У каждого свой путь(СИ).Тетралогия - Страница 6

— Я сам куплю билеты…

Стараясь скоротать время до фильма, направились на любимое место — в липы. Сели там на скамейку. Солнце уже зашло и жара сменилась приятной прохладой. Николай неожиданно придвинулся к ней вплотную. Обняв за плечи, попытался притянуть к себе. Потянулся губами к ее щеке. Она вырвалась, вскочила и рассерженно сказала:

— Ты что?

Он хмуро буркнул, отвернувшись в сторону:

— Поцеловать тебя хотел. Твои губы каждую ночь снятся…

Маринка шлепнулась обратно на скамейку и расхохоталась:

— Что!?!

Он не обиделся, только тяжело вздохнул:

— Ребенок ты еще! Ладно, подожду, когда подрастешь. Пошли в зал, что ли…

Толик, Лешка и Витька тоже появились на фильме. Удивленно посмотрели на последний ряд, где сидели Марина и Николай. Обычно там садились деревенские влюбленные парочки, а теперь сидели их приятели. Собрались подойти, но Витька заметил злой взгляд брата и удержал друзей:

— Колька на Маринку уже год, как запал. Сейчас разозлится и мне дома накостыляет. Лучше не пойдем, пусть сидят. Ну, их!

Толик заметно поскучнел после его слов и часто оглядывался назад во время сеанса, стараясь в темноте разглядеть Маринку. Лешка и Витька спокойно уселись на места впереди и не отрывали взгляда от экрана, где герой в черной маске носился со шпагой в руках. Когда свет выключили, рука Николая решительно улеглась на плечи девчонки и с силой притянула к себе. Маринка попыталась стряхнуть ладонь, но парень настойчиво ухватился за плечо и не желал убирать тяжелую руку. Она прошипела:

— Убери руку!

Он не подчинился. Вместо ответа попытался снова поцеловать. Схватился рукой за ее шею сзади и едва не заорал на весь зал: Маринка крепко укусила его за подбородок. Рассерженно убрал руку и весь фильм просидел, уставившись в экран. Девчонка была довольна — этот фильм был одним из ее любимых и она вовсе не собиралась отрываться от просмотра на какие-то там глупости. Зато у Горева в голове появилась смутная мысль, как завладеть Маринкой окончательно. После сеанса Николай уговорил девушку прогуляться за околицей. Он даже извинился за происшедшее в зале:

— Ты извини. Все взрослые так сидят. Я больше не буду приставать, пошли погуляем.

Маринке гулять не хотелось, но и обижать Кольку не входило в ее планы. Она в глубине души понимала, что уже обидела его и согласилась:

— Ну, пошли…

Слово Колька сдержал и за все время совместной гулянки даже за руку не взял. Хотя с трудом сдерживал себя. Маринка вскоре забыла о том, что они гуляют “как взрослые” и принялась уговаривать приятеля отправиться на ночной лов:

— Рыба гуляет на истоке, аж вода кипит! Пошли? Толика уговорим бредень захватить. Карасей побродим.

Николай обрадовался. Такая удача ему и не снилась. Он легко согласился:

— Когда пойдем?

— Завтра давай?

Когда подошли к дому Ушаковых, Николай и Марина уже договорились о совместной рыбалке. Решили, кто и что возьмет с собой из дома. Девчонка отправилась домой, а он направился на другой конец деревни. Шел, а на лице бродила не хорошая усмешка.

Утром сообщили об этом приятелям и родителям. К вечеру отправились на исток. Через реку переправились на лодке. Шли с рюкзаками по лесной тропе и весело переговаривались. Изредка наклонялись за земляникой, алевшей в траве по обочинам. Все выглядело так же, как и раньше, но девчонка чувствовала, что что-то уже не так. Толик лишь делал вид, что ему весело и частенько за время дороги Маринка ловила его грустный взгляд. Она не могла взять в толк причину, тормошила приятеля, не замечая тяжелого взгляда Николая. Только Леха и Витек ничего не замечали. Они были младше всех на год с лишним.

В восемь вечера были на истоке. С удовольствием сбросили рюкзаки. Разведшись, попрыгали в воду. Маринка не замечала, как Колька с жадностью разглядывает ее стройное загорелое тело с острыми торчащими из-под купальника грудями. Не видела она и того, как Толик подплыл к приятелю и сказал тихо:

— Отстань от нее. Ты же трех девок в деревне испортил уже. Сам хвастался Борьке Балатову. Он мне говорил. Не тронь Маринку!

Колька оттолкнул в сторону худощавое тело Белова и ухмыльнулся:

— Катись отсюда! Она моей будет!

Так в компании образовался невидимый раскол. Маринка плавала наперегонки с Лешкой и Витькой и ничего не замечала. Выбрались на берег. Девушка накинула на себя рубашку и брюки и принялась распаковывать рюкзак. Николай с готовностью бросился заготовлять дрова к ночи для костра. Как ни в чем ни бывало, распустили с Толиком бредень. Дважды прошлись по затону и выбросили на берег с десяток запутавшихся серебристых карасей. Они были жирными и крупными. Маринка начала их чистить, заранее повесив над костром ведро с водой. Лешка и Витька принялись за картошку, морковь и лук. Никто не видел, как скрывшиеся за кустами Николай и Толик подрались. Крепкий коренастый Горев легко бросил на землю худощавого стройного Белова и наступив на грудь коленом сказал:

— Вмешаешься, утоплю!

Толик прохрипел, пытаясь сбросить с себя чужую ногу:

— Сволочь ты! Ведь она верит тебе, как другу верит! А ты? Я все равно скажу ей, какой ты мерзавец. Даже если ты ее изнасилуешь, я ее женой назову. Я люблю ее!

Он цинично ответил:

— Дружба была в детстве, а сейчас она такая же девка, как и все. Посмотрим, будешь ли ты ее любить, когда она моей станет по доброй воле! — С этими словами сгреб бывшего приятеля за грудки и легко поставил на землю перед собой. Притянул к себе за рубаху и тихо сказал с ухмылкой: — Только разинь пасть и дня не проживешь!

Толик мрачно взглянул на него. Выдернул рывком ворот, с ненавистью глядя на Горева, четко произнес:

— Разину, когда потребуется! Не сомневайся.

Развернулся и решительно направился в сторону лагеря. Он собирался рассказать все Маринке прямо сейчас. Колька рванул за ним со всех ног. Уже у лагеря прошипел:

— Я пошутил. Маринка свой парень. Проверить тебя хотел. Не кипятись, Толян! — Подошел к девушке и забрал из ее рук нож: — Ты лучше места для спанья подготовь!

Маринка ничуть не удивилась — спальные места всегда подготавливала она. Толик пошел с ней, к ужасу Николая. Белов, срубал лапник походным топориком и молчал. Многолетняя дружба так просто не желала ломаться. Он не знал теперь, стоит верить Кольке или не стоит. Все же решил предупредить, но никак не мог найти нужных слов. Наконец решился:

— Марина, ты берегись Николая, он другим стал.

Она улыбнулась беспечно:

— Знаю. Я ему нравлюсь.

— А он тебе?

— Не знаю. Считаю приятелем, как и вас всех.

Толик не решился передать ей слова Кольки, зная, что она не поверит. Парнишка решил оградить подружку от притязаний Горева сам и не выпускать из поля зрения ничего. На младших приятелей рассчитывать не приходилось. Неизвестно, как поступит Витька, ведь Колька его родной брат. Лешка, конечно, встанет на сторону Маринки, но против коренастых братьев, похожих на молодые дубки, они оба слабоваты. Белов незаметно спрятал в нескольких местах крепкие палки. Одну, короткий обрубок толщиной в руку, принес под видом хвороста и спрятал рядом с кострищем. Он во что бы то ни стало решил отбить Маринку у Кольки, если тот замыслил не доброе.

Горев весь вечер не отходил от девушки. Старался помочь во всем. Маринка смущалась от такого внимания, но ей было приятно и она, не ожидая ничего дурного, приняла приглашение Кольки “прогуляться ночью”. В ее бесхитростную душу даже подозрения не закралось, что все не так просто. Толик пытался отговорить:

— Марин, завтра рано вставать. Не стоит уходить далеко.

Колька рассмеялся весело:

— Да мы и так рядом будем! Пошли, Марин!

Белов заметил его ненавидящий взгляд. Понял: надо было раньше рассказать Маринке обо всем, что узнал от Балатова и сделал еще одну попытку удержать девчонку:

— Марин, рыба играет. Можно и сейчас спиннинг покидать. К тому же возле костра комаров нет, а там закусают.