Ты за это заплатишь - Страница 3

Он от души рассмеялся, словно я отмочил самую забавную в мире шутку.

– Обещаю вам, мистер Кейн, вам не будут поступать никакие предложения. Городок у нас небольшой, но зажиточный. Мы гостеприимные люди. И нам нравится, когда особенные гости хорошо проводят у нас время. Мы хотим лишь, чтобы вы отдохнули и повеселились.

Я поблагодарил и пообещал, что так и сделаю.

Однако, несмотря на его складные речи и непринужденный смех, у меня осталось ощущение, что он глумится надо мной.

Мы еще немного поболтали и пропустили еще по глотку бурбона, Сператца высказал предположение, что я не прочь повеселиться, и как насчет девочки?

– А что насчет девочки? – спросил я.

– Я попросил мисс Уандерли позаботиться о вас, – сообщил он мне, демонстрируя крупные белые зубы в многозначительной улыбке. – Схожу за ней. Если она окажется не в вашем вкусе, скажите сразу, и я познакомлю вас с кем-нибудь еще. На нас работает много девушек, однако мисс Уандерли котируется особенно высоко.

Я выразил надежду, что тоже выставлю мисс Уандерли высший балл.

– Я удивлюсь, если будет иначе, – отозвался он и, благодушно улыбаясь, пошел через ресторан.

Я глядел ему вслед, прикидывая, сколько пройдет времени, прежде чем он или тот, кто стоит за этим торжественным приемом, потребует платы. Я нисколько не сомневался, что кто-то умасливает меня, чтобы затем что-то с меня стрясти.

На меня поглядывал высокий, видный мужчина с седыми волосами и резкими чертами смуглого лица. Он стоял в одиночестве на другом конце бара. Внешне он напоминал судью, или врача, или адвоката, а смокинг сидел на нем так безупречно, словно его кроил ангел.

Я видел, как он поманил к себе бармена и что-то сказал ему. Бармен бросил на меня быстрый взгляд, кивнул и отвернулся. Седоволосый направился ко мне.

– Насколько я понимаю, вы Честер Кейн, – произнес он отрывисто.

– Верно, – сказал я.

Дружелюбия он не выказывал, и потому я не стал протягивать ему руку.

– Я Джон Херрик, – представился он, глядя на меня в упор. – Вы обо мне не слышали, зато я наслышан о вас. Честно говоря, мистер Кейн, я не рад видеть вас здесь. Насколько я понимаю, вы в отпуске, и я лишь надеюсь, что это окажется правдой. Если так, вы, наверное, не затеете никаких безобразий.

Я вытаращился на него.

– Слава богу, хоть кто-то мне не рад, – сказал я. – А то я уже начал верить, будто меня приветствуют от души.

– В этом городке хватает неприятностей и без заезжих молодцов, то и дело хватающихся за оружие, – спокойно парировал Херрик. – Подозреваю, бессмысленно просить вас не давать нам поводов для жалоб?

– Вы все неправильно поняли, – засмеялся я. – Не такой уж я необузданный. Слушайте, если меня не задевать, я милейший парень. Лишь когда на меня наезжают, я начинаю нервничать, а когда я нервничаю, я действительно слегка слетаю с катушек.

Он задумчиво рассматривал меня.

– Прошу прощения за подобную прямолинейность, мистер Кейн. Я не сомневаюсь, что, если вас не задевать, вы ведете себя так же мирно, как и любой из нас. Но мне кажется, было бы лучше, если бы вы передумали оставаться в Парадиз-Палмз. У меня предчувствие, что кто-нибудь непременно заденет вас в самое ближайшее время.

Я уставился в свой стакан.

– У меня тоже такое предчувствие, – сказал я, – но я все равно задержусь здесь.

– Печально это слышать, мистер Кейн, – сказал он. – Вы можете пожалеть о своем решении.

Я почувствовал возле своего локтя Сператцу.

Херрик резко развернулся, прошел через зал и скрылся в фойе.

Я смотрел на Сператцу, тот смотрел на меня. Всего на миг в его глазах промелькнуло сомнение, подсказавшее мне, что он ощущает себя не в своей тарелке.

– Этот был не из вашей приветственной делегации, – заметил я.

– Не стоит из-за него беспокоиться, – сказал Сператца, сверкая улыбкой. Улыбка далась ему нелегко, но он справился. – У него в следующем месяце выборы. – Он скорчил гримасу и добавил: – Продвигает реформы.

– Кажется, он весьма заинтересован в том, чтобы Парадиз-Палмз оставался милым чистеньким городком, – сухо произнес я.

– У всех политиков имеется платформа, – пожав плечами, проговорил Сператца. – Никто не воспринимает его всерьез. Он не пройдет. Народ голосует за Эда Киллеано.

– Повезло Эду Киллеано, – сказал я.

Мы снова уставились друг на друга, затем Сператца помахал кому-то.

К нам двинулась через зал девушка. На ней был жакет-болеро из синего крепа. Юбка с восьмидюймовым разрезом на боку тоже была из синего крепа, а блузка алая. И могу поспорить: если этой блондинке случалось идти через кладбище, даже покойники выглядывали из могил, чтобы свистнуть ей вслед.

К тому моменту, когда я сумел выдохнуть, она уже стояла рядом со мной. От нее пало духами «Русская империя» – аромат, от которого учащенно бьются сердца царей. Не могу даже описать, как забилось мое сердце.

Сператца смотрел на меня с тревогой.

– Мисс Уандерли, – представил он, подняв брови.

Я посмотрел на нее, и она улыбнулась. У нее оказались мелкие блестящие зубки, белые, как мякоть под кожурой апельсина.

– Может, вы позволите нам с мисс Уандерли познакомиться поближе? – поинтересовался я, снова оборачиваясь к Сператце. – Мне кажется, мы с ней прекрасно поладим.

На его лице настолько явственно отразилось облегчение, что я засмеялся.

– Замечательно, мистер Кейн, – сказал он. – Может, встретимся чуть позже наверху? У нас имеется четыре стола с рулеткой, или можно организовать для вас партию в покер.

Я покачал головой.

– Что-то подсказывает мне, что этим вечером будет не до игры, – сказал я и, взяв мисс Уандерли за руку, направился к бару.

Краем глаза я видел, как отчалил Сператца, и тогда я сосредоточил все свое внимание на мисс Уандерли. И решил, что она бесподобна. Я глядел на длинные локоны ее волос, на изгибы тела – особенно на изгибы. Груди у нее были как кубинские ананасы.

– За это надо выпить, – объявил я, жестом подзывая бармена. – Из какого уголка рая ты сбежала?

– Я не сбегала, – рассмеялась она. – Меня выпустили условно-досрочно, но я-то думала, что это всего лишь новая работа. Теперь понимаю, что ошибалась.

Бармен смотрел на нас.

– Что будешь пить?

– «Зеленый попугай», – сказала она. – Фирменный коктейль Тони.

– Хорошо, – сказал я бармену. – Смешайте два.

Пока бармен готовил напитки, я продолжил разговор:

– Значит, теперь ты не считаешь, что это просто новая работа?

Она помотала головой.

– Я разбираюсь в людях, – сказала она. – С тобой будет весело.

Я подмигнул ей:

– Это только полдела. Чем займемся? Я к тому, что нужно составить программу.

– Мы выпьем, потом поужинаем, потом потанцуем, а потом отправимся на пляж купаться. После еще выпьем, а потом…

– Именно, что потом?

Ее ресницы затрепетали.

– Потом будет видно.

– Звучит волнующе.

Она надула губки:

– Ты что, не хочешь со мной танцевать?

– Конечно хочу.

У меня появилось предчувствие, что этой ночью двигать рояль не придется.

Бармен поставил перед нами два больших бокала, наполненных на три четверти зеленой жидкостью. Я только потянулся за бумажником, как он уже отошел.

– Никак не могу привыкнуть, что все за счет заведения, – пожаловался я, поднимая бокал.

– Привыкнешь, – пообещала она.

Я сделал большой глоток коктейля и спешно опустил бокал на барную стойку. Схватился за горло, кашляя и жмурясь. Это пойло, кажется, устроило взрыв у меня в животе, зато миг спустя ощущение было такое, словно я сижу на облаке.

– Ничего себе! Пробирает до кишок, – заметил я, когда снова смог говорить.

– Тони очень им гордится, – сказала она, осторожно потягивая коктейль. – Просто чудо! Я прямо чувствую, как он доходит до пальцев на ногах.

К тому времени, когда с «зелеными попугаями» было покончено, мы общались так, словно были знакомы сто лет.