Ты (не) моя (СИ) - Страница 36

Я сообщаю, что сегодня вечером буду уже в Сочи. Меня просят позвонить, как только я приеду. Больше какую-то информацию сообщать по телефону отказываются.

Давид капризничает, не хочет оставаться один без меня. Всем вместе нам удается его уговорить. Но он провожает нас с Егором со слезами на глазах. Мне его очень жаль, но брать с собой ребенка в таком положении - это лишнее.

Я еще успеваю дозвониться в больницу, в которую положили маму. Но там тоже особо не разговаривают. Предлагают приехать.

В Сочи оказываемся вечером. Сразу едем в больницу. Нам везет, лечащий врач матери сегодня дежурит. И нам удается поговорить. Он рассказывает, что пострадала она не слишком сильно. Всё могло быть гораздо хуже. Она не обгорела. Дыма наглоталась немного. Нога сломана, это да. Но перелом не очень серьезный, без осложнений.

Я более-менее успокаиваюсь.

Несмотря на поздний час, нам разрешают посещение.

Едва мы заходим в палату, мама видит меня и принимается плакать:

- Это всё она - змея подколодная, свекруха твоя, бывшая. Она ребенка твоего собирается украсть!

От этих слов стены палаты начинают раскачиваться.

Глава 42

Нина

Егор замечает, что мне не хорошо, поддерживает под локоть, усаживает на стул.

- Тихо вам! - шикает на мою мать.

Она и сама испуганно замолкает.

Комната продолжает кружиться, а перед глазами темнеть. Мама в палате не одна, и сердобольные соседки зовут медсестру. Которая зовет врача.

Дальше я, по-моему, ненадолго теряю сознание, потому что прихожу в себя уже в палате. Около меня двое врачей в белых халатах и мой муж. Донельзя взволнованный.

- Как вы себя чувствуете? - спрашивает врач, - Живот не болит?

- Нет, живот не болит, - отзываюсь я, - Слабость... И подташнивает.

- Ничего серьезного я не вижу, - обращается доктор к Егору, - Обычные стресс и переутомление. С ребенком тоже всё в порядке. Но несколько дней понаблюдаем. И обратный перелет только по разрешению. Вам лучше не рисковать.

Мы с мужем внимательно слушаем врачей. И я, разумеется, буду выполнять все предписания, но сейчас меня очень волнует то, что говорила моя мать.

- Сегодня никаких больше волнений и посещений. Отдыхать и спать. Ясно? - врач-мужчина ободряюще мне улыбается.

- Ясно.

- Можно мне еще пять минут? - спрашивает Егор.

- Только пять минут, а потом дайте своей супруге прийти в норму, - врач очень строгий.

Они покидают палату, оставляя нас с Егором наедине.

- Что там мама говорила? Ты с ней еще разговаривал? - спрашиваю у мужа.

- Разговаривал, - подтверждает он, - Твоя бывшая свекровь угрожала, что украдет у тебя нашего ребенка и отдаст его в детский дом, чтобы ты его никогда не нашла. Но это бред, Нина. Я никому не позволю тебе навредить.

Я верю мужу. Сразу и безоговорочно. Бывшая свекровь - тяжелый человек, но, чтобы провернуть то, что она задумала, нужны ресурсы, которых у нее теперь нет. Да и её ненависти ко мне я не удивляюсь. Она меня всегда недолюбливала. Уж не знаю, чем я ей не угодила. А теперь она, наверняка, считает меня виноватой в смерти Артура, хотя он во всем случившемся виноват сам. И итог его жизни - закономерный результат его поступков, часто бесчестных и жестоких, а порой и вовсе преступных.

Поэтому меня отношение пожилой женщины не удивляет, но и не трогает особо. То, что Егор сможет не дать ей приблизиться ко мне и нашему общему ребенку, кажется мне само собой разумеющимся.

- А еще - тебе узи делали! - переключает мои мысли в другое русло Егор, - И уже определили пол...

Я даже присаживаюсь на кровати от нетерпения.

- Сказали? - хватаю Егора за руку.

- Сказали, сказали, - довольно смеется он, - Сын у нас с тобой будет!

- Вот... - бухчу я притворно, - А я рассчитывала на девочку. Кто мне помогать по дому будет?

- За девочкой в другой раз придем, - продолжает подшучивать Егор.

- Ты, что, нацелился на футбольную команду? - тоже улыбаюсь.

- А почему нет? - спрашивает муж.

- Как там мама? - теперь, когда всё немного прояснилось, мне становится легче.

- Нормально всё у неё. Дом сгорел, правда, сильно. Но я ей квартиру куплю. Здесь. Извини, я не настолько великодушен, чтобы перевозить её в Москву.

- Я понимаю. Я и сама думаю, что лучше ей остаться здесь. Всё-таки мне тяжело с ней общаться. Несмотря на то, что у нее неожиданно проснулась совесть.

И это, кстати, правда. Я удивлена тому, что мать рассказала про бывшую свекровь. Мне казалось, что она скорее ей бы согласилась помогать, чем встала на мою сторону. Но это хорошо, что я ошиблась. Значит, есть что-то хорошее и в ней.

Мне хочется выспросить у Егора остальные новости, но в палату заглядывает медсестра.

- Доктор настоятельно просил дать возможность вашей супруге отдохнуть и не волновать её.

- Да, конечно, - Егор поднимается, наклоняется ко мне, легонько целует в губы.

- Я пойду. Если что-то будет нужно, звони. Я заказал доставку, ее привезут сюда. Медсестры встретят. Так что отдыхай и ни о чем не волнуйся.

Не хочу его отпускать. Но что же делать? Потерплю немного.

Улыбаюсь ему, пока он не уходит. Не хочу, чтобы видел, что я расстроена тем, что остаюсь снова в больнице. И без мужа. А ведь у нас медовый месяц!

Но мы наверстаем! Обязательно!

Егор

Я постарался, как мог, успокоить Нину и не дать ей повода для лишних волнений. Но ситуация была вовсе не такой простой, какой я пытался представить её жене. Только об этой беременной женщине, которая не знает покоя уже несколько месяцев, знать необязательно.

Сам факт того, что мать Карапетяна решилась на убийство, говорит о многом. А именно его она и планировала. Я убедился в этом, поговорив с матерью Нины. К счастью, она еще не совсем выжила из ума и не стала покрывать бывшую родственницу. Но от греха подальше я договорился о переводе женщины в отдельную палату и о присутствии охраны, потому что полиция четко работает лишь в кино. А кто знает, что будет теперь делать Анна Карапетян. Ведь её местонахождение до настоящего момента не установлено. После поджога дома матери Нины она как сквозь землю провалилась. Лучше бы её нашли. А там по ситуации - или в тюрьму, если у нее всё в порядке с головой, или в психиатрическую лечебницу. Но оставлять её где-то бродить на свободе слишком рискованно. Мать Нины не посчиталась с реальностью угрозы. И чуть было не лишилась жизни. И без разницы наняла Карапетян кого-то для этого поджога, либо сама его устроила.

Но одно то, что окна спальни, в которой находилась мать Нины, были заблокированы снаружи, говорит о многом. Расслабляться явно не стоит. Кто знает, что еще придет в голову Анне Карапетян.

У палаты жены тоже осталась охрана. Так будет надежней. Надо было лететь одному, но неизвестно, стала бы мать Нины со мной откровенничать. Хотя после того, как на ее причитания я пообещал ей купить жилье, она заметно повеселела и прониклась ко мне симпатией.

Кроме того, Нине звонили из полиции. Я ответил на звонок, объяснил, что жена – беременна, и ей после всех последних новостей стало плохо, поэтому побеседовать с ней у них не получится, однако я в курсе всей ситуации. Меня попросили приехать, как только я освобожусь.

Я ответил согласием. И теперь, когда вышел из палаты Нины, еду туда.

Меня встречают оперативники. В возрасте. Видимо, с приличным опытом.

Проводят в кабинет.

- Нам поступила информация, что Анна Карапетян пытается заказать убийство вашей жены, - раздается, как гром среди ясного неба.

Что за семейка такая? Когда уже мы с ними развяжемся?

- Вы установили её местонахождение?

- Нет. Но мы ищем. Насколько нам известно, окончательных договоренностей ей достичь не удалось. У нее не хватило денег. Но... Проблемы быть могут.

Нужно увезти из этого города Нину. И как можно скорее. В Москве больше шансов не допустить трагедии.