Твинер - Страница 1

Из-за угла вывернуло такси и медленно покатило по улице.

— Приехал! — пронзительно закричали дети, распахивая белую калитку. — Папа! Мама! Приехал1 Дядя Фред приехал!

Мэтт Уинлоу вышел на крыльцо. Через минуту появилась и Люсиль, занимавшаяся чистой кухни к празднику. Такси остановилось перед домом. Джо и Барби с воплем бросились к нему, как тигрята, а с обоих концов улицы бесшумно продвигались соседские ребятишки, соображая, что мешать Уинслоу сейчас нельзя, но желательно быть поближе, чтобы видеть и слышать все чудеса.

— Погляди — ка, — хихикнул Мэтт, — можно подумать, что Фред — Тарзан, Санта — Клаус и Супермен в одном лице.

— Ну и что? — гордо сказала Люсиль, — не так уж много людей побывало там, где побывал он.

Она побежала по дорожке. Метт за ней. В глубине души он ревновал. Конечно, ничего личного: он любил брата Люсиль и уважал его, но дело в том, что Джо и Барби никогда не смотрели на отца такими глазами. Это была тайная ревность, и Мэтт даже себе не признавался в ней.

Фред вышел из машины, элегантный, подтянутый, облаченный в форму. Но его напышенность тут же исчезла, когда он пытался одновременно обнять ребятишек, поцеловать сестру и пожать руку Мэтту.

— Я возьму твой багаж, — сказал Мэтт. Соседские дети смотрели во все глаза и шепотом передавали друг другу слово «Марс».

— Осторожнее, — сказал Фред — Вот это, с ручкой наверху, я возьму сам. — Он поднял небольшой сундучок, сделанный из деталей упаковочного яшика, на которых еще сохранились армейские серийные номера. На боках и крышке сундучка были заметны отверстия. Фред отстранил ребятишек.

— Не толкните его. Тут редкая марсианская ваза; я привез ее для вашей матери и не хочу, чтобы она разбилась. Подарок для вас? Ну, что ты скажешь? Начисто забыл! К тому же, там мало такого, чем бы вы заинтересовались.

— Даже к а м е ш к а нет? — спросил Джо, и Фред покачал головой.

— Ни единого голыша. Мэтт поднял чемодан Фреда. « Нисколько не изменился, — подумал он. — Похудел немного, морщин прибавилось, но с ребятишками он такой же. И ведет себя, как мальчишка. — Он с недоумением взглянул на отверстия в сундучке. — Это что-то ценное. Особенное».

— Господи, как жарко! — сказал Фред, журя глаза, словно они болели от солнца. — После десяти месяцев на марсе нелегко переносить земное лето. Барби, не висни на старом дяде, ему и так тяжко! — Он поглядел на Мэтта и Люсиль, грустно улыбнулся и сделал вид, что у него подгибаются ноги. — Я словно продираюсь сквозь клей!

— Сядь на крыльцо, — сказал Люсиль. — Здесь ветерок…

— Через минуту. Но сначала — не хочешь ли взглянуть на подарок? — он поставил сундучок в тени клена.

— Фред, что там? — подозрительно спросила она, — в самом деле марсианская ваза?

— Ну, не совсем так. Это больше похоже на… Я сам открою, Джо, а ты отойди. Это тебя не касается.

— Ой, дядя Фред! — ныла Барби, подпрыгивая, как кукла на веревочке. — Открой его, пожалуйста, открой!

Мэтт поставил чемодан за дверь и тоже подошел к сундучку.

Фред открыл крышку и присел на корточки, наблюдая за детскими лицами. Мэтт подумал:

«Он почти год ждал этого и мечтал… Ему бы жениться и иметь своих ребят.»

Джо и Барби одновремено воскрикнули и тут же замолкли. На секунду.

— Он и вправду живой?

— Можно его погладить?

— Он кусается?

— Ой, дядя Фред, он будет нашим, да? Вдоль изгороди маль-

чишки и девченки насаживали тощие животики на колья изго-

роди, стараясь увидеть, что происхо дит. Мэтт и Люсиль заглянули в сундучок. Там на подстилке из красного песка и сухого лишайника сидело что-то мохнатое размером с большого кролика, но не похожее на него по очертаниям, с большими круглыми ушами и крапчатой шкуркой той же расцветки, что и ржаво-красный песок и зеленовато-серый лишайник. Существо смотрело на незнакомые лица кротким безразличным взглядом; глаза его были полузакрыты от света. Оно не шевелилось.

— Где такие водятся? — спросила Люсиль.

— На Земле — нигде, — ответил Фред. — А на Марсе это основная форма жизни… была, пока не появились мы. Это единственное выжившее млекопетающее и почти единственное позвоночное. У него еще нет официального названия: пройдут годы, прежде чем зоологи решат, как классифицировать его. А наши парни называют их твинерами.

— Как? — переспросила Люсиль.

— Твинер. Потому что он какой-то промежуточный. * Понимаешь, если тебя спросят, на что он похож, ты скажешь, что он — что-то среднее между кроликом и сурком, или между обезьянкой и белкой. Иди сюда, Барби, вытащи его.

— Минутку, — сказал Мэтт и отодвинул Барби, — подожди. Ты уверен, Фред, что он не опасен? я не хочу, чтобы ребятишки были искусаны или поцарапаны.

— Он не более опасен, чем кролик, — сказал Фред. — У твинеров так давно нет естественных врагов, что они разучились защищаться и не испытывают никакого страха перед человеком. Я доставал их из нор голыми руками. — Он бережно вынул зверька из сундучка. — Этот, во всяком случае, был домашним всю жизнь свою. Именно поэтому я и взял его с собой. Он привык к теплу и приблизительно нормальной земной атмосфере, поскольку жил на Базе, и я подумал, что он легче всего перенесет транспортировку. — Он протянул твинера. — Ну, возьми его, Мэтт, и ты, Люсиль. И не беспокойтесь.

Мэтт нерешительно взял твинера в руки. На ощупь это было… ну , животное, как всякое другое, которое можно взять в руки. Теплое, очень мохнатое, может быть, более легкое и хрупкое, чем ожидал Мэтт. Хвоста у зверька не было. Задние ноги вовсе не походили на кроличьи, а передние были длиннее, чем думал Мэтт. Зверек положил лапку на его руку, занятную лапку с тремя сильными пальцами и одним большим, и поднял голову, принюхиваясь. Солнечный свет яркими стрелами пробивался скврзь ветки, и твинер зажмурил глаза, как спящий. Мэтт неумело похлопал его, и тинер положил голову на его руку. Мэтт вздрогнул.

— Как мягкий мех, — сказал он. — Щекочет. Хочещь взять его, Люсиль?

Она строго взглянула на Фреда.

— Никаких микробов?

— Никаких.

— Ну, ладно. — Она взяла твинера под передние лапки, как кошку, посмотрела, как он мягко и терпеливо висит и, наконец, улыбнулась. — Он милый. Я думаю, что он будет любить меня. — Она осторожно поставила животное на траву. — Ладно, ребятки. Будьте осторожны, не повредите ему.

Джо и Барби сильно онемели. Они легли на землю, трогали, гладили и рассматривали твинера, а ряд маленьких тел на изгороди просочилась внутрь двора, и скоро весь он был заполнен ребятишками, так что пришельца с Марса не стало видно.

Фред засмеялся.

— Приятно снова увидеть детей. И нормальных людей тоже.

— То есть как — нормальных?

— Я был врачом и психиатором. Все десять долгих месяцев я возился с ксенофобами.

— Ксено… кем? — спросила Люсиль.

— Двойное слово — люди, боящиеся незнакомого. Когда парни начинают слишком печалиться о том, что за горизонтом, они поподают ко мне. Да ну это к чертям. Дайте мне чего-нибудь холодненького и утопите меня в пиве. Долгий жаркий день и долгий жаркий вечер был почти полностью посвящен Фреду. Ребятишки, казалось, выросли на десять фунтов и сияли отраженным светом своего героя. Для соседей, забегавших поприветствовать его, он был человеком, взаправду побывавшем в том месте, в существовании которого они все еще не до конца верили.

Дети всей оравой расселись кружком вокруг стульев, вытащенных в самое прохладное место двора.

— Марс такой же, как в книгах, дядя Фред? Да? Фред вздохнул и указал на твинера, лежащего на руках Барби. — Пусть он тебе расскажет. Он знает лучше меня. — Конечно, — сказал Барби. — Джон Картер знает все. Но … — Кто? — не понял Фред. — Джон Картер с Марса. Фред засмеялся. — Здорово! Отличное имя. Это ты придумал, Мэтт? Вспомнил все те удивительные романы Эдгара Райса Берроуза — « Владыка Марса», «Фехтовальщики Марса», «Боги Марса»?