Two Weeks (СИ) - Страница 12

– Итак, ребята, завтра, как я и обещала, будет контрольная работа по временам, которые мы еще раз повторим сегодня, – класс немного поник, хотя сегодня, если честно, мне было глубоко плевать, что они думают. Настроение было ни к чёрту. – Арина Трошина, выходи к доске. Напиши краткие формулировки всех пройденных времён, даю тебе возможность получить оценку, ты ни разу не отвечала на моих уроках.

– Пол класса ничего не отвечали, и что? – рыжая вызывающе смотрела на меня, жуя свою дурацкую жевательную резинку.

– Так самое время это исправить. Я занимаюсь с вами последнюю неделю, как раз успею опросить вторую половину. Не тяни время, – я уже порядком выходила из себя, держась из последних сил, чтобы не наорать на неё. Помимо утренних неудач, опоздания, Куликова, меня ещё решила довести и она. Хотя откуда Арине знать, что я терпеть её не могу со вчерашнего дня. Маленький комочек ревности перевернулся где-то внутри, но я напрочь отмела это чувство.

– Вон Булыгин руку тянет, почему его не спросите?

– Потому что я хочу, чтобы ответила ты. Булыгин уже отвечал и не раз. Либо выходишь к доске, либо поставлю тебе неудовлетворительную оценку.

Она со вздохом встала и, проходя мимо Куликова, шепнула, как ей казалось, совсем не громко:

– У неё ПМС что ли?

Куликов усмехнулся и посмотрел на меня снова, каким-то снисходительным взглядом, которым смотрят на нашкодивших детей.

– Нет, Трошина, у меня не ПМС. И в следующий раз говори подобные гадости тише, а ещё лучше впредь следи за своим языком, я тебе не подружка. Не забывай, ты пока ещё моя ученица, имей уважение, в конце концов, я старше и умнее тебя.

Когда я говорила последние слова, почему-то посмотрела на Женю, который, видимо, принял эти слова на свой счет и нахмурился.

Трошина закатила глаза и принялась писать на доске. Ошибок не было, отчего я немного расстроилась, но всё же поставила ей заслуженную пятёрку.

После звонка весь класс быстро покинул мой кабинет, и только Куликов остался сидеть за партой.

– Ась, ты меня к Трошиной приревновала что ли? – напрямую спросил он, как только за последним учеником закрылась дверь.

– Что за бред?

– Сначала в кафе на нас пялилась, как на уродов из цирка, теперь вон её завалить пытаешься. Она-то тут при чём? Эта Трошина и рядом бы со мной не стояла, если бы ты в своё время сделала правильный выбор.

– Правильный для кого?

– Для всех.

– Да не ревную я тебя, Куликов. Спустись с небес на землю, мир не крутится вокруг тебя, – я сердито собрала тетради в стопку, чтобы проверить их дома.

– Я, пожалуй, останусь при своём мнении. На мой взгляд, глупо отрицать очевидное.

– Очевидное это то, что ты напридумывал в своей голове?

Женя встал из-за парты и приблизился к учительскому столу. Он облокотился на локти, приблизив своё лицо к моему.

– В моей голове? Ну же, давай, посмотри мне в глаза и скажи ещё раз, что тебе плевать на меня.

Его глубокий и завораживающий голос прошёлся мурашками по моей спине.

Я приблизилась к нему сама, практически касаясь его губ, прошептала:

– Мне плевать, Женя. Было, есть и будет. Мы просто трахались, запомни это.

Он отпрянул и посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Я видела, что мои слова задели его.

– Ты можешь врать мне сколько угодно, потому что мы оба знаем правду. Вот только это очень глупо, сама же сегодня верещала о том, какая ты взрослая и умная, так что же ведешь себя, как сраная малолетка с вечным духом противоречия?

– А тебе какое до меня дело? Мы с тобой уже вроде всё решили, не проще оставить меня в покое?

– Как ты могла заметить, я тебя и не трогаю. И решила ты одна, а не мы. И, в отличие от тебя, я никогда не скрывал, что мне есть до тебя дело. Потому что я… тобой интересуюсь.

– Значит, тебе придётся ограничить свой круг интересов. До одной маленькой рыжей шлюшки.

Куликов широко улыбнулся и покачал головой. Он спокойно вышел из кабинета, оставив меня в полном недоумении.

***

Я не знаю, по какой чёрт этот день решил добить меня до конца.

И я не знаю, как я могла забыть этот чёртов телефон в своём кабинете, который, как ни странно, был открыт, хотя ключ я сдала на вахту.

И сейчас я могу с уверенностью сказать, что не хотела видеть то, что происходило в этом кабинете на одной из дальних парт.

Трошина лежала на парте, широко расставив ножки и вызывающе выпятив зад. Куликов вколачивался в её тело сзади, держась рукой за округлую ягодицу. Она стонала, слишком громко и пошло, я знала, что он не любит это.

Словно в подтверждение моих слов, он схватил её за волосы, потянув назад, таким образом звуки издавать стало гораздо труднее. Куликов не сбавлял темп, откинув голову назад и зажмурив глаза. Его рот был чуть приоткрыт и дыхание было тяжёлым, но со мной он всё равно был гораздо чувственнее. И эта мысль была весьма неуместна в данной ситуации.

Он вышел из неё, сделав шаг назад. Она послушно перевернулась на спину и раздвинула ноги, опершись пятками сапог на края парты. Кстати, сапоги – это единственное, что было на ней.

Женя не подходил к ней, только смотрел. Смотрел на то, как вызывающе и сексуально она вертит своими бёдрами, словно приглашая его. На то, как она гладит руками своё тело. Он стоял полубоком ко мне и я не могла видеть его лица. Зато Аришу я видела прекрасно. И она меня тоже.

Осознание того, что Арина смотрит прямо мне в глаза, пригвоздило меня к полу ещё сильнее. Она вызывающе улыбнулась, но не подала вида, что увидела меня.

Вот только в следующую секунду, Куликов снова нетерпеливо стал входить в неё резкими толчками. Он наклонился над ней, проведя языком по её шее. Именно в этот момент она обняла его за плечи, прижимая к себе, и стала смотреть в мои глаза, неотрывно, показывая своё превосходство.

Она всё знала.

Её глаза кричали.

Смотри, сука, теперь я могу наслаждаться им сколько захочу. А тебе лишь остаётся влачить своё жалкое существование рядом с твоим нелепым недо-парнем.

Я вмиг почувствовала, что моё сердце сейчас просто выпрыгнет из груди. И я не смогла сдержать судорожного всхлипа, который вырвался из моей груди.

Потому что стало до жути обидно, что я такая дура. Что я так зависима от своих чувств. Что влюбилась в этого засранца. Что до дрожи хочу быть ЕГО. Что зависима от собственных принципов и не могу просто взять и предать своего близкого… друга. И сказать точно, когда Влад перешёл в разряд друзей, я не могу. Да и так ли это важно? Сейчас, когда ОН трахает другую. И осознание того, что я сама отказалась от того, что мне было действительно НУЖНО, превращало в месиво мои внутренности.

А самый страшный кульбит моё сердце сделало тогда, когда я поняла, что он неотрывно смотрит в мои глаза.

========== День восьмой. Практика (Часть 2) ==========

***

Я чувствовала себя отвратительно. Я понимала, что правильнее было бы закрыть дверь за собой ещё тогда, когда я увидела всё это действо, но какое-то оцепенение просто пригвоздило меня к полу. И я с поразительным мазохизмом продолжала смотреть на эту порнографию, которую посмели устроить мои ученики в моём кабинете.

И мне так захотелось, чтобы на месте Жени там был кто-то другой. Кто угодно. Было ужасно увидеть его с этой Трошиной, всё внутри выворачивало от досады. Хотелось завыть от несправедливости, возможно даже от собственной глупости.

И что самое странное, я абсолютно уверенно могу сказать, что увидеть ЭТО было гораздо хуже, чем застать Влада с Никой. Не знаю почему, возможно потому что эти больные чувства к Куликову возникли совсем недавно и продолжают выжигать меня изнутри до сих пор.

И в тот момент, казалось, ничего хуже и быть не может.

Не правда.

Хуже стало, когда он на меня посмотрел. И я не смогла прочесть то, что увидела в его глазах. Женя посмотрел на меня как раз тогда, когда его губы ласкали шею его любовницы. Парень моментально отпрянул от неё, прерывая контакт наших взглядов. Он шепнул ей, чтобы она немедленно собирала свои вещи, и она послушно стала натягивать на себя кружевное красное бельё. Такое вызывающее. Наверное, ему нравятся такие яркие девушки.