жить в одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году, работая участковым инспектором, смотреть старые фильмы, которые считаются новинками, читать книги, уже не раз читанные и перечитанные, следить за «новостями», в моем мире ставшими историей.

Но коли я сюда попал, значит, это кому-то нужно.

Мне что, историю поменять? До перестройки еще почти десять лет. Составить «расстрельный» список, а потом заняться «врагами» отечества? Попытаться сохранить Советский Союз? Во-первых, а хочу ли я его сохранять? Во-вторых, даже если предположить, что я этого хочу, то как это сделать?

Нужно ведь не просто Союз сохранять, а сделать так, чтобы он сам сохранился, для чего потребуются изменения и в экономике, и в политике. Словом, чтобы это был не тот Советский Союз, в котором колбасу, масло и яйца давали по талонам, а получить квартиру было чрезвычайно сложно, а такой, чтобы он и сам не вздумал разваливаться. Такой, чтобы у среднестатистического гражданина имелась достойная зарплата, а в магазинах чтобы не шаром покати, а чтобы полки ломились. Ну и все такое прочее. Да, а еще чтобы хорошие книги не на макулатуру приобретать, не по блату, за двойную-тройную цену, а попросту заходить в книжный и брать того же Ефремова, или Стругацких, Гуревича с Немцовым и всех таких прочих безо всяких очередей и номерков.

А если… Ну да, а если мне удастся вернуться обратно, в мой двадцать первый век? Вернулся бы. Там у меня жена, дети, внуки. Конечно, здесь мне двадцать один, а там шестьдесят пять, так и что такого? Всегда относился к своему возрасту спокойно: в сорок пять не плакал по тому времени, когда было тридцать, а в шестьдесят пять радовался тому, что есть. Все хорошо вовремя.

Нет, дорогие мои, вернулся бы я в свое немолодое тельце с радостью. Понимаю, что коли не умер – а как бы я умер, коли рассуждаю? – то рискую вновь оказаться на больничной койке, а раны на немолодом теле заживают хуже, нежели на юном. Плевать. Спешить мне некуда, я все равно на пенсии, заодно и денежку сэкономлю на казенных харчах. Ну, это если сумею вернуться. А если нет? Нет, тогда очень хреново.

Так, ну а мне-то что делать? Наверное, все то же самое, что я делал в семьдесят шестом году. Вспомнить бы еще: а что я делал? То, что возился со всякой шелупонью, это я хорошо помню. Тунеядцы, пьяницы, поднадзорники, подучетники, семейные дебоширы. Да, все это было. Что-то припоминается, о чем-то вспоминаю с трудом, а что-то вообще осталось за кадром, как мое нынешнее ранение. Ведь что-то такое припоминается, а что именно? Есть кое-какие мысли, но как бы их сформулировать? И как бы все так сделать, чтобы мысли улеглись в стройную цепочку?

Придется вести себя как товарищ Штирлиц, которого только-только забросили в «логово зверя». Хотя, насколько помню, Макс фон Штирлиц приехал в Германию из Шанхая. Значит, нужно вживаться, заново знакомиться с теми людьми, с которыми я был знаком, э-э-э, сорок с лишним лет назад, вспоминать имена, а еще – о чем с ними разговаривал, скажем, неделю назад по местному летоисчислению. Но мне полегче, потому что и связные не нужны, и радистка Кэт может отдыхать ввиду того, что я ни на кого не работаю и секретные сведения не нужно отправлять в Центр.