Тысячелетие вокруг Каспия - Страница 19

Южнее излучины Волги, западнее современного Каспия, лежит страна озер, или «подстепных ильменей». Вода в них горько-соленая, и, по-видимому, население этой страны было очень редким. Еще южнее лежит равнина, называемая Черные Земли, ибо зимой тонкий снежный покров мешается с пылью и бывают черные вьюги. Эта степь с юга ограничена Тереком, который даже в нижнем течении внушает пусть не страх, но уважение. Как многие широтные реки, Терек намыл себе высокую дамбу и иногда размывает свой берег. Тогда масса воды и сланцевого щебня, ею поднятого и принесенного с гор, устремляется на соседнюю долину, покрывая гумусный слой галькой и песком. Это – «прорва», беда прекрасной Терской равнины; но спастись от нее нетрудно: вода разливается медленно, и скот спокойно уходит в предгорья[58]. Здесь жили предки хазар.

Устья рек, впадавших в Каспийское море, были покрыты густым лесом, резко контрастным степям, окаймляющим речные долины. Реки и побережья изобиловали рыбой. Высокие травы увлажненных долин кормили стада скота, что позволяло отказаться от круглогодового кочевания и ограничиться отгонным скотоводством. Таким образом, хазары издавна были оседлым этносом, рыболовами и виноградарями, и, по-видимому, находились не в дружеских отношениях с окружающими их степняками. Эта коллизия, подсказанная соотношением ландшафтов и типов хозяйства, имела, наверное, место не только в средневековье, но и в древности. Но что еще можно сказать о предках хазар в начале нашего «тысячелетия»! Казалось бы, ничего! Хазары появляются впервые в истории только во II в. н. э. и, по-видимому, уже как реликт. Однако…

Было установлено, что моменты возникновения этносов обязательно связаны с мутациями – пассионарными толчками располагающимися по геодезическим полосам на поверхности Земли как в меридиональных, так и в широтных направлениях. Пассионарный толчок – обязательное условие возникновения процесса, порождающего новые этносы, дальнейшая история коих – постепенная утрата инерции и переход этносистемы в гомеостаз. Продолжительность ненарушенного процесса – 1200–1300 лет, не считая инкубационного периода и реликтов. Значит, и у хазар должен быть когда-то свой взлет, но когда?

Там, где материал обилен, как в истории поздней античности и средневековья, эта задача относительно легка, но уже для II тысячелетия до н. э. приходится довольствоваться приблизительными решениями и экстраполяциями. Так, история Древнего Ближнего Востока известна довольно плохо и делится она на историю Шумера, Аккада и Нижнеегипетского царства, с одной стороны, и мощного потрясения XVII–XVI вв. до н. э., когда сложился так называемый «классический Восток», – с другой. Переворот ознаменовался созданием эфемерного царства гиксосов около 1700 г. до н. э., консолидацией хеттских племен в Восточной Малой Азии, возрождением политической мощи Верхнего Египта, где даже культ Амона был сменен почитанием Осириса и образованием малых, но крепких государств в Закавказье.

Если провести воображаемую линию от Фив до верховьев Евфрата по странам, кое-как известным, и продлить ее на северо-восток, то она выйдет к интересующей нас территории – северному побережью Каспия и низовьям Волги… А что было там во II тыс. до н. э.?

История молчит, и тогда берет слово археология: здесь окончился неолит и наступил бронзовый век, охота сменилась скотоводством со стойловым содержанием животных, началось мотыжное земледелие, создалась археологическая культура, условно называемая «андроновской». Перемены в технике, хозяйстве, культуре – налицо, и хронологически они совпадают с гиксосской революцией в Египте и Палестине и хеттской интеграцией в нагорьях Малой Азии.

Археология молчалива. Какие народы, племена, государства на берегах Каспия, в предгорьях Дагестана и заволжских пустынях вели между собой войны и заключали мирные договора – неизвестно. Прямой пусть исследования ведет в никуда, и вот снова предстоит окольный. Фазы этногенеза везде и всегда одни и те же, хотя судьбы этносов всегда различны. Приведем метафорическое сравнение. Дети рождаются одинаково (без учета уродств), растут до полового созревания, причем учатся, хотя и разным наукам и с разными успехами, влюбляются, часто неудачно, заводят семью и стареют за 70–80 лет. Суперэтносы проделывают то же самое за 1200–1500 лет.

Следовательно, отметив момент рождения, в нашем случае – приблизительно 1700 лет до н. э., можно сопоставить известную историю Ближнего Востока с неизвестной – историей Прикаспия. Судьбы народов и государств будут различны, а фазы этногенеза совпадут в пределах допуска.

Первая фаза нового этногенеза – подъем – обычно проходит по линии пассионарного толчка. В это время она подняла Новоегипетское царство, Митанни (в Сирии), хеттов и, видимо, иберийские этносы Закавказья. В акматической фазе выросла Ассирия, импортировавшая новую пассионарность. Растратила она ее в VII в. до н. э., но в эту эпоху в систему суперэтноса втянулись окрестные этносы: мидяне, халдеи, ливийцы. Инерционная фаза ассирийского господства перешла в фазу обскурации – VI в. до н. э., когда все древние государства почти без сопротивления достались немногочисленным, но пассионарным персам, а в IV в. до н. э. – совсем чужим завоевателям, македонянам и грекам. Подробности этнической истории опущены сознательно, ибо речь идет не о них.

Что происходило в это время в Прикаспии и Поволжье – неизвестно, но отсутствие сведений о событиях не означает отсутствия самих событий. Скорее следует предположить, что этнополитическая история там была не менее напряженной, хотя и не оставила следов в виде памятников; да и какие памятники может оставить степная война?!

Итак, с XVIII по VIII вв. до н. э. в Прикаспии шел «темный период историографии», а не истории, но приблизительно в VIII в. до н. э., когда аборигены были уже в фазе обскурации, появились скифы, этнос весьма пассионарный. Литература о них огромна[59], но не скифская тема сейчас нас интересует. Достаточно лишь отметить хронологическое совпадение чжоуского (древнекитайского) пассионарного толчка и скифского, причем оба этноса смыкались в южной части Центральной Азии в Х в. до н. э. Расширились же они в разных направлениях: чжоусцы – на восток, скифы – на северо-запад. Чжоусцы породили древнекитайский суперэтнос (IX в. до н. э. – V в. н. э.), прошедший все фазы этногенеза; скифы пали жертвой сарматов в фазе надлома (III в. до н. э.), за исключением небольшой их группы в Крыму, которая дожила до фазы обскурации и была завоевана готами в III в. н. э.

Сарматы, как и их ровесники хунны, начали свой этногенез в III в. до н. э. и, подобно скифам, распространились из Внутренней Азии на запад, вплоть до Дуная. Фаза надлома оказалась и для них трагичной. В 370 г. хунны выиграли войну с сарматами и рассеяли их от Кавказа (Осетия) до Испании. Но в 463 г. хунны были побеждены болгарами и исчезли с исторической карты Великой степи. Ни чжоуско-скифский толчок, ни хунно-сарматский низовий Волги не задели (см. рис. 2). В 557 г. в Прикаспий пришли войска тюркютов (древних тюрок), и тогда началась история хазар.

Но в страну хазар, в дельту Волги и в низовья Терека, тюркюты пришли не как враги или завоеватели, а как друзья, союзники, потому что соседние степняки были противниками и тюркютов, и хазар. Заселять дельту Волги тюркюты не собирались, так как заросли тростника и тучи комаров не привлекали обитателей горных склонов Алтая и Хангая или бескрайних равнин Монголии.

Тюркюты использовали Хазарию как базу для своей конницы, проходившей нелегкий степной путь от Тарбагатая до Волги с тем, чтобы затем обрушиться на Кавказ или Крым. Хазары были гостеприимны и не отказывались пополнять войска тюркютов своими юношами, которые тоже мечтали о военной добыче.

Когда же Хазария отделилась от гибнувшего Западного Тюркского каганата и часть тюркютов вместе со своим ханом из рода Ашина поселилась на берегах Нижней Волги, то сложилась устойчивая система, потому что тюркюты продолжали пасти скот в степях между Волгой, Тереком и Доном, отнюдь не мешая хазарам ловить осетров и стерлядь. Сосуществование этносов возможно, и даже благотворно, если каждый из них заполняет свою экологическую нишу. Если же пришлый этнос стремится присвоить себе достижения местного или, точнее говоря, создать на чужой земле колониальный режим, что делали англосаксы в Америке и Индии, а французы – на Мадагаскаре и в Африке, то возможны неустойчивые ситуации и непредвиденные коллизии. Так было и в Хазарии в IХ – Х веках[60].