У беды глаза зелёные (СИ) - Страница 90

На создание купола пошла вырвавшаяся сила Виры, которую очень аккуратно Колин вплетал в заклинание. Гудящая воронка постепенно пропадала, а на её месте выкристаллизовывался прочный защитный купол, который можно было снять только изнутри. Уйдя полностью в творимое мощнейшее заклинание, Колин ни на что не обращал внимания. Он не видел, что в зале не осталось никого, кроме ректора Нибина. Дракон пытался прорваться, пробуя сломать защиту, но созданная из переплавленных нескольких сил, она не поддавалась его усилиям.

Когда же Эхор почувствовал, как грань миров начинает трещать, он усилил воздействие на купол, но это ему не помогло. Ему оставалось только молча стоять и смотреть, как адепт первогодок с лёгкостью бывалого магистра пробивает грань миров, открывая полноценный переход, которым можно воспользоваться для нападения. На другом конце червоточины сперва смутно, а затем более реально проступали очертания тронного зала.

На помощь ректору пришёл брат, приведший с собой охрану и гвардейцев. Сам он молча встал рядом с Эхором плечом к плечу, готовясь к бою. Они оба, проснувшись утром, не ожидали такого завершения праздничного дня. Никто не мог знать, что нападение произойдёт в самом защищённом месте королевства. Сейчас им оставалось только наблюдать за противником по ту сторону грани.

Сидящий на троне мужчина мановением руки выгнал из зала то ли посольство, то ли просителей, когда заметил прорывающихся к нему парней. Его сразу же окружила охрана, но он не делал никаких резких движений и не отдавал приказов. Ничего из того, что можно было бы принять за воинственную агрессию. Король и Император, разделённые тончайшей плёнкой мирозданья и защитным куполом, оценивающе рассматривали друг друга, не зная к чему готовиться.

Эхор и Лиадон видели, как дрожат руки адепта, совершающего прорыв, как от перенапряжения у парня идёт носом кровь, но он, сцепив зубы, упрямо вбивает клинья силы, разрывая грань между мирами. Истончившись, она лопнула со звуком бьющегося стекла. Еле стоящий на ногах парень прохрипел:

— Можно… идти… — и тогда принц подхватил на руки, казавшееся таким лёгким, тело Виры.

— Айканар, — предостерегающий окрик Лиадона догнал сына, когда он собирался сделать шаг в разрыв.

Парень оглянулся, но смотрел не на отца, а на дядю, и Эхор отшатнулся. Что он увидел в том взгляде? Он не смог бы определённо назвать первую эмоцию, а второй была жалость. Племянник жалел его, половозрелого дракона, Советника короля, ректора академии, Хранителя Мира. Более никого не удостаивая взглядом, Кан шагнул в новый Мир. Там к нему подбежало несколько человек и куда-то повели, поддерживая его ношу, так как он отказался отдать друга и продолжал бережно держать на руках хрупкое измученное тело. За ним в прореху последовал Колин.

В этот момент уже ранее виденный ректором адепт, прогуливающий занятия, удивительным образом пробравшийся сквозь строй воинов, попытался пробиться сквозь защитный купол, но у него тоже ничего не вышло. Охрана пыталась поймать проныру, но шустрый парень ловко просочился сквозь выставленный барьер из живых людей. И никто не видел, как парнишка перетёк в форму огромного паука, взявшего след ведьмы.

Эхора пронзила нестерпимая боль. Пошатнувшись, он опёрся на брата, стоящего около купола. В голове промелькнула мысль: “Странный день, словно предначертанный, когда ничего нельзя изменить”. Новый приступит боли, огненной волной прокатившийся по телу и душе, скрутил дракона в бараний рог, опустив его на колени перед барьером, откуда вражеский император хмуро наблюдал за ними. Лиадон с тревогой смотрел на брата, замечая расширившиеся зрачки, в которых плескалась боль и безысходность, учащённое дыхание, отросшие когти, впившиеся в дерево пола и бисеринки пота на лице, и не мог понять, что терзает его.

Он не подозревал в каком ужасе сейчас находился Эхор, перестав чувствовать свою пару. Ему казалось, что она просто исчезла из мира, но ведь этого не могло произойти? Он цеплялся за надежду, что это побочный эффект разрыва оболочки мира, отгоняя от себя трусливую мысль, которую даже сам перед собой боялся озвучить.

Новый приступ боли выбил воздух из его лёгких. Мужчина чуть не потерял сознание, чувствуя, как открывается межмировой портал на территории его академии. Всё-таки он проглядел врага в своей вотчине.

Пытаясь отдышаться от непереносимой боли, терзающей его тело и душу, из последних сил мужчина поднялся с колен и выпрямился. Пусть он не гордо стоял, но и не в коленопреклонённой позе.

— Я опоздал? — запыхавшийся Мар рассматривал купол и разрыв в ткани мира, а за ним воинов Виреи, окруживших своего императора. — Что здесь произошло? Я торопился рассказать вам о Бестле Скерн, Виореле Корзе и Колине Эрэссэа…

— И что же ты опять придумал про мою невесту? — вскинулся Эхор.

— У меня есть свидетель и запись его слов, — серьёзно ответил Мар, — что эта девушка применила магию разума для подчинения. А ещё я точно знаю, что она не собиралась за тебя замуж, Эхор, а рассчитывала окрутить мальчишку Корзу. Который на самом деле не сын князя Гоктера Корзы, а незаконнорождённый наследник какого-то высокого рода.

— Я даже догадываюсь какого, — хмыкнул Эхор, почти приведя дыхание в порядок и стараясь держаться прямо, — мальчишку его телохранитель и принц унесли на Вирею, и их там приняли очень даже тепло…

— Унесли?.. Принц ушел на Вирею? Да что у вас тут произошло? — оглянулся Мар на задумчивого Лиадона. — Ваше Величество, — чуть поклонился главный королевский дознаватель своему сюзерену, — мне нужно ваше позволение для разговора с адепткой Бестлой Скерн, парой вашего брата. Я буду признателен, если вы соблаговолите присутствовать вместе с Советником на нём. Всё же некоторые вопросы и ответы вы должны лично услышать.

Король, сперва удивлённо слушающий своего дознавателя, всё больше и больше хмурясь, кивнул, соглашаясь на просьбу Мара.

— Пара… Я не чувствую её, — прохрипел Эхор, оттягивая ворот рубашки, словно он душил его.

Не выдержав, мужчина сорвался с места, провожаемый задумчивыми взглядами брата и друга. Дракон, не ощущая свою истинную, шел по остаточным эманациям её запаха, ещё довольно сильного и стойкого. В фойе первого этажа запах раздвоился: одна часть уходила к лестнице, ведущей к общежитию, а вторая вела к выходу на улицу. Решив, что туда его невеста, чем-то расстроенная, навряд ли побежит, поспешил наверх, собираясь успокаивать девушку. Он до сих пор недоумевал, что он сделал не так, и почему она столь неожиданно вырвалась из его объятий и исчезла.

Даже не заметив, как проскочил пять этажей, дракон рванул дверь комнаты пропахшей его парой и остановился на пороге в нерешительности. Там никого не было. Но живой, одуряющий запах шёл из шкафа. Непонимание и удивление заставили его замешкаться на пару секунд. Ну не спряталась же она от него в гардероб? Медленно подойдя к довольно вместительной мебели, мужчина потянул дверцу на себя, ожидая от этого простого действия чего угодно.

Но Бестлы и там не оказалось, зато Эхор с удивлением обнаружил на полу грязную майку зеленоглазого бедствия. Чтобы удостовериться, что он не ошибается, дракон, как и тогда, поднёс её к носу, вдыхая тонкий, еле слышный аромат. Тогда среди других запахов он не смог учуять его, а сейчас удивлённо рассматривал одежду с одним оторванным рукавом. Опустив глаза вниз, мужчина в углу заметил небольшой флакон с притёртой крышкой. Уже догадываясь что он обнаружил, дрогнувшей рукой поднял находку.

Сердце Эхора тяжело бухало, ударяясь о грудную клетку, словно собираясь вырваться на волю. Глубоко вздохнув и подавившись настоянным ароматом его пары, он всё же нашёл в себе силы и откупорил склянку. Её можно было и не подносить к носу: густой аромат истинной пары буквально обволок его.

Преступления такого рода карались смертной казнью. Как ты не выдавай себя за истинную, детей в таком браке не будет, как и счастья. Тем более, что истина рано или поздно выплывет наружу. Давно, очень давно не встречались такие преступления и такие умельцы. Эхор задохнулся от негодования, а потом до него дошло: его пара, настоящая, истинная — это тот зеленоглазый мальчишка… Мальчишка! Которого он так оскорбил, и которого его телохранитель и племянник, наследник трона, унесли в другой мир к врагам.