Ты изменяешь ей со мной (СИ) - Страница 55

Руслан уже писал мне сообщение и просил о встрече.

Я выдыхаю.

И все же беру трубку.

Вадим

– Прости меня сынок, прости, пожалуйста, – слышу шепот матери. – Я так перед тобой виновата.

Разглядываю ее из-под полуопущенных ресниц, она думает, что я сплю, держит мою руку.

После того, как я пришел в себя, она много плакала. Почти не видел ее без влажных глаз. Иногда она пыталась спрятать свои эмоции и бесконечно извинялась. Если Лизе я признался, что все вспомнил в тот же день, когда увидел, то с матерью решил не торопиться.

Несколько дней у меня ушло на то, чтобы все сопоставить.

Я и раньше подозревал, а сейчас все больше охреневал от открывающихся фактов. Хорошо помню, как мать рассказывала мне об отношениях со Златой. Очень аккуратно, словно проверяя, действительно ли я все забыл. Делая акцент на важных моментах, подводила к тому, чтобы я сам пришел к мысли и озвучил ее. Тогда я принял ее эмоции за растерянность, сейчас же понимал – дело было в другом.

Злата – дочь друга семьи. Когда-то ее отец и мой были партнерами, и родители видели нас парой. Отец Златы давно умер, и бизнес ушел в прошлое. Но по старой памяти мать все еще считала Исакову идеальной спутницей для меня, а Лизу не принимала. Потому что та была из глуши.

Но я все равно на ней женился.

Я даже не знал, что мать общалась со Златой все эти годы. Я примерно понимал, что они по работе пересекаются, но о настрое матери не догадывался.

И когда потерял память, видимо, маме и Злате пришла в голову «гениальная», на их взгляд, идея. Правда, как выяснилось позже, документы и липовый тест Исакова сделала по своей инициативе, и мать в свою аферу не посвятила.

Позже, по своим каналам я выясню, что Злата подговорила Палканова, забрав заявление из полиции. В прошлом между ними случилась ссора, и девушка загремела в больницу, так как Александр очень жестоко отреагировал на то, что его возлюбленная выбрала не его.

Ему повезло. Правда, он лишь отсрочил расплату за содеянное.

За решеткой Палканов Злате был не нужен. А вот как средство исполнения задумок – вполне подходил.

Вот Злата и решила эту ситуацию превратить в выгоду лично для себя, да и Саша был не против со мной поквитаться, хотя бы вот так, косвенно. Всего лишь нужно было подделать тест, что дети от Лизы… не мои.

Каким же я был идиотом!

Злата знала, что я ни черта не помню, что Саша мой бывший друг. А вовсе не настоящий. Она верно рассчитала – я решу, что обратился к другу, потому что тот меня не подведет.

Девушка искусно делала вид, что вообще не знает о моей потери памяти, именно это тогда ввело меня в заблуждение. Считал, что о моем «расследовании никто не в курсе. И, конечно, найдя документ у себя в папке, подумал, что о нем, кроме меня, никто не знает. Что я сам его обнаружил. Но Исакова очень внимательно наблюдала.

Наверно, она думала, что ей улыбнулась удача.

Ей почти удалось устроить свое счастье, но… но я ее так и не полюбил.

Более того, когда мама начала сомневаться, что тест настоящий, Злата ей даже пригрозила, что все мне расскажет об их совместной лжи. Вот она и молчала.

Но пока что я всего этого не знаю, и хочу услышать, что будет говорить мать. Ведь она не подозревает, что я все вспомнил.

Открываю глаза, мама тут же взгляд отводит и начинает из пакета доставать гостинцы. Овощи, фрукты, контейнеры с домашними лакомствами. Принимается рассказывать про последние новости, погоду, все, что угодно.

Заполняет тишину своей сбивчивой речью.

Она явно нервничает.

И что примечательно, с тех пор, как я пришел в себя, мать ни разу не сказала плохого слова о Лизе. Напротив, передает ей приветы и даже волнуется за детей.

Рассматриваю ее складки у глаз, отросшую седину. Обычно уверенно держащая себя в руках мать, откровенно сдала. В итоге выдыхает и виновато хмурит брови:

– Лиза что-то говорила?

Делаю паузу и качаю головой.

– Я так соскучилась по детям. Поговори с ней, Вадим. Она даже слушать меня не хочет. На порог не пускает, на звонки не отвечает.

– Не знаешь, почему она так делает? – прищуриваюсь, мать опускает глаза. Сжимает мою руку так сильно и дрожит.

– Знаю, Вадюша, знаю. Это все… из-за меня. Когда мне позвонили и сказали, что ты… Что ты снова… Это мое наказание. Я виновата. Я молчала. Прости, меня, прости, сынок…

Слезы прорываются из ее глаз, она цепляется за мои пальцы, сначала бессвязно роняет фразы, а потом все мне рассказывает. Этот долгий разговор я еще долго перевариваю. И когда мать уходит ночь не могу уснуть.

Охренеть, ситуация. Более того, я верил людям, которых считал родными, и отталкивал девушку, которая вопреки всему, всегда говорила мне правду. Жаль, я понял это лишь спустя много времени, успев ее обидеть снова.

Мать, может, и виновата. Очень виновата. Но я облажался перед Лизой намного больше.

Она сказала, что простила, но это не то облегчение, которое смывает ошибки волной прощения, будто их и не было. Напротив, груз ответственности за содеянное ложиться тяжелой ношей.

И если Лиза мне когда-либо даст шанс, если она подпустит меня к себе, я ни за что не подведу ее.

Слишком высокую цену заплатил, потеряв ее однажды. Я как будто воздуха лишился.

Сейчас, когда я помню каждое мгновение рядом с ней, все встает на свои места. Вмазать бы себе хорошенько, но я и так долбанулся головой нормально. Врач говорит, я счастливчик, и что такой шанс выпадает далеко не многим. Вспомнить все после такой травмы – чудо.

Шанс один на миллион. Но я вырвал его у судьбы.

Ведь я словно не жил, а существовал.

Я не память тогда потерял – я потерял смысл.

Лишился семьи.

Без Лизы и детей его просто не было.

Пустота, вакуум. И лишь, когда бывшая снова ворвалась в мое сердце, я почувствовал то, что из памяти напрочь стерлось.

Да, я обрел Федю, он мой сын от Златы, и я это перепроверял еще тогда.

И мне его безумно жаль. Я сделаю все, чтобы он не нуждался, и общаться с ним не перестану.

Но все же в его жизни произойдут изменения. Уже происходят.

Злата сама привела себя в тупик. Решается вопрос о лишении родительских прав. И думаю, с сыном ей видеться запретят. Если не тюрьма, то отправят на принудительное лечение. Подозреваю, тут мои родители постарались, подтянув и дела из прошлого со взятками, и подделки документов, которые повлекли проблемы и у Палканова. И то, что она сводила с ума Федю своими навязчивыми идеями. Которые привели к похищению Артема.

Именно так звучат обвинения.

Федя сейчас живет у моих родителей, к нему ежедневно приходят специалисты. И я надеюсь, что, когда меня выпишут, я смогу уделять внимание всем своим детям. Они все записывают мне видеообращения каждый день, я живу и продолжаю восстанавливаться, благодаря их улыбкам.

Их смеху, их голосу, их бесконечным вопросам. И звонкому «папа, выздоравливай!»

Алиса, правда, все еще называет меня «дядя». Упрямая девчонка. Вся в мать.

Я снова улыбаюсь, вспоминая их сегодняшний спор, кто первый меня обнимет.

Мои сорванцы.

Я очень по ним скучаю.

Вадим

Спустя два месяца

– Может, уломаешь Лизу взять хотя бы часть проекта? – Аксенов который раз поднимает щепетильную тему. – Прошлый с ее участием порвал топы, рейтинги видел?

Ухмыляюсь.

– Видел, но она уже сказал «нет». Тем более, у нее сейчас есть проект. Не дави на нее, Савв.

– Лизавета талант! Не зря я говорил – жемчужина проекта!

– И сам что вытворил?

– Ну, виноват, – качает головой. – Кто ж знал, что я такой дурак?

Вздыхаю, да уж. Я сам идиот похлеще.

Савелий признал свои ошибки и умолял Лизку простить его, что подозревал ее в сливе. Образцова простила, но работать отказалась.

Знаю, ей нужно время. И не только в этом вопросе.