Тысяча и один призрак - Страница 19

вает какую-нибудь книжечку, напечатанную в Амстердаме в 1570 году, первое издание с тремя типографскими опечатками: одной на первом листе, другой на седьмом и одной на последнем.

В эту минуту дверь отворилась, и вошла тетка Антуан.

— Сударь, кушать подано, — объявила она.

— Пойдемте, господа, — сказал Ледрю, открыв, в свою очередь, дверь в сад, — кушать, пожалуйста, кушать!

А затем повернулся ко мне.

— Вот теперь, — сказал он, — где-нибудь в саду, кроме гостей, о которых я вам все рассказал, ходит еще гость, которого вы не видели, и о котором я вам не говорил. Этот гость не от мира сего, чтобы откликнуться на грубый зов, обращенный-к моим приятелям, и на который они сейчас же откликнулись. Ищите, дело ваше. Когда вы найдете нечто невещественное, прозрачное видение, как говорят немцы, вы назовите себя, постарайтесь внушить, что иногда не лишне поесть, хотя бы для того, чтобы жить. Затем предложите вашу руку и приведите к нам.

Я послушался Ледрю и догадался, что милый человек, которого я вполне оценил в эти несколько минут, готовит мне приятный сюрприз, и я пошел в сад, оглядываясь по сторонам.

Мои поиски не были продолжительными. Я увидел вскоре то, что искал.

То была женщина. Она сидела под липами, я не видел ни лица ее, ни фигуры. Лица, потому что оно обращено было в сторону поля, фигуры — потому что она была завернута в большую шаль.

Она была одета в черное.

Я подошел к ней, она не двигалась. Она как будто не слышала шума моих шагов. Это была как бы статуя.

Все, что я видел в ней, казалось грациозным и полным достоинства.

Издали я видел, что она была блондинкой. Луч солнца, проникая через листву лип, сверкал в ее волосах и придавал ей золотой ореол. Вблизи я заметил тонкость волос, которые могли соперничать с золотистыми нитями паутины, какие первые ветры осени поднимают и носят по воздуху. Ее шея, может быть, немного длинная, — очаровательное преувеличение придает почти всегда грацию, а иногда и красоту, — сгибалась, и голова опиралась на правую руку, локоть которой опирался на спинку стула. Левая рука повисла, и в ней была белая роза, лепестки которой она перебирала пальцами. Гибкая шея, как у лебедя, согнутая опущенная рука — все было матовой белизны, как паросский мрамор, без жилок на поверхности, без пульса внутри. Увядшая роза была более окрашена и жива, чем рука, в которой она находилась. Я смотрел на эту женщину, и чем больше я смотрел, тем меньше она казалась мне живым существом. Я даже сомневался, сможет ли она обернуться ко мне, если я заговорю. Два или три раза я открывал рот и закрывал его, не произнося ни слова. Наконец, решившись, я окликнул ее:

— Сударыня!

Она вздрогнула, обернулась, посмотрела с удивлением, как бы очнувшись от мечты и вспоминая свои мысли.

Ее черные глаза, устремленные на меня, с ее светлыми волосами, которые я описал (брови и глаза у нее были черными), придавали ей странный вид.

Несколько секунд мы не произносили ни слова, она смотрела на меня, я рассматривал ее.

ЖенщинеОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com