Твой, теперь и навсегда (СИ) - Страница 248

— Хорошо, — побелевшими пальцами Бенен сжимал телефон и никак не мог заставить себя перестать слушать раздающиеся в нем короткие гудки. Словно надеялся, что вместо них прозвучит голос любимого, со смехом сообщающий, что он просто пошутил, что ждет его и все будет по-прежнему. Глупо и наивно до невозможности. Весь разговор — несколько слов, но как же больно от них. Словно душу разорвали безжалостно. На мелкие клочки.

***

Первая встреча после расставания оказалась вопреки ожиданию ужасной. Бенен, едва Джереми открыл дверь, произнес:

— Привет.

И получил в ответ сухой кивок и слова, окатившие словно ледяным душем:

— Чек на столике в спальне.

— Хорошо, — Бенен робко заглянул в бесстрастное лицо бывшего любовника и, наткнувшись на его безразличный взгляд, с трудом удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Теперь он знал, что когда умирает надежда, — это очень больно. Опустив голову, нехотя поплелся в спальню.

— Раздевайся, — холодный голос любимого ударил в спину.

Все-таки не удержался, вздрогнул. Нервно трясясь, Бенен принялся стягивать с себя вещи, с ужасом думая о том, что ему предстоит. Но Джереми не был груб, просто равнодушен, и казалось, будто он исполняет какую-то обязанность, не приносящую особого удовольствия. Бенен, совершенно расстроенный, закусив губу и закрыв глаза, лежал на спине и ждал окончания процесса. Кончив, Джереми скатился с него и, глухо пробормотав: «Уходи», — уткнулся лицом в подушку.

Вскочив, парень торопливо натянул одежду и поспешно покинул комнату. Джереми, простонав, ударил кулаком по подушке. Чувствовал он себя отвратительно: все произошло не так, как он хотел.

Очередной звонок от Джереми — и Бенен, не ощущая никакой радости, шел к нему. То, что теперь происходило между ними, походило на отношения хозяина и работника: никакой теплоты, просто физиология без чувств, оставлявшая после лишь горький осадок.

Холодное лицо, колючий взгляд, больше не было ласковых улыбок и нежных слов. Все хорошее осталось в прошлом, а в настоящем — только рвущее душу равнодушие и раненое сердце.

***

«Хочу тебя. Джер». Энн перечитала еще раз. Смысл фразы медленно доходил до не желавшего верить в очевидное сознания. Не может быть! Сын спит с мужчиной. Как это гадко и отвратительно! Энн передернулась и, гневно сдвинув брови, направилась в комнату сына.

— Что это? — ткнула она телефоном в лицо сына.

Бенен улыбнулся.

— Мой сотовый, полагаю, — сказал он.

— Джер и есть тот мужчина, с которым ты жил?

Парень побледнел. Правда, так долго и тщательно скрываемая, все же вышла наружу.

— Да.

— Ты… — Энн задохнулась от ярости, — как ты посмел?! Извращенец! Ты отвратителен! Меня от тебя тошнит!

Да его самого от себя тошнит, и уже давно, и невыносимая тяжесть на сердце давит и тянет к земле, и давно не было легко на душе так, чтобы просто хотелось петь от радости. Бенен слушал, как мать осыпает его оскорблениями, печально смотрел в окно и ждал, когда прозвучат роковые слова ставящие точку.

— Ты мне не сын! — Энн швырнула в него телефон.

Вот и все. Без жалости и сожаления. А ведь глупая надежда теплилась в душе, не хотелось верить, что родной человек отвернется, но чудес в жизни не бывает, а уж в его и подавно. Бенен перевел взгляд на упавший мобильник. Можно было бы, конечно, начать жалеть, что оставил его на кухне, и все такое, только смысла во всем этом ни на грош. Все равно не смог бы всю жизнь скрывать истину, и она бы в любом случае открылась.

— Убирайся из моего дома!

Спорный вопрос: ведь за дом заплатил он. Да еще такую цену. И теперь у него ничего не осталось. Бенен, так и не взглянув на мать, пошел было к шкафу, но остановился. А зачем ему, собственно, собирать вещи? Ведь там, куда он уходит, одежда не нужна. Еще немного, и перестанет болеть сердце, и успокоится измученная душа, наступят полнейшее безмолвие и пустота. Отчего-то ему стало легко и хорошо, он ласково улыбнулся маме и едва слышно прошептал: «Прощай», — да так с улыбкой и вышел из комнаты. Теперь все хорошо, больше его ничто не удерживает на земле, не за что цепляться, он лишился всего.

***

Джереми нетерпеливо поглядывал в сторону входной двери, но долгожданного звонка все не было. Не выдержав ожидания, он взял телефон, собираясь хорошенько отругать нерасторопного любовника.

— Ты где? — без предисловий преступил он к самому главному.

— Я не знаю, где он, и знать не хочу! — вместо голоса Бенена в трубке прозвучал незнакомый женский голос. — Этот извращенец больше не ступит на порог моего дома: я его выгнала!

— Вы кто?

— Никто!

Мужчина недоуменно посмотрел на сотовый, издающий короткие гудки. Интересно, кто это был? Квартирная хозяйка? Но тогда почему телефон любовника остался у нее? И почему она назвала Бенена извращенцем? Что произошло? Столько вопросов сразу и ни одного ответа! Джереми встревожился. Бросив беспокойный взгляд в сторону входной двери, он встал с дивана и принялся нервно ходить по комнате, время от времени поглядывая на сгустившуюся за окном тьму.

***

Бенен целенаправленно двигался в сторону моста, думая о том, что погода подходящая, чтобы покончить со всеми проблемами разом. Стоит ему только оказаться в реке, и его уже ничто не спасет: слишком холодно, он сразу же замерзнет и мучиться не придется. Парень размашисто шагал через парк, не замечая ничего, занятый своими невеселыми мыслями. Ступив на замерзшую лужу, слегка припорошенную снегом, он заскользил и, пытаясь устоять на ногах, замахал руками, но, впрочем, совершенно бесполезно: было слишком скользко. Так и не сумев удержаться, тяжело рухнул на землю и тут же болезненно вскрикнул. Попробовав встать, Бенен опять вскрикнул от пронзившей его боли.

— Черт, я что, сломал ногу? — пробормотал он и огляделся вокруг в надежде, что кто-нибудь окажется рядом и поможет ему. Но, видимо, сегодня был не его день: в парке не наблюдалось ни души. Бенен горько рассмеялся. Хотел умереть? Так вот, желание исполняется! Сколько пройдет часов, прежде чем мороз превратит его в лед? Вряд ли ему понадобится на это много времени. Одет не по сезону, да и ночь близится, температура все ниже. Парень подполз к тускло светящему фонарю и прислонился к нему спиной. Холод постепенно подбирался к нему, и вскоре он перестал чувствовать страшно болевшую до этого ногу. Бенен обнял себя руками и сонно моргнул, спать хотелось невыносимо. А, впрочем, почему бы и нет? Он закрыл глаза. Джер… красивый… мужественный… и скорый на расправу. И, как выяснилось за прошедший месяц, не умеющий прощать. А ведь поначалу казался таким добрым и ласковым. «Жаль, что ты не был таким, каким я придумал тебя», — последняя мысль в затухающем сознании.

***

Что же делать? Где искать мальчика? Ну почему он, такой идиот, не узнал, где тот живет? У кого теперь спрашивать? «У вас с Лонсом номер телефона почти одинаковый, только у него на конце не двойка, а семь», — весело сказал ему Бенен в тот день, когда они обменялись номерами. Он тогда поинтересовался, кто такой Лонс, и успокоился, услышав, что друг детства. И теперь был невообразимо рад этому показавшемуся ему тогда забавным совпадению. Торопливо набрав номер, он стал нетерпеливо ждать, когда парень отзовется.

— Лонс, это Джереми, — воскликнул он, как только произошло соединение.

— Джереми? Бывший Бенена? — ошеломленно спросил Лонс. Вот уж не думал, что ему когда-нибудь может позвонить этот человек.

— Бенена случайно рядом с тобой нет?

— Нет.

— Ты не мог бы сказать мне адрес, где он живет.

— Он сейчас живет у матери.

— У матери? — Джереми похолодел, вспомнив слова женщины. Если она его выгнала, то куда он пошел? Мужчина бросил беспокойный взгляд за окно: в свете фонарей медленно кружились снежинки. Боже, получается, мальчик сейчас на улице?! — Быстро говори мне адрес! — прорычал он в трубку и, видимо, напугал парня, потому что тот незамедлительно его выпалил. — Сиди дома! Может, Бенен придет к тебе.