Твари империи (СИ) - Страница 41

— Ишь, как завернул, — хмыкнул Оборн.

— А если это не схема, не чья-то игра? — спросил Дамматрик. — Разве Древнее Зло само по себе недостаточная угроза?

— Само по себе оно не пробуждается. Там такие печати должны стоять что ого-го! А кому придёт в голову его пробудить? Вот кому?

— Да мало ли дураков на свете?

— Если дурак обладает могуществом, способным пробудить зло, он проявит себя гораздо раньше. Просто не утерпит пустить кому-нибудь за шиворот пригоршню блох. Дурак ведь.

Оборн кивнул, соглашаясь с Ривси.

— А если хитрый дурак? — не сдавался Дамматрик.

— Значит это тот самый маловероятный случай, который невозможно предусмотреть.

— А не затруднит ли тебя объяснить, что за зло такое? — не вытерпела Ильметра.

— Присоединяюсь, — кивнул Оборн.

Ривси обвёл товарищей хитрым взглядом.

— Кажется я уже говорил, что не знаю его природы. Могу лишь рассказать о догадках, какими поделился со мной учитель, когда был пьян. Так-то он не слишком откровенничал. — Ривси вздохнул. — Вы пользовались когда-нибудь услугами целителей душ, друзья мои?

— Пожиратели грехов? — испуганно переспросил обычно молчаливый Тейш.

— Мерзость какая, — вздрогнула Ильми.

— Что я кретин? — ответил Оборн. — Позволю кому-то копаться в моих чувствах и изымать что-то?

— Не зря их частенько волокли на костёр, — заметил Дамматрик.

Проняло всех, кроме спящего Шохальца.

— Такой этический подход существовал не всегда. — улыбнулся довольный реакцией товарищей Ривси. — Мы считаем нормальным жить с болью, злом, прочей грязью, с грехами, как сказал бы наш босс. Точно так же, как живём с недостатками характера или внешности, с неприятными воспоминаниями, с неизлечимыми болезнями. Но, заметьте, друзья мои, некоторые певцы позволяют себя кастрировать, чтобы сохранить мальчишеский голос.

— Как бы не так, — возразил Дамматрик. — Их кастрируют без спроса.

— Согласен аналогия не точна. Неважно. В иные эпохи очистка душ считалась вполне нормальным явлением и была поставлена на широкую ногу. Особенно это культивировалось у литийцев. Для них душевная чистота являлась чем-то сродни гигиене и в храмы они ходили как в баню. Но есть небольшое различие. Нынешние чистильщики просто берут на себя чужую грязь. И от этого быстро превращаются в моральных уродов, если не в настоящих злодеев. Мало кому удаётся жить под спудом чужих грехов, таких называют святыми. А раньше люди, не все конечно, а только одарённые люди, умели сбрасывать всю эту дрянь.

— Куда сбрасывать?

— В этом-то и суть, — усмехнулся Ривси. — Нужен мощный артефакт, способный накапливать зло.

— И в чём подвох? — не понял Оборн. — Почему это не практикуют сейчас?

— Может и практикуют. Подвох в том, что артефакт со временем становится опасным, а утилизировать зло, преобразовывать его во что-то иное, например, в чистую энергию, мало у кого получалось даже во времена расцвета магии. Поэтому заряженные под завязку злом артефакты чаще всего прятали.

— А, понял, — Оборн кивнул. — И Древнее Зло на самом деле один из таких артефактов?

— Не совсем. Я думаю, вернее так думал мой учитель, Древнее Зло — живой артефакт. Не камень, какой можно погрузить на корабль и выбросить за борт над глубокой впадиной.

— Но к чему такие сложности, почему бы не камень?

— Потому что, как я не раз говорил, работать с живыми проще, чем с мёртвой материей. Итак, артефакт обладает разумом, а значит и некоторой свободой действий. Не такой, конечно, как у человека, но всё же достаточно широкой. И потому оставлять ему эту свободу действий крайне опасно.

— Живой, — повторил Оборн. — Живого легко сделать мёртвым.

— Да, но в этом случае зло высвободится с непредсказуемыми последствиями. Поэтому разумнее упрятать его в могилу именно живым. И некрополь самое подходящее место. Мёртвые, тысячи мёртвых, сковывают волю, а заодно охраняют живой артефакт от любопытных.

Наступила тишина. И как раз в этот момент глухо лязгнул камень. Они вздрогнули разом. Оборн потянулся за клинком, Ривси сделал оберегающий жест, Ильметра чуть прикрыла глаза, прислушиваясь к пространству. Дамматрик тоже приготовил кинжал. Некоторое время никто из них не смог определить откуда раздался звук, но затем возле входа послышалась возня, словно кто-то пытался растащить камни, закрывающие лаз.

Ну, во всяком случае к ним лезли не из колодца. Дамматрик боялся даже представить, как они смогли бы управиться с Древним Злом или даже с обычными мертвецами из некрополя. При всей обыденности магии в Альпорте, никто из них никогда не сталкивался с некромантией (не считая эпизода с головой Лейсона) тем более с проклятиями древних. Мертвые всегда оставались мертвыми.

Кладка завалилась, впустив внутрь звуки продолжающейся бури, показалась рука. Пальцы на руке сразу же сплелись в магический знак, от которого у Дамматрика перехватило дыхание. Не только у него.

Пока все они пытались протолкнуть в легкие воздух, из дыры показалась голова в широкополой шляпе, а затем и весь человек целиком. Это был Вайхель. Он сделал ещё один знак и дыхание вернулось.

— Прошу прощения, — сказал клиент, восстанавливая кладку. — Мне не хотелось стать жертвой вашего испуга.

— Мы прозевали чёртово полнолуние, — прохрипел Оборн, массируя горло.

Вайхель поднялся, отряхнул от песка одежду, снял шляпу, пару раз ударив ею о бедро, вновь надел.

— Стук в дверь, если принять за таковую сложенные кое-как камни, вы всё равно не услышали бы, — пояснил он.

— Стук напугал бы нас не меньше, — буркнул Дамматрик.

Его уже отпустило, хотя воспоминание о пережитом ещё терзало мозг.

— Зато мы подготовились бы к встрече, — добавил Оборн.

— И отсекли бы мне голову? — усмехнулся Вайхель. — Благодарю покорно.

— Вы воде бы говорили, что опасаетесь колдовать в нашем мире, — напомнила Ильметра.

— Это так, — согласился гость. — Но чуточку магии во время бури никто не заметит. К тому же вы каким-то образом нашли древний некрополь, а его стража, если можно так выразиться, подавляет магию, так что эфирные возмущения быстро затухают.

— Так вы в курсе, что это за некрополь? — заинтересовалась Ильметра.

— Ну нет. Я не настолько знаком с вашим миром, чтобы определять нюансы. Полагаю Ривси или Дамматрик расскажут вам больше.

— Он хотя бы безопасен? — спросил Оборн.

— Вполне. Если вы не полезете в колодец без подготовки. Обычно стены в подобных сооружениях выкладывают из высохших мумий, принесенных в жертву людей или даже добровольцев из числа соратников. Как только полезете вниз, они могут ухватить вас за лодыжку.

Дамматрику показалось, что последняя фраза Вайхеля походила на шутку. Хотя, кто его знает?

— Кстати о мумиях, у нас есть сушёные фиги, — сказал Оборн и предложил: — Есть хотите?

— Обойдусь, вам еда будет нужнее. Зря вы поперлись через пустыню.

— У нас не было выбора, — ответила за всех Ильметра. — Пираты…

— Ты сам загнал нас сюда! — перебил её рыком Штохальц. — Ничего здесь не происходит без твоего ведома!

— Вы всё ещё принимаете меня за этого вашего предводителя демонов, мастер Шохальц, — Вайхель вздохнул. — У меня нет ни желания, ни сил переубеждать вас. Но смею напомнить, вы подписали контракт.

— За что буду гореть в пекле по вашей милости!

— Хотите я освобожу вас от обязательств? — предложил Вайхель. — Только чур вас одного, без спутников. Зато прямо сейчас. Бриллианты передадите молодым людям, отправитесь обратно к берегу…

Шохальц замолчал, Дамматрика передернуло от одной только мысли, что кто-то может добровольно предпринять обратный путь в одиночку. Даже помогая друг другу и используя магию, они едва добрались до некрополя. По сути они уже одолели половину пути и возвращаться назад было попросту глупо.

— Через три-четыре дня мы достигнем обитаемых земель, — сказал Дамматрик. — Там, наверное, будет проще. Возьмем лошадей, повозку, что-то же у них осталось от былой роскоши?