У врат Молчания - Страница 42
Где может человек найти ключ к царству Нирваны? В глубине своего сердца, отвечает Будда. "Тот несравненный остров, где ничем не владеют, где ничего не жаждут, я называю Нирваной, разрушением смерти и гибели"/17/. Тема этого внутреннего "острова" звучит очень часто в буддийских писаниях. Он обнаруживается не сразу. Человек должен сосредоточенными усилиями очистить свое сердце, чтобы туда проникла умиротворяющая тишина Нирваны и чтобы поток, бурлящий вокруг острова, не смог его сокрушить.
Незадолго до смерти Будда говорил: "Вот я отхожу теперь к неодолимому, неизменному, чему нет ни в чем подобия; никакого сомнения не останется для меня в Нирване, для меня, отрешенного в духе".
Из этих указаний мы можем сделать вывод, что, хотя Нирвана и заключает в себе отрицание нашего бытия, - она сама не есть "голое ничто". И, наконец, обратим внимание на слова Будды, которые, пожалуй, можно считать решающими для спорного вопроса:
"Существует нечто нерожденное, не имеющее начала, непроизведенное, несоставленное; если бы не было подобной вещи, то не было бы избавления от того, что порождается, имеет начало, производится и составляется"/18/. Иными словами, залогом спасения от быстротекущего и мятежного мира сансары и дхарм является наличие некоего трансцендентного Сверхбытия. Это есть не что иное, как безатрибутное Абсолютное Начало, о котором учит мистическая философия Востока и Запада. Таким образом, правы те, кто говорит, что ранний буддизм "понимал под Нирваной нечто подобное тому, что учители Упанишад понимали под Брахманом", и, следовательно, было бы совершенно неверным утверждать, что Будда восстал против брахманизма/19/. Напротив, он продолжал линию Упанишад, которые также отказывались давать Брахману положительные определения.
Кто вас будет учить, что Нирвана
Прекращенье всего - тот солжет.
Будет так же неправ, кто вам скажет,
Что в Нирване вновь жизнь потечет/20/.
Но в этой линии, как мы уже видели, крылась тайная опасность. Говоря о непостижимом "нети-нети", индийская мысль в лице учителей Санхьи договорились до окончательного "нет!". Буддизм, вероятно, был очень недалек от этого рокового рубежа. Он осудил жизнь, он с презрением отверг богов, он провозгласил величайшим счастьем растворение в Молчании, о котором ничего невозможно сказать. Этот неотразимый покой оберегает отрешившегося от треволнений жизни. Он счастлив тем негативным счастьем, в котором все умолкло и в котором исчез он сам. Несмотря на то что Будда называет Нирвану "миром и блаженством", от его экстазов веет холодом, а в его "совершенном монахе" есть что-то мертвенное. Он освободился от печалей, но - дорогой ценой утраты личного "я". Он освободился от когтей смерти, но не нашел подлинного бессмертия.
То страдание, которое вызвало к жизни буддийскую проповедь, было все-таки индивидуальным страданием. А в оцепенении транса не только снималось страдание, но и истреблялся сам индивидуум, исчезала личность. Это не расширение сознания, когда оно, разрушив эгоистические барьеры, проникает в тайные глубины жизни и внимает, подобно пушкинскому пророку, "неба содроганью". Нет, это было исчезновением, растворением личности в Сверхличном и Надбытной Пустоте. В результате ради спасения и избавления человек избавился от самого себя, и спасение, в сущности, оказывалось особого рода гибелью.
Известный исследователь буддизма Эдмунд Гарди утверждал, что Будда якобы отверг Трансцендентное/21/. На самом же деле скорее наоборот, он отверг все, кроме Трансцендентного. И если в Упанишадах и Махабхарате можно найти еще попытки обрести Бога Живого, который был бы не только далеким и холодным Абсолютом, то Будда решительно отрицает этого Бога. Нет ничего, кроме Нирваны и томительно-бесполезной сумятицы дхарм. Нужно стремиться, чтобы мировая ложь разоблачилась и чтобы исчезли все препятствия для погружения в пучину Тишины. Бог как Творец, как Разум, как Любовь, Бог, изливающий Свою благодатную мощь на созданную Им вселенную, был неведом Будде. Его справедливо называли атеистом. Он не только не умел увидеть на фоне Безусловного Начала благостный Лик Бога-Отца, но, кажется, и не захотел его увидеть. Гордый своей духовной победой, тем, что он и его последователи могут сами, своими силами обрести спасение, он не пожелал помощи свыше/22/.
А языческие боги? Им, видно, оставалось только завидовать "просветленным", исполненным глубоких мыслей, которые наслаждаются спокойствием освобождения!/23/ В этой атеистической тенденции сказалось также влияние школы Санхья.
Позднейшие авторы утверждали даже, что Будда выступал с прямыми антитеистическими аргументами, доказывая, что Бога как Ишвары (т. е. личного Творца) не может быть. При этом он якобы ссылался на различие вер и множество богов, которым поклоняются. Согласно Асвагоше, особенно сильным казался Будде аргумент "от творения". Если мир сотворен Богом, то значит быть Творцом есть извечное и определенное свойство Безусловного Начала. Но это Начало не может иметь подобного свойства, ибо в противном случае оно перестало бы быть Абсолютным. Далее Будда якобы указывал на наличие зла в мире как на аргумент против Бога и при этом ссылался на закон Кармы как на безликий вселенский регулятор добра и зла/24/.
Действительно ли Будда прибегал к подобным аргументам или это приписывали ему его последователи - в данном случае не так важно. Не подлежит сомнению главный факт: атеизм Гаутамы. И совершенно очевидно, что коренился он не в плоских доводах весьма сомнительной ценности, а главным образом во внутреннем устроении основателя буддизма. Здесь, как и во всех других случаях, волевая направленность играла первенствующую роль. С гордостью аскета, осознавшего на опыте свою внутреннюю мощь, Будда заявляет, что не нуждается в Боге. Между никчемным, подлежащим истреблению миром и бесстрастной Нирваной нет никого, кроме Просветленного, который преодолел цепи Мары и растворяется в царстве Покоя.
Итак, единственная достойная человека цель - это освобождение, свобода от всего, и в том числе от самого себя. Для этой цели Будда предлагает "восьмеричную систему", которая и составляет четвертую благородную истину о пути к избавлению.
"Восьмеричная система" должна помочь человеку пробудиться и постепенно обрести блаженство Нирваны.
"Встаньте, встаньте! - восклицал Гаутама. - Что вы дремлете? Что за сон для больных, отравленных ядом страдания, тоскующих?.. Встаньте! Встаньте! Учитесь жизни, ведущей к миру, Дабы властелин смерти не воспользовался бы вашей беспечностью и, обольстив, не подчинил бы вас своей силе. Победите то Желание, которым связаны боги и люди, которого так жаждут они; не теряйте решительной минуты жизни: кто не удержит ее, кто даст ускользнуть ей, тот обрекает себя на погибель... Ты оскверняешь себя постоянной беспечностью; только бдительностью, размышлением ты вырвешь из себя стрелу отравления"/25/.
Что же заключено в "восьмеричной дороге", которую предлагает Будда? Это: 1. Правильные взгляды, т.е. основанные на "благородных истинах".
2. Правильная решимость, т. е. готовность к подвигу во имя истины.
3. Правильная речь, т. е. доброжелательная, искренняя, правдивая.
4. Правильное поведение, т.е. непричинение зла.
5. Правильный образ жизни, т. е. мирный, честный, чистый.
6. Правильное усилие, т. е. самовоспитание и самообладание.
7. Правильное внимание, т. е. активная бдительность сознания.
8. Правильное сосредоточение, т. е. верные методы созерцания и медитации/26/. Овладение этими принципами рассматривалось Буддой как некий ряд постепенно восходящих ступеней. Начав с внутренней решимости победить в себе волнение преходящего, человек подавляет свои темные и злые наклонности. Он должен быть добр ко всем, но не во имя Добра, а во имя освобождения себя от власти зла. Истинный бхикшу "не разрушит ничьей жизни; и жезл и меч он отбросит, исполненный кротости и жалости, он сострадателен и милосерд ко всем существам, одаренным жизнью". Он должен избегать воровства, быть целомудренным, правдивым, должен отбросить грубость, жадность, празднословие, искать во всем справедливости/27/.