Ты в моём сентябре (СИ) - Страница 5

Густав прикрыл глаза, наслаждаясь теплом этого прикосновения, сильного и твёрдого, но не принуждавшего и не причинявшего боли. Он старательно принялся обхаживать ствол — не очень длинный, не то что у альф, но зато идеально помещавшийся в рот.

Джеймс внимательно наблюдал за каждым его действием, опасаясь неверным жестом спугнуть. Рене, да и все знакомые ему омеги вообще, были не слишком щедры на минет. Считалось как бы, что это унижает их, заставляя ощутить своё место — у «альфы» между ног. Один из любовников даже пригрозил Джеймсу, что подаст на него в суд, если тот потребует от него подобного ещё раз.

— Я пожалуюсь в ассоциацию по правам омег! — решительно сказал он. — Вот так!

И Джеймс предлагать не стал. В конце концов, счастье находится не между ног — так он считал до сегодняшнего дня. И только наблюдая за гипнотизирующими движениями головы Густава, начинал понимать, что, может быть, всё-таки именно там.

Он бурно кончил, как не кончал уже давно, и с трудом преодолел желание притянуть своего случайного любовника, обнять и поцеловать.

«Это только на одну ночь», — напомнил он себе. Инстинктивно бросил взгляд на часы, которые показывали уже восемь — и снова на Густава. Хоть бы и на одну ночь, но выгнать любовника из кровати Джеймс бы не смог. Тем более когда тот разбудил его вот так.

Густав, однако, проследил за его взглядом и вскочил с кровати сам.

— Надо… надо идти. Чёрт.

Он замер, думая о том, как явится на работу в кроссовках, да ещё и с фингалом. «Проще уволиться самому…» — с тоской подумал он. А вслух спросил:

— Можно, я приму душ?

— Да, конечно.

Густав скрылся с глаз, а Джеймс вздохнул с облегчением и тоской. Было очень удачно, что Густаву не нужно ничего говорить. И в то же время абсолютно не хотелось его отпускать.

Он поднялся, потянулся, слегка размял мышцы и направился на кухню — молоть кофе и готовить омлет.

Густав появился из ванной, когда завтрак уже был готов. Едва просохшие джинсы липли к мокрым ногам и основательно портили вид.

Джеймс разложил омлет, но сам садиться за стол не спешил. Встал у окна и, поглядывая то во двор, то на Густава, с тоской подумал: «Шлюха, должно быть».

— Сколько с меня? — спросил он.

Густав замер, не донеся вилку до рта. Впрочем, значки долларов уже запрыгали у него в глазах — двухсот баксов хватило бы, чтобы купить какой-никакой костюм. Конечно, на работу всё равно придётся опоздать — но, по крайней мере, так. А свои вещи можно будет забрать и потом, когда Рэм немного отойдёт.

«Или ну его к чёрту, — тут же перебил Густав себя, — пусть подавится своим барахлом». Почти всё, что носил Густав в последнее время, купил для него Рэм.

«Надо только восстановить кредитку. Да. Потребуется несколько дней…»

— Как насчёт двухсот? — спросил он.

Джеймс без всяких возражений достал из шкафчика пачку наличности, отсчитал несколько купюр и положил на стол. Подумал и спросил:

— Завтрак и утренний минет в стоимость вошли?

Густаву стало обидно. Но он ответил только:

— Это бонусный пакет.

Джеймс поколебался, силясь преодолеть желание поцеловать бету, сидевшего перед ним — и плевать, кто ещё трахал его в рот. Всё равно хотелось прикасаться к этим губам.

Отвернулся и, налив две чашки кофе, сел за стол.

Он щёлкнул пультом, включая телевизор, находившийся у Густава за спиной, и сразу запуская «24-ньюс».

— Индекс Никкей 225 снизился на пять пунктов в связи с падением акций японской компании Деви-прайз. Аналитики предсказывают дальнейшее падение. Время продавать.

Джеймс задумался. Он не собирался покупать, но подобные изменения могли означать, что ссуду, о которой он думал уже давно, лучше пока отложить.

— Ну да… — пробормотал Густав, — как будто Хачигочи делает это в первый раз. Ещё три пункта, и он сам скупит все пакеты, чтобы начать продавать. Ещё два дня — и всё будет наоборот.

Тут только он заметил на себе пристальный взгляд.

— Что? — спросил Густав, засовывая яичницу в рот.

— Почему ты считаешь, что он начнёт покупать?

— Так он делал так в июле и в декабре. Это стандартный ход.

Джеймс помолчал. Он не отслеживал ситуацию в Японии — у него не было там ни конкурентов, ни поставщиков. Но Густав не удержался и продолжил, как будто всё происходящее задевало лично его:

— У нас многие не принимают азиатский рынок в расчет, а там теперь делаются большие дела. Они научились играть не хуже американцев. Многие крупные инвесторы вкладываются на востоке.

— А что это может значить для нас? — всё же спросил Джеймс, продолжая смотреть на него.

— Я думаю, могут упасть ставки на кредиты в банках — от этого и надо плясать. А вообще всё зависит от преследуемых целей.

Они поговорили ещё чуть-чуть, и Джеймс сделал вывод, что шлюха, сидящая перед ним, весьма натаскана в финансовых делах.

«Может, бывший содержанец какой-нибудь, — подумал он, и сердце свело тоской: — Я бы тоже мог его содержать…»

Но предлагать подобного он, конечно же, не стал. Просто доел омлет, отдал тарелку Густаву, который взялся её помыть, и затем вместе с ним вышел во двор.

— Тебя подбросить куда-нибудь? — машинально спросил он.

Густав колебался несколько секунд, а потом сказал:

— Да. К «Атриуму», если не трудно. Только я кое-куда отзвоню.

Джеймс понимающе кивнул. Он слышал, что проститутки отчитываются о выполненной работе, закончив её — ну и о том, что их никто не убил.

Густав отошёл в сторону, набрал номер и, прикрыв телефон рукой, пробормотал:

— Мистер Уиспул? Да, это Густав Брайс. Я немного задержусь. Встреча только в два часа, ведь так? Да, у меня всё готово. Если не успею — начинайте без меня.

Из всего сказанного Джеймс расслышал только фамилию сутенёра и время встречи. Ему стало совсем неприятно от мысли о том, что Густава уже через несколько часов будет трахать кто-то другой, хотя он и не был никогда ревнив.

— Садись, — чуть грубовато велел он, отключая сигнализацию и первым залезая в авто. Густав сел рядом с ним, и Джеймс завёл мотор.

========== Часть 6 ==========

На встречу Густав, само собой, не опоздал — он не опаздывал никогда. Собственно, это когда-то и произвело впечатление на Рэма, который хоть и был альфой, но особенное внимание уделял тому, чтобы все вокруг подстраивали собственные планы под него и, соответственно, не задерживали его никогда.

Впрочем, возможно, именно то, что он был альфой, и играло в этом пристрастии свою роль.

Фингал удалось замаскировать, а костюм хоть и сидел не как влитой, в целом смотрелся достаточно хорошо.

Роль Густава в предстоящих переговорах, если смотреть со стороны, была невелика. Он участвовал на стороне будущего инвестора как «независимый консультант» от Прайм-инвест банка. То есть, имелось в виду, что он независим — хотя заинтересованная сторона вполне хорошо понимала что и как. Густав должен был осторожно кивать, когда алчущий денег представитель Хагис-интерпрайс говорил правду о состоянии дел фирмы и давал реальный прогноз. Если же тот начинал завираться — Густав осторожно проводил в воздухе рукой, показывая, что этим словам не стоит доверять.

Такое положение вещей нравилось ему как нельзя лучше, потому как позволяло заработать денег и одновременно сохранить нейтралитет. Густав вообще не любил демонстрировать свои способности лишний раз.

Он любил цифры — просто потому, что они зачаровывали его. Любил графики, как высшее воплощение финансового искусства. И деньги он, конечно, тоже любил — просто потому, что испытывал удовлетворение всегда, когда они капали на его счёт.

Встреча закончилась ближе к шести часам — город уже начинал погружаться в сумрак, когда Густав, проверив, в порядке ли грим, покинул банк.

Он пересёк улицу, на ходу набирая номер такси, и замер, увидев чёрный, как дикая кошка джунглей, продолговатый майбах.