Тверская область: исторические заметки - Страница 9

Новая власть быстро освоилась, а ее полномочия 1 марта (14-го по новому стилю) уже были признаны Францией и Великобританией. В тот же день восстала Кронштадтская военно-морская база, а из Москвы пришла телеграмма, гласившая о том, что в Белокаменной тоже «полная революция». Начались аресты высших офицеров и царских министров – в частности, был заключен под стражу Владимир Сухомлинов, военный министр империи. Стоит отметить, что его арест был произведен, по большому счету, с целью предотвращения самосуда – пожилого генерал-адъютанта считали главным виновником «Великого отступления» русских войск в 1915 году.

И вновь я не могу не указать возможную историческую развилку. Пока государь безуспешно пытался пробиться в Царское Село и был вынужден остановиться в Пскове, с ним встретился Главнокомандующий Северным фронтом генерал Николай Рузский. Доложив о беспорядках в Москве, офицер посоветовал Николаю II учредить новое правительство, ответственное перед Госдумой. Однако Романов не мог принять вариант с конституционной монархией – мол, такой государь лишь царствует, но не управляет. Конечно, это не стоит воспринимать только лишь как желание сохранить за собой единоличную власть – Николай говорил еще и об ответственности монарха. По сути, он был прав: в случае перехода на конституционную модель русский царь был бы лишь красивой вывеской, а все властные полномочия перешли бы к «ответственному министерству». Но давайте говорить откровенно: для отечественной монархии в 1917 году это был единственный выход. Николай II как правитель был слаб, а его позиция по отношению к разросшемуся мятежу великолепно эту слабость подчеркивала. Император, конечно, готов был пойти на некоторые послабления – в частности, сделать Родзянко премьер-министром и даже позволить ему частично сформировать кабинет. Но это были бы, как мы понимаем, лишь полумеры. И похоже, что и тогда это понимали все, кроме самого царя.

А тем временем в Петрограде Родзянко и его соратники уже сами наметили состав будущего правительства. Во главе его должен был встать князь Георгий Евгеньевич Львов. В ночь на 2 марта в Таврическом дворце прошли переговоры представителей разных политических партий – Временный комитет всерьез обсуждал состав нового правительства и условия сотрудничества с ним других сил.

Однако в революционном Петрограде уже сложилось своего рода двоевластие, и серьезным конкурентом Временного комитета был Петросовет. Утром 2 марта последний опубликовал собственный указ, не согласованный с думцами, о подчинении себе Петроградского гарнизона. Тем самым Временный комитет лишался возможности использовать военных в своих интересах. А в решении политических дел солдаты теперь должны были подчиняться не офицерам, а собственным выборным комитетам и Петросовету. Фактически в руках последнего была сосредоточена реальная власть – почта, телеграф, телефон и железные дороги, а также войска. И Временное правительство, учрежденное Временным комитетом Госдумы, как справедливо отмечали современники, могло существовать до тех пор, пока это было интересно Петросовету.

Вопрос же монархии уже был «поставлен ребром» – когда генерал Рузский проинформировал Родзянко о результатах разговора с императором, председатель ответил, что уже поздно. Он подчеркнул, что государь не отдает себе отчета о происходящем, и «страшнейшая» революция будет погашена только при уступках, могущих «удовлетворить страну». Николаю II было предложено отречься от престола в пользу несовершеннолетнего сына Алексея Николаевича при регентстве великого князя Михаила Александровича. В противном случае под вопрос ставилось существование уже самой России как государства – не будем забывать, что продолжалась Первая мировая, а действующая армия разваливалась.

Вечером 2 (15) марта (формально – днем) Николай II отрекся от престола в пользу Михаила Александровича, а также подписал указ о назначении главой правительства князя Львова. Отдельные исследователи полагают, что царь решился на этот шаг из патриотических соображений, ведь был и иной вариант развития событий. В частности, можно было бы заключить мир с Германией, закрыть фронт и повернуть освободившиеся войска на подавление мятежа в Петрограде. Однако, как я уже говорил выше, это легко могло привести к жестокой братоубийственной войне. В итоге так оно и вышло, но если бы царь решил во что бы то ни стало сохранить трон, кто знает, насколько далеко зашла бы политическая катастрофа на одной шестой части суши…

Утром 3 марта, когда на заседании Временного правительства была зачитана телеграмма об отречении Николая II от престола в пользу Михаила Александровича, революционные лидеры были в явном замешательстве. Последовавшие затем бурные обсуждения, как вспоминал потом Керенский, давали понять, что «любой новый царь» был бы неприемлем. Считалось, что взбунтовавшийся народ не примет никого из Романовых на троне, и волнения, начавшие было стихать, уже будет не погасить никому. Власть планировалось сосредоточить в руках Временного правительства до тех пор, пока не будет созвано Учредительное собрание, что ожидалось не ранее чем через полгода. Как мы знаем, осенью 1917-го история России пошла совершенно иным путем. Но это уже тема, требующая отдельного рассмотрения.

В итоге от престола отрекся и Михаил Александрович, подписав Акт о непринятии. Сам он считал свое решение мудрым и взвешенным: вышеуказанный документ вовсе не лишал его права на российский трон, так как окончательная форма правления в стране еще не была принята. Вопрос этот планировалось закрыть решением Учредительного собрания. Впоследствии, ссылаясь на прецедент великого князя, отреклись от престола и другие представители династии.

4 (17) марта были опубликованы документы об отречении Николая II и непринятии власти Михаилом Александровичем. В тот же день князь Львов, будучи уже председателем, направил телеграмму всем местным администрациям в стране о переходе власти к Временному правительству. Губернаторы и их заместители были заменены председателями земских управ, а полицию сменила так называемая народная милиция. Окончательно же статус официального органа власти Временное правительство получило 9 марта.

Основные законы нового Российского государства, а также форма правления, как уже говорилось, должно было принять Учредительное собрание, а до того момента верховная власть оставалась в руках представителей Временного правительства – названо таким образом оно, понятное дело, было не просто так. Отмечу, что именно его подчеркнутая «временность» вызывала доверие в продолжавшем бурлить обществе.

Избавившись от конкурентов в лице династии Романовых, новая власть подняла вопрос о правомерности существования Государственной думы. Фактически эта политическая сила перестала существовать именно по итогам Февральской революции, однако окончательно Дума IV созыва была распущена в октябре того же судьбоносного года.

Итоги «Бескровной»

Некоторые историки считают февраль 1917 года началом Гражданской войны в России, хотя обычно за точку отсчета принимается октябрь – когда в результате очередного переворота к власти пришли большевики. Этот взгляд на проблему не лишен смысла: несмотря на то, что Февральскую революцию назвали «бескровной», на самом деле таковой она не была.

Точных данных об общем числе погибших нет, но одни лишь цифры по Петрограду заставляют задуматься: порядка трехсот человек стали жертвами только со стороны восставших. Не будем забывать и о том, что потери понесли полицейские и военные силы, кровь также пролилась не только в Петрограде, но и в других городах России.

Но вот, казалось бы, революционный ураган начал стихать. Временное правительство планировало создать новую Россию – либеральную, капиталистическую и верную своим союзническим обязательствам. Ни о каком коренном сломе речи не шло. На осень были запланированы выборы в Учредительное собрание, которое, в свою очередь, должно было определить, по какому именно пути нужно идти стране. Показательно, что новая власть была признана и отрекшимся от престола Николаем II. А теоретически монархия могла быть восстановлена как форма правления, но уже не как автократическая, а конституционная. Однако с каждым днем, с каждой неделей и с каждым месяцем эта вероятность становилась все более зыбкой. Широкие слои населения были уверены в том, что Россия осенью 1917 года станет республикой.