Ты – всё (СИ) - Страница 121

Ну а все остальные, конечно же, хохочут.

– С яйценосителями сложно, – заключает авторитетно Богдан.

– Вот ты мне когда-то пожелал троих таких же Нечаевых родить, – вспоминает Ю давнюю историю.

Боде тогда было меньше, чем Лёве сейчас.

– Я иначе сказал, – краснея, признается он.

– Неважно, – отмахивается Ю со смехом. – Меня другое интересует. Ты сказал, что я не выдержу. Что думаешь сейчас? Я справляюсь?

– Естественно. Сейчас ты – мой любимый брат, капитан Зая. Предводитель Нечаевых!

Все смеются. Но гогот детей прям перепонки рвет. Они обожают шутки Боди.

– Агния – петарда, – продолжает мой младший брат. – А ты – как вечный огонь. Ума не приложу, где ты столько энергии берешь.

Ю улыбается, а в глазах слезы блестят. Большим пальцем в мою сторону показывает.

– Мама! – вопит Милана. – Так тыкать нельзя!

– На папу можно, – сморщившись, выкручивается жена.

– Ну вот, – подбиваю я. – Начались исключения.

– Да, есть люди-исключения. Люди-хиты, как ты мне когда-то сказал.

– На них можно показывать пальцем? – смеюсь хрипло, а у самого в груди искры летят.

– С ними можно ВСЁ! – выдает моя Зая с апломбом.

Есть фразы, которыми она меня размазывает, превращая в кашу. До сих пор. Эта фраза – одна из них.

Чтобы пережить ее, тянусь и целую жену в губы.

Выпрямившись, поднимаю бокал с шампанским.

– За нашего сына Льва. За чемпиона, которым мы гордимся не только на поле, но и вне его границ.

Родня поддерживает – присоединяются к моим словам и задорно чокаются.

Ужин проходит на позитиве. Но при наличии пятерых детей не чувствовать легкую усталость и шум в голове после того, как все заканчивается – невозможно.

– Знаешь, чего я сейчас хочу? – выдыхает Юния, когда, уложив всех по кроватям, наконец, в своей спальне оказываемся.

– Ты идешь в ванную, набираешь джакузи, раздеваешься и забираешься в воду. Я приношу красное крепленое и закуску. Мы занимаемся любовью, – читаю ее мысли.

Естественно, удачно. Улыбается моя Зая.

– Ты идеальный муж.

– А ты идеальная жена.

Зря время не теряем. Без лишних слов приступаем к выполнению изложенного. Когда я возвращаюсь из кухни, застаю Ю там, где и хотел – в джакузи.

Опускаю поднос с вином и фруктами на специальный выступ. Включаю музыку, раздеваюсь и забираюсь к ней.

– Что это? – смеется жена, когда становится понятно, что за песню врубил.

– Сказать, что ты всё – не сказать ничего. Ты выше, чем солнце, ты ярче его, – подпеваю я Михайлову. Она закидывает руки мне за шею и быстро подключается к нашему дуэту: – И я не смогу без тепла твоего. Сказать, что ты всё – не сказать ничего!

После припева хохочет.

– Может, переключим?

– Мне все равно, что фоном играет…

Прижимаю ее крепко-крепко. Зацеловываю шею.

– Надеюсь, у тебя безопасные дни, – выдыхаю хрипло, не претендуя на серьезность. – Потому что я все взял, кроме презервативов. Неудобно было их в зубах тащить.

Представляя это, Ю вновь смеется.

– Если скажу: «Да»… Ты поверишь?

– Конечно.

– У тебя всегда было плохо с биологией.

– У меня с ней всегда было заебись. Я просто уже тогда мечтал тебя тр… поцеловать.

– Ты неподражаем, Ян Нечаев!

– Я просто тащусь, когда ты говоришь, что хочешь от меня детей, Юния Нечаева. Это больше, чем признание в любви.

– Так и есть. Я готова от тебя рожать и рожать.

– Будем как пещерные люди.

– Не прибедняйтесь, мистер вице-президент.

– Ни в коем случае.

– Ох… С третьей двойней нас покажут по телевизору.

– Нас там уже показывают, – отмечаю по факту.

– Не из-за детей!

– Ну и ладно. Засветимся еще и с ними. Давай, Зая, бери разгон от Одувана до Бесунии.

– Беру, Ян.

Да только не успевает. Я разыгрываю первым – впиваюсь в ее рот, как тот самый хулиган. Целуя, поглощаю. Но вместе с тем и всего себя отдаю.

– Я сверху, – это мы выпаливаем мгновение спустя в один голос.

И смеемся друг другу в губы.

– Я, конечно, уступлю даме.

Юния седлает и крайне быстро кончает. Я знал, что так будет. В воде с ней так всегда. Перехватываю инициативу, когда спазмы ее норки стихают. Вытащив на возвышение, раскладываю на мраморной поверхности, которую мы регулярно используем для секса. Вбиваюсь в жаркое лоно, пока не чувствую, как Юния достигает оргазма во второй раз. Безумно содрогаясь, изливаюсь.

Долго отходим. Поглаживаем разгоряченные тела друг друга и лениво целуемся.

Когда силы возвращаются, опускаемся снова в воду. Пьем вино, едим фрукты, строим какие-то планы, просто общаемся, дуркуем и, конечно же, ржем.

Нежностью накрывает уже в спальне. На исходе сил это чувство всегда набирает мощности. Склоняясь над Ю, ею дышу. И не могу надышаться.

– Я люблю тебя, – выдыхаю, едва встречаемся взглядами. Задерживая контакт, вытаскиваю наружу все, что годами в душе ношу. – Но эта любовь – не то, что я испытывал, когда ты только стала моей. Сейчас мои чувства приумножены в бесчисленную тучу раз, Ю. На каждого ребенка, что ты мне родила. На каждую ласку, что ты мне подарила. На каждый день, что ты была рядом.

– Ох, Ян… Мой дорогой Ян Нечаев… Мой Титан… Мой мужчина… Мой родной… Мои чувства к тебе растут с тем же темпом. И будут продолжать расти, потому что…

– Нам еще бежать и бежать, – заканчиваю фразой про десантника, которую Ю в какой-то момент стала использовать вместе со мной.

Потому что мы друг для друга – не просто «люблю».

Мы друг для друга – семья. Мы друг для друга – преданность. Мы друг для друга – навсегда.

Господи… Дай нам силы. Дай.

______________