Тысяча лет в долг - Страница 42

Телец тоже молчал.

— Запомни, — гулким басом повторил Ойва, обращаясь к нему. — Коэн под покровительством. Не повторяй ошибок, совершенных твоим приближенным.

Тале послушно закивал.

Ойва и Шодед повернулись и тем же неторопливым шагом направились к разрушенной дамбе. На этот раз, поравнявшись с замершими людьми, они на мгновение остановились. Их глубоко запавшие глаза, больше похожие на глазницы черепа, равнодушно осмотрели каждого, после чего покрытые запекшейся кровью приближенные Теомиэля проследовали дальше. Взойдя на остатки дамбы, они вдруг исчезли. Словно растаяли. И тотчас яркий кровавый свет, лившийся с неба, померк.

— Уф-ф... — выдохнул Семен с облегчением. — Ну и чудовища, я чуть не помер от страха.

— Да? — Сатан холодно посмотрел на него. — А по-моему, тебе-то как раз бояться нечего.

— П-почему?.. — растерянно спросил Семен.

— Разве ты не слышал? Они же ясно сказали: ты находишься под покровительством.

— Под чьим покровительством? — Семен почувствовал себя весьма неуютно. Он заметил, что и Далия, и Эгуд, и даже изможденные рабы смотрят на него с явным недоверием и плохо скрываемой неприязнью.

Сатан не ответил. Он неторопливо пошел вперед, навстречу Тале. Семен поплелся за ним, гадая: что могло означать происшедшее только что? Остальные потянулись следом.

Между тем Телец постепенно приобрел свой обычный цвет.

— Это же была всего лишь шутка, — сказал он, обращаясь к Сатану. — Ты же знаешь, князь Гееномский, как я люблю шутки и розыгрыши... — Тут он посмотрел на Семена. В глазках мелькнул страх. — Надеюсь, твои друзья не очень обижены на меня? Это все Сартия, негодяй!

— Рад, что самозванец получил по заслугам, — холодно заметил Сатан. — Что же до шуток, то советую тебе какое-то время воздерживаться от них.

Телец уныло кивнул. Тут Агиросион что-то залопотал, указывая то на Далию, то на свой пострадавший глаз. Тале зло пнул его копытом.

— Нам пора, — сказал Сатан. — Благодарим тебя за гостеприимство и развлечения. Не угодно ли тебе открыть нам выход?

— Конечно-конечно. — Тале хлопнул в ладоши. Часть стены отошла в сторону, стали видны Врата Смерти. Вспомнив о пережитом в пещере, Семен невольно поежился, но, сообразив, что Сартии больше нет, а без Осквернителя Снов нет и опасности, немного приободрился. Уже собравшись сделать шаг, он случайно обернулся и увидел, что спасенные рабы явно не собираются следовать за ними.

— В чем дело, ребята? — спросил он удивленно.

Один из рабов покачал головой.

— М-мы... н-нет... — Он произнес это с большим трудом. Язык плохо слушался, видимо, за время длительного кошмарного сна он разучился говорить. — Ос-стаемся... Нам... н-нельзя... н-наружу...

— Почему?

Сатан нетерпеливо бросил через плечо:

— За пределами Страны Смерти они не выживут. Это единственное место, где у них есть шанс протянуть хотя бы немного.

У горизонта, очень близкого здесь, с явно выраженной кривизной, морская поверхность не светлела, как это бывает обычно на Земле, а темнела. В ее окраске появлялось больше оттенков красного — от нежного пурпура до тяжелого мутно-багрового. Водная гладь сливалась с низким небосклоном, и оттого появлялось ощущение общей замкнутости. Семен подумал, что у обитателей Тхом должна была бы развиться какая-то особая форма клаустрофобии — боязни замкнутого пространства. Немудрено, что в людях здесь постоянно наблюдается не только скрытая напряженность — это объяснить можно, достаточно увидеть пару-тройку демонов. И еще он подумал, что уже научился определять смену дня и ночи — по положению невидимого центра вращения черных облаков. Сейчас, например, время шло к вечеру.

Да, скрытую напряженность объяснить можно было именно клаустрофобией — по сути, весь Тхом представлял собою искусственно замкнутое пространство. Причем все его обитатели знали об этом. Труднее оказалось объяснить другое: готовность видеть в каждом новом человеке лицемера, только и мечтающего напакостить всем и вся, включая близких.

Семен хмыкнул и глубоко погрузил весло в воду. Занятый невеселыми мыслями, он сделал это слишком резко. Лодка качнулась, из-под весла Эгуда ударил сильный фонтан.

— Внимательнее, — бросил старейшина. — Осадка стала мельче, можем перевернуться.

Семен огляделся по сторонам и с удивлением обнаружил, что Эгуд прав: их словно выдавливало что-то из воды, мягко, но решительно. Такое могло произойти лишь в двух случаях: либо лодка стала почему-то легче, либо вода основательно поплотнела. Ни тому, ни другому Семен не находил объяснения.

Но долго размышлять о феномене он не мог. Его заботили другие проблемы, казавшиеся куда более серьезными.

Плавание, по словам Сатана, должно было продлиться не менее трех дней. После возвращения из владений Золотого Тельца они сделали короткий привал на Вольном острове, после чего немедленно отправились в путь. Все в том же составе: Семен, Эгуд и Далия. И разумеется, князь Гееномский.

Когда они погрузились в лодку Эгуда — вместительное и быстроходное маленькое судно, способное ходить и на веслах, и под парусом, — сразу же стало ясно: обстановка в маленькой команде напряжена до предела. Далия упорно игнорировала все попытки Семена объясниться Эгуд, стараясь держаться нейтрально, общение с Семеном и Далией свел к минимуму.

Что же до князя Гееномского, то и его явно встревожили события, происшедшие в Стране Смерти. Во всяком случае, в течение всего пути от княжества Золотого Тельца до острова беглецов лицо его хранило сосредоточенно-задумчивое выражение и на вопросы Семена он отвечал без обычного многословия. Так что присутствие его мало что меняло во взаимоотношениях маленького суденышка. Первый день плавания прошел фактически в полном молчании. Семен и Эгуд молча гребли, синхронно погружая в волны длинные весла, Далия выполняла функции впередсмотрящей. Своей неразговорчивостью и малоподвижностью она скорее напоминала фигуру, украшавшую круто поднимавшийся нос судна, нежели одного из членов экипажа. Что же до Сатана, взявшего на себя управление, то он поворачивал массивный румпель вправо-влево, изредка подавая короткие команды гребцам. И эти команды были единственными словами, нарушавшими общее молчание.

Путь пролегал вдоль цепочки мелких островков, заполнявших водное пространство между Вольным островом и княжеством, носившим экзотическое название «Ад Первобытной Грязи», и, как уже было сказано, должен был продлиться около трех дней. «Около, — именно так уклончиво определил время плавания князь Гееномский, а на вопрос Семена, какие неожиданности могут ускорить или, наоборот, замедлить путешествие, столь же уклончиво ответил: — Там посмотрим». И относительно особенностей характера тамошнего князя и его окружения объяснения Сатана носили весьма расплывчатый характер. Ясно было Семену лишь, что хозяина экзотической страны звали Эрев и что он со своими подданными не брезгует грабежами. Сии сведения лишь усугубили общую нервозность. Обстановка в недавно еще сплоченной команде продолжала накаляться.

К концу первого дня плавания лодка причалила к маленькому островку, одиноко торчавшему посреди пустынной водной глади. Вытащив судно на берег, они расположились на ночлег. Далия демонстративно отказалась от ужина. Эгуд и Сатан хранили молчание. Семен некоторое время мрачно смотрел на кутавшегося в хламиду князя Гееномского, на старейшину, рассеянно копавшегося в провизии. Перевел взгляд на Далию, неподвижно стоявшую к ним спиной. И наконец взорвался.

— Ну хватит! — рявкнул он. — Мне надоело! Можете отправляться домой! Я не желаю больше иметь с вами дела! Либо вы доверяете мне, либо катитесь на все четыре стороны. Обойдусь без вас!

Сатан, привалившийся к высокому борту и уже закрывший глаза, словно собираясь вздремнуть, удивленно взглянул на него: