Ты еще вернешся, Тришка - Страница 22

Майя открыла глаза. Роман и Тришка стояли друг против друга. Глаза зверя слабо мерцали. Роман хотел было погладить его, но Тришка отвел лапой его руку. Что-то изменилось в облике зверя. Он не положил, как обычно, лапы на плечи Романа и отводил глаза от своего друга.

Усевшись на мох, он, ворча и пофыркивая, принялся обстоятельно зализывать плечо. Оторвавшись на миг от этого занятия, прислушался, уши его прижались к голове, из пасти вырвалось глухое рычание. Он поднялся и поковылял в чащу.

— Роман, иди сюда! — позвала Майя.

Она наклонилась над Егором, не решаясь до него дотронуться. Гектор осторожно обнюхивал лицо раненого. Роман присел на корточки и приложил ухо к его груди.

— Дышит, — сказал он. — У него, по-моему, рука сломана.

— Это все было так страшно! — сказала Майя.

— Я сейчас сделаю волокушу, и мы его потащим в поселок.

— А что мне делать?

Роман сбросил куртку, стащил с себя рубашку и протянул девочке:

— Рви на узкие полоски.

Надев на голое тело куртку, достал из кармана нож и пошел в березняк. С трудом срезал две небольшие березки — нож слишком был мал для этой работы, — нарезал веток и притащил все это к тому месту, где лежал Егор.

Вдвоем они связали матерчатыми полосками волокушу и стали осторожно укладывать на нее Егора. Пестрецов застонал и открыл помутневшие глаза.

— Это ты, Роман? — слабым голосом спросил он.

— Мы тебя потащим в поселок, — сказал Роман. — Ты уж потерпи.

Первую остановку сделали на той самой вырубке, где нынче жгли костры. Здесь у сосны стоял мопед. Егор заметил его и, когда они снова впряглись в волокушу, негромко проговорил:

— Оставь себе мопед. Он твой.

— Я взял его на вечер, — сказал Роман. — Утром верну тебе.

— Я сказал, он твой, — произнес Егор.

— Не нужен он мне, — помолчав, ответил Роман. — Езди сам.

— Как знаешь…

Они услышали шум мотора, сумрак прорезали два ярких луча света, пошарив по соснам, ударили в лицо. Майя рукой прикрыла глаза.

«Газик» подъехал совсем близко и остановился. Распахнулись дверцы, и на лесную дорогу выскочили Петр Васильевич Поздняков и Святослав Иванович Храмовников.

Майя и Роман опустили волокушу. Гектор с радостным лаем вертелся у ног профессора.

— Боже мой, как я устала, — сказала Майя.

— Что случилось? — спросил Поздняков,

подходя к ним.

— Медведь его помял, — ответил Роман, отирая ладонью пот с лица. — Наверное, ребро сломано. И рука.

— Что случилось? — спросил Поздняков, подходя к ребятам.

 — Медведь его помял, — ответил Роман.

ПРАЗДНИК

Почти все делянки были расчищены, сучья сожжены, земля подготовлена для посадки саженцев. Осенью на этих площадях посадят тысячи крошечных сосен и елей самых лучших сортов. Если раньше леспромхозовские грузовики делали один рейс, то теперь два: вторым рейсом отвозили ребят в лес, а вечером — обратно в поселок.

В субботу днем членов школьного лесничества собрали в клубе. Никто не знал зачем. Роман попытался у отца выяснить, но Тимофей Георгиевич, как всегда, немногословно ответил:

— Узнаете.

День был погожий, ярко светило солнце, и ребята толпились у крыльца, никому не хотелось входить в помещение. Ждали Позднякова. Девочки о чем-то весело болтали у высокой берёзы. Майя стояла, прислонившись к белому стволу. Роман впервые увидел ее в нарядном коротеньком платье и красных босоножках. Тоненькая, стройная, она слушала Тоню Яшину и, прищурившись, улыбалась. Увидев Романа, приветливо кивнула, однако тот сделал вид, что не заметил. Не понравилось ему, что девочка улыбалась. Над Тришкой нависла беда, и Майя не хуже его знает, чем все это может кончиться…

Наверное, девочка поняла, что творится у него на душе, потому что улыбка спорхнула с ее губ. Майя подошла к нему.

— Сдается мне, что на Тришку хотят устроить облаву, — сказал Роман и тяжело вздохнул.

— Тришка не виноват! — заявила Майя.

— Это ты им скажи, — неопределенно кивнул он головой в сторону поселка.

— Егор ведь ранил Тришку!

— Какое это имеет значение?

Майя вздохнула и виновато посмотрела Роману в глаза.

— Это я во всем виновата, — сказала Майя.

— При чем тут ты, — усмехнулся он. — Егор давно грозился разделаться с Тришкой… Тришка его гончую задрал, когда та вцепилась в него.

— Когда мне стало одной в лесу страшно, я стала звать людей, а Егор был совсем рядом, но почему-то не ответил. И тогда я несколько раз свистнула, как ты… И Тришка пришел.

— Эх ты!.. — вырвалось у Романа.

У девочки дрогнули губы, ему показалось, что она сейчас заплачет. И тогда Роман сказал:

— На Тришке был ошейник. Зачем он выстрелил?

— Ты сделал замечательный ошейник, — сказала девочка. — Он издалека виден.

Приход Позднякова и Храмовникова прервал их разговор.

Первым оказал несколько слов Святослав Иванович. Он высоко оценил подвиг ребят (он так и сказал: «подвиг») и сообщил, что с вредителями покончено. Зеленому царству отныне ничего не угрожает, но это не значит, что можно успокоиться и бросить лес на произвол судьбы. Надо по-прежнему заботиться о здоровье и безопасности леса: сжигать древесные отходы на вырубках, подкармливать зимой и ранней весной лесных птиц.

Поздняков поблагодарил ребят за все сделанное. И за мужество, проявленное при тушении пожара.

Вытащив из кармана список, Поздняков сообщил, что все члены школьного лесничества награждаются почетными грамотами министерства лесного хозяйства и ценными подарками.

Все гурьбой повалили в контору леспромхоза. Директор вручил ребятам грамоты и подарки: фотоаппараты «Смена», часы, слесарные наборы в больших коробках, крошечные транзисторные приемники, снасти рыболова-спортсмена — спиннинг с коробкой красивых блесен.

Петр Васильевич вручил новенький, сверкающий мопед Роману.

Напоследок Петр Васильевич вывел из своего кабинета новенький, сверкающий мопед и вручил его Роману.

— Какая же вы организация без транспорта? — сказал он. — Катайтесь на здоровье!

Взрыв восхищенных возгласов заглушил его последние слова.

Сегодняшний день у погариноких ребят был настоящим праздником. И даже Роман на время позабыл о своих тревогах. Иногда он ловил на себе задумчивый взгляд Майи. Поздняков вручил ей маленькие блестящие часы, и она уже надела их на руку. Однако девочка не радовалась вместе со всеми. Из головы не выходил разговор с Романом.

Выбрав удобный момент, Майя шепнула Роману:

— Я взяла из аптечки мазь Вишневского — хорошо помогает от всяких ран… Пойдем к Тришке?

Оживленное лицо Романа помрачнело.

— Я рано утром был в лесу. Звал Тришку. Не пришел он. Обиделся.

— Что же ты меня не взял? — с укором взглянула на него девочка.

— Завтра, — сказал Роман. — Я тебе утром постучу в окно.

— Он придет, — убежденно сказала Майя. — Вот увидишь — придет.

ОТЕЦ И СЫН

— Ты не должен этого делать, отец!

— Лучше я, чем кто-нибудь другой.

— Это будет предательство! Тришка выйдет тебе навстречу, и они его убьют.

— Стрелять буду я.

— Нет, отец! Нет!

В комнате повисла тяжелая тишина. Старший Басманов протирал ветошью ружье. На низкой скамейке пластмассовая банка с двумя рожками, начиненные патроны двенадцатого калибра, шомпол. Протертые вороненые стволы масляно блестели. Отец разломил ружье пополам и долго просматривал попеременно на свет каждый ствол. Густая бровь изогнулась, нос сморщился.