Ты озарила мою жизнь - Страница 6

Может быть, послать ей деньги так, как сделал он, было ошибкой? Видимо, от чека веяло холодом и равнодушием, Эми же страстная, любящая женщина. Джейк понял, что на ее месте он бы тоже рассердился.

Для того чтобы разорвать чек на такие крохотные кусочки, женщина должна прийти в ярость. Что же означали башмачки? Почему Эми вложила их в конверт вместе с чеком? Эту загадку Джейк отказывался разгадывать. Он подозревал, что уже знает ответ. Эми хочет, чтобы он был рядом с ней. На коленях. Джейк скомкал башмачки и сунул их в карман — с глаз долой. Нет, ни за что!

Он мог бы основать для ребенка траст-фонд. Эми не отказалась бы, не смогла бы отказаться от такого подарка. Она была бы благодарна и хоть раз подумала бы, стоит ли уничтожать его при помощи пары розовых башмачков.

Сегодня вечером он поедет к ней. Извинится. Проверит, хорошо ли она себя чувствует. Не переутомляется ли. Ей не следует быть на ногах весь день… Черт побери, он опять вернулся к прежнему, думает о ней, волнуется.

Нет!

Господи Боже, откуда такие мысли? Он же заглушил их. Замуровал на чердаке своего сознания со всеми остальными привидениями. Эмоции — источник повышенной опасности. Неуправляемой. А между тем Джейк поклялся управлять собственной жизнью. Все, хватит!

На какую-то секунду Эми показалось, что вернулся курьер. Она работала в саду, срывая злость на сорняках. Они никогда не подведут ее. Они предсказуемы. Они всегда будут стоять на месте. Эми выкапывала одуванчик, когда услышала, как на улице грохочет мотоцикл. Он замедлил ход и остановился у ее ворот. Корень одуванчика порвался, и половина его осталась в почве.

— Черт!

Когда одетая в кожу фигура обогнула коттедж, Эми выпрямилась. Что прислал Джейк на сей раз? Чек на еще большую сумму? Неужели он на самом деле считает, что ей нужны деньги? Неужели он настолько глуп? Настолько напуган?

Человек снял шлем, и сердце Эми сделало сумасшедшее сальто-мортале. На мотоцикле приехал не курьер, а сам Джейк. Он казался очень усталым. Под глазами залегли тени, щеки впали. Джейк выглядел как человек, которого покинул сон.

Сердце Эми снова сделало сальто-мортале. Все ее существо ответило на зов, потянулось к Джейку. Хорошо, что на ногах у нее были тяжелые садовые ботинки, пригвоздившие ее к месту и давшие время угомонить протестующее сердце и гормоны.

— Ты последний, кого я ожидала увидеть, — выдохнула она.

— Нам нужно поговорить, Эми. Есть вещи, которые мы должны уладить.

Поговорить. Уладить. Значит, приезд Джейка к худшему: его голос, ровный, невыразительный, не оставлял сомнений в том, что именно он хочет обсудить. Он принес ей не свое сердце, а свой бумажник.

Эми неожиданно почувствовала прилив жалости к Джейку.

— Ты поел? — спросила она.

— Нам нужно поговорить, — повторил он. Как будто ничто не могло отвлечь его от цели визита.

— Разве ты не можешь есть и говорить одновременно?

— Пожалуйста, не…

— Что «не»? Не осложняй ситуацию? Я облегчаю ее, насколько это возможно. — Она повторила свой вопрос: — Ты поел?

— Нет.

— Тогда я покормлю тебя.

— Ну, если ты настаиваешь… — Ему уже было плохо.

Но Эми не дала себя разжалобить.

— Нет, Джейк. Я не выставляю ультиматумов. Ты хочешь поговорить, я хочу есть. Оставайся или уходи. Выбирай.

Она направилась к задней двери, сбросила ботинки и прошла к раковине, заставляя себя не оглядываться, чтобы уточнить, идет ли Джейк следом.

— Как поживаешь?

— Прекрасно. Сегодня в первый раз сделала УЗИ.

— УЗИ?

— Ультразвуковое исследование. Просто чтобы уточнить сроки, проверить, что эмбрион надежно прикрепился к слизистой оболочке.

Ему понравится слово «эмбрион», подумала Эми, отмывая руки над старой кухонной раковиной. Трудно подобрать более равнодушное слово, говоря о ребенке. Она оглянулась. В дверном проеме виднелся силуэт Джейка, не желавшего перешагнуть порог.

— И для того, чтобы определить количество эмбрионов, — продолжила Эми немного насмешливо, чтобы убедиться, что Джейк ее слушает.

— И сколько их там?

— Не твоя забота. — Повернувшись, она посмотрела в лицо Джейку и, вытирая руки, спросила: — В твоем роду рождались двойни или тройни?

— Сколько? — повторил он с легким намеком на панику.

— Только один, Джейк, — ответила Эми. Ее голос в противовес его резкому тону звучал мягко. — Я собиралась сделать омлет.

Джейку не хотелось есть. Не хотелось знать об УЗИ или о чем-нибудь другом, касающемся беременности Эми. Ему хотелось как можно быстрее покончить со всем и вернуться в Лондон. Если совместная трапеза ускорит решение проблем…

— Омлет — прекрасно.

— Тогда входи.

Джейк положил шлем на старый вычищенный стол, снял куртку и ботинки, и прошел в кухню в носках, чувствуя себя в невыгодном положении. Он не предусмотрел такого варианта разговора, когда решил, что на мотоцикле доберется до цели в час пик гораздо быстрее, чем на машине. Сейчас придется обсуждать судебные формальности. Может быть, следовало отправить сюда юриста?

От такой мысли ему стало не по себе. Отправка чека оказалась достаточно серьезной ошибкой. Он видел, что Эми сделала с чеком. Его отец послал бы чек с адвокатом.

Эми махнула рукой на продавленное старое кресло:

— Передвинь Хэрри и устраивайся поудобнее.

Джейк остался стоять, но не сердитый взгляд кота Хэрри, лежащего на кресле, послужил тому причиной. Сев, он потерял бы преимущество даже в росте. Он прислонился к дверному косяку и наблюдал за Эми, начавшей готовить ужин. Молчание затянулось.

— Ты видела Уиллоу и Майка с тех пор…

Эми разбила яйцо в миску, потом подняла взгляд.

— С тех пор? — переспросила она. — А, понятно. С тех пор. Да, Уиллоу заходила, как только ты уехал. Бедная девочка была немного взволнована. Я успокоила ее. — Она взяла яйцо, стукнула им по краю миски. Какое-то оно маслянистое…

— Эми… — позвал Джейк, заподозрив что-то неладное.

Та подняла взгляд и успела заметить, что Джейк хмурится. Потом ее атаковала волна тошноты, и яйцо номер три ударилось об пол, а Эми бросилась к кухонной раковине.

Рвота, казалось, будет продолжаться вечно. Эми висела на краю раковины, смутно сознавая, что Джейк поддерживает ее, чтобы она не соскользнула на пол — ноги ее подгибались. Он намочил край полотенца и обтер ее лицо.

— Мм… я надеюсь, ты действительно не хотел есть, когда сказал, что тебя не беспокоит ужин. Не думаю, что могла бы… — На секунду Эми показалось, что сейчас снова начнется приступ тошноты.

— Дыши ртом. — Джейк взглянул на Эми, на влажные пряди волос, прилипшие к ее щекам и лбу. Эми была все еще очень бледна, и ее попытка пошутить показалась ему героическим поступком. — Тебе надо лечь. Давай я уложу тебя в постель.

— В постель? Смеешься?

— В постель, — повторил Джейк. Эми все еще ужасно выглядела, и его сердце сжалось от боли. — Потом я вызову твоего врача.

— Джейк, это ерунда. Утренняя тошнота, только и всего.

— Утренняя тошнота? — За кого она его принимает? Уже вечер. — Ты так думаешь? С тобой раньше такое случалось?

— Чепуха.

— К тому же куча компоста — не лучшее место для беременной женщины. — Ему хотелось поднять ее и умчать в больницу. — Скажи мне, Эми, что ты считаешь утренней тошнотой, если сейчас семь часов вечера.

— Ну… — начала Эми. — Мне просто показалось…

— Вот именно показалось. Обопрись на меня.

Эми хотела было запротестовать, но передумала и позволила Джейку довести ее до кровати. Позволила ему снять с нее мокрую рубашку, избавиться от брюк. Дойдя до белья, Джейк помедлил, потом, видимо решив, что он уже снял достаточно одежды, поддержал одеяло, а она скользнула в постель. Заботливо укрыл ее одеялом и коснулся рукой лба.

— Мне лучше.

— Тебе что-нибудь нужно? — Ей нужно только, чтобы он сидел рядом, поддерживал ее. — Тебе что-нибудь принести?

— Нет, спасибо. — Эми зевнула. — Вообще-то мне немного хочется спать.