Ты в моём сентябре (СИ) - Страница 10

Какое-то время ехали в тишине. Джеймс не хотел говорить, потому что отлично понимал, что Густав всего лишь хотел заставить своего альфу ревновать. «Альфу на майбахе! — тут же добавляло противным голоском неудовлетворённое ЧСВ. — И с узлом!». Джеймс невольно прикинул, получится ли у него в ближайшее время выкроить пару сотен тысяч на майбах.

«Может, они поэтому уходят от меня? — думал он. — Да не, фигня, — тут же отвечало подсознание другим голоском. — У последнего вообще был грузовик. Может, купить грузовик?»

Густав тоже молчал. Ему было стыдно за сцену из мексиканского сериала, которую Джеймсу пришлось наблюдать.

Рэм, очевидно, в конец тронулся умом. И если до сих пор эта проблема касалась только самого Густава, то теперь и Джеймс мог схлопотать на свою задницу проблем.

— Ты зря в это влез, — негромко сказал он.

Ухоженные пальцы Джеймса побелели на руле.

— Думаешь, не смогу ему противостоять?

Густав покосился на Джеймса и ничего не сказал: Джеймс, в конце концов, просто не знал, кто такой Рэм.

Джеймс, истолковавший молчание как подтверждение своих слов, остановил машину. Ни в какой Зачарованный Сад, само собой, он ехать уже не хотел.

Нисан стоял у тротуара, и огни машин проносились мимо, а далеко впереди серебрилась река.

— Он за нами не следит, — сухо сказал Джеймс, — доберёшься сам или тебя подвезти?

Густав потянул его за плечо, пытаясь развернуть лицом к себе, но Джеймс упорно смотрел на лобовое стекло.

Тогда Густав поймал его щёку рукой и уже так развернул голову Джеймса к себе.

— Спасибо, — сказал он, — если бы не ты… Не знаю, что было бы сейчас со мной.

Джеймс дёрнул плечом.

— Можешь не благодарить.

Но Густав определённо собирался высказать благодарность. Он наклонился к лицу Джеймса и коснулся губами его губ. Те оставались неподвижны и холодны.

— Густав… Брайс… — глухо произнёс Джеймс, — не делай того, чего не хочешь. Иначе нам обоим придётся потом жалеть.

— Я хочу, — выдохнул Густав, не отстраняясь от его губ, а затем легонько подцепил зубами одну из них, заставляя Джеймса приоткрыть рот, — я хочу тебя, как в ту ночь. Каждую ночь, Джеймс, — Густав снова прикусил его мягкую губу, ставшую податливой и мягкой, как мармелад. Рот Джеймса приоткрылся наконец, впуская его в себя, и Густав свободно пробрался в него языком. Ему казалось, что он тонет, теряет сознание от одной только возможности прикасаться к этим губам, и жалел, что рука Джеймса, придерживавшая его спину, не может укрыть его целиком.

— Отвези меня к себе, — попросил он, оторвавшись наконец от губ Джеймса, — если хочешь, утром я уйду.

— Нет. Не хочу.

Последнее слово поглотил новый поцелуй.

========== Часть 11 ==========

Едва они пересекли порог квартиры, Джеймс развернулся к Густаву и осторожно спросил:

— Чаю? — ему всё ещё было неловко от того, что всё у них шло как-то не так, не по правилам.

Густав молча толкнул его к стене и, присев на корточки, принялся стаскивать с Джеймса штаны.

Освободив его от пиджака и брюк, Густав приподнял рубашку Джеймса и наконец припал губами к пупку. Он втягивал его в себя и проникал внутрь языком, никак не в силах наиграться, пока не устал наконец и не спустился вниз, к тщательно выбритому лобку.

— Ты беззащитен, как омежка, — пробормотал Густав и легонько прикусил тонкую кожицу, стараясь не причинить боли.

Джеймс со свистом пропустил воздух между зубов.

— Это ты будто тебя гон ведёт. Совсем с ума сошёл? — процедил он.

Густав спорить не стал. Молча поймал губами головку его члена и всосал. Он старательно насаживался на длинный ствол головой, пока солоноватая жидкость не ударила ему в рот. Джеймс обмяк, так что Густаву пришлось придержать его за бёдра, чтобы тот не упал.

Джеймс тяжело дышал. Пальцы его скользили по завиткам ореховых волос любовника, а серые глаза слабо светились в темноте теплом.

— Пойдём… — позвал он, поднимая Густава за плечи вверх и утаскивая в спальню за собой.

В этот раз он сначала долго раздевал его и только затем развернул к себе спиной. Густав приготовился упереться руками в кровать — вообще-то так он не очень любил, но с Джеймсом готов был немного потерпеть.

Но тот лишь провёл ладонью по его позвоночнику, тщательно вжимая каждый позвонок и заставляя тело Густава петь. Запечатлел на плече любовника лёгкий поцелуй и несколько секунд разминал, наслаждаясь прикосновениями к этой не широкой и не узкой, а просто идеальной, будто созданной лично для него, спине.

В конце концов Густав развернулся к нему лицом и сорвал с губ любовника короткий поцелуй. Тогда только Джеймс подтолкнул его к кровати.

Густав опустился на неё спиной и тут же развёл ноги. Подумал и, взявшись за собственный член, чуть-чуть подрочил его.

В глазах Джеймса мелькнул лихорадочный огонёк.

Продолжая смотреть, как двигается рука Густава по твёрдому стволу, он неторопливо расстёгивал рубашку, и Густаву подумалось, что он сейчас примется квадратиком складывать её.

— Войди в себя, — охрипшим голосом попросил Джеймс, вешая рубашку на стул.

Дважды Густава просить не пришлось. Он давно уже изнывал от желания ощутить, как что-то проникает в его вход.

Смочив пальцы слюной, он приподнял одну ногу и подтолкнул их внутрь. Глаза его не отрываясь смотрели в глаза Джеймса.

Тот продержался с полминуты, а потом опустился на колени между широко разведённых ног беты и, изогнувшись, поцеловал маленький шовчик на мошонке.

Густав издал подобие всхлипа и подался ему навстречу.

— Не прекращай, — теперь уже слова Джеймса звучали как приказ.

Он продолжал целовать набухшие яички и легко поглаживал горячий член, всё ещё жадно разглядывая, как Густав трахает себя пальцами.

— Возьми меня, — попросил наконец тот, и Джеймс, поддаваясь ему, отодвинул руку Густава в сторону, чтобы заменить её своим членом.

Он навалился на любовника всем телом, вошёл в него до предела и тут же остановил на лице Густава вопросительный взгляд.

Тот кивнул и, впившись пальцами в спину Джеймса, вжался лицом в его плечо.

Джеймс двигался размашисто и размеренно, каждым ударом выбивая из лёгких Густава вздох. Густав потянулся к члену, зажимая его между двух плоских животов и торопливо надрачивая, будто чувствуя, что и Джеймс долго не продержится.

Так и произошло. Кончив, тот ненадолго осел, целуя волосы любовника, оказавшиеся ближе всего, а затем скатился в сторону и обнял его.

— Не думал, что найду тебя, — прошептал Джеймс, прижимая Густава к себе.

— А ты искал? — Густав закусил губу, опасаясь обмануться.

Джеймс молча кивнул.

Они так и заснули, забыв укрыться одеялом, а когда начало светать, Джеймс открыл глаза и обнаружил, что Густав всё ещё лежит в его руках, только перевернувшись на другой бок.

Некоторое время хорошее воспитание боролось в нём с ощущением вседозволенности — но быстро проиграло. Обняв Густава поперёк груди, он приставил к его входу член. Надавил головкой на растянутое колечко и вошёл.

Густав втянул воздух со свистом, мгновенно просыпаясь, но вырваться не попытался, только замер, глядя перед собой.

Джеймс медленно и сонно двигался внутри него. Рука его спустилась ниже, поглаживая живот любовника и член.

Густав закусил губу и чуть повернул голову, вглядываясь в его лицо. Бёдра его оставались неподвижны, он позволял брать себя, но не отвечал, и ненадолго Джеймсу стало страшно, что он перегнул.

Он замер и склонился, целуя Густава в подбородок, медленно подбираясь к губам.

— Ещё, — выдохнул Густав и толкнулся ему навстречу.

Джеймс решительно толкнулся бёдрами вперёд.

Густав излился на белую простыню, а через пару толчков и Джеймс — следом за ним. Они лежали вдвоём, не желая ни двигаться, ни вставать.

— Останься со мной, — попросил Джеймс, поддаваясь порыву вопреки всему, к чему привык.