Турист - Страница 75

— А другие имена?

— В основном иностранные. Рольф… Винтер или что-то в этом роде.

— Винтерберг?

— Да. Кажется, да. Было еще шотландское. По-моему, Фицхью.

— Теренс Фицхью?

Тина опять кивнула и, получив от Симмонс ободряющую улыбку, продолжила:

— Когда я сказала, что не знаю, кто он такой, они не поверили. Почему, я так и не поняла. Насчет Винтерберга поверили, а вот насчет Фицхью почему-то нет. — Она покачала головой. — Еще они спрашивали, не рассказывал ли Мило что-нибудь о Фицхью и каких-то деньгах. Я сказала, что не рассказывал, они все равно не отставали. Джим Пирсон спросил о какой-то встрече в Женеве… встрече Фицхью с министром… и тут Макс дернул его за руку, и он замолчал. В конце концов они увидели, что я начинаю злиться, закруглились и ушли.

Тина еще не закончила, когда Симмонс достала свой «Блюберри».

— Вы говорите, Джим Пирсон и Макс…

— Не помню.

— Удостоверения у них были?

— Да. И по-моему, настоящие. Я много раз видела удостоверение Мило, оно постоянно попадало в стирку.

— Они не объяснили, почему расспрашивали о Фицхью?

Тина покачала головой.

— Кажется, Максу не нравилось, что они так много говорят. — Она помолчала. — Вы действительно думаете, что это они здесь побывали? Честно говоря, не ожидала от них такого.

— Могу сказать только одно, Министерство безопасности тут ни при чем. Я бы знала.

— А Компания?

— Возможно, но от них я тоже ни о чем таком не слышала.

Тина усмехнулась.

— Они с вами не откровенничают?

— Вот именно, — Симмонс поднялась. — Ладно, давайте заканчивать с уборкой, а если найдете что-то, чего здесь не должно быть, покажите мне.

Следующие три часа они собирали разобранные приборы, заправляли заново подушки и вешали на место картины. Работа унылая, и Патрик для поддержания сил открыл бутылку скотча. Симмонс отказалась, а вот Тина щедро плеснула в стакан и выпила залпом. За всем этим с кислым видом наблюдала Стефани, успевшая расставить по местам своих разбросанных кукол. Около семи, когда уборка заканчивалась, Тина вышла из комнаты с зажигалкой, рекламировавшей вашингтонский бар «Раунд Робин» на Пенсильвания-авеню.

Симмонс натянула латексные перчатки, взяла зажигалку и повертела в руках.

— Как насчет этого?

— А что такое? — растерялась Тина.

— Странное дело, — Симмонс внимательно осмотрела зажигалку. — Мне это заведение немного знакомо — там бывают большие шишки. Хотя это еще ничего не значит.

— Как-то уж очень непрофессионально, — заметила Тина. — Оставлять после себя улики…

Симмонс опустила находку в пакетик.

— К сожалению, агенты бывают чертовски неряшливы.

— А я и не удивляюсь, — пробурчал Патрик, и Тина почти улыбнулась — бедняга чувствовал себя лишним.

Симмонс уже собралась уходить, когда у нее зазвонил телефон, и она вышла в кухню. Тина успела услышать лишь первую реплику.

— Шутишь? Здесь? Замечательно!

Через пару минут спецагент вернулась, как всегда собранная и деловая, и, попрощавшись с Патриком, увлекла Тину в прихожую, где сказала, что утром встречается с Евгением Примаковым.

У Тины похолодели кончики пальцев.

— Он в Нью-Йорке?

— Да, будет в штаб-квартире ООН. Встреча назначена на девять утра. Хотите пойти со мной?

Тина, подумав, покачала головой.

— Нет. Мне нужно быть в библиотеке. Пора возвращаться на работу. — Она замолчала, понимая, что Симмонс ей не обмануть и что спецагент прекрасно знает, чего она на самом деле боится. Правды.

— Может быть, вы смогли бы… потом… ну…

— Я дам вам полный отчет. Устроит?

— Не совсем. Но пусть хотя бы это.

На ланч Фицхью ходил в тот же китайский ресторанчик на Тридцать третьей улице, откуда приносили еду для Уивера. На этот раз он выбрал столик в дальнем углу — чтобы не отвлекали. Подумать было над чем, хотя бы над последним полученным от Сэла сообщением.

Заказав утку по-сычуаньски, он предался невеселым размышлениям. Информация от Сэла лишь подтверждала то, что Фицхью чувствовал уже давно: Симмонс ему не доверяет. Это проявлялось во всем — в ее тоне, в том, как она вела себя с ним. Межведомственное соперничество — дело привычное, но такой уровень напряжения, такая неприязнь… нет, она обращалась с ним как с врагом. И вот теперь просит директора Нацбеза дать санкцию на доступ к его счетам.

Что ж, наскоки Симмонс он отразил одним телефонным звонком. Пресек на корню. Его заверили, что в доступе будет отказано.

Тем не менее Фицхью чувствовал себя не в своей тарелке. Симмонс вынудила его обороняться, а ситуация диктовала совсем другую тактику, активную, наступательную. Чтобы не допустить развития событий по нежелательному сценарию, контролировать ход событий и минимизировать причиненный ущерб, требовалось устранить Мило Уивера и свернуть расследование.

Паспорт. Вот козырная карта. Кто его прислал, Фицхью так и не выяснил. Эксперты-криминалисты, исследовав конверт, нашли только один-единственный седой волосок, принадлежавший белому мужчине в возрасте от 50 до 80 лет, пищевой рацион которого богат протеином. И что? Под такое описание попадает половина всего мирового разведсообщества. Впрочем, личность благожелателя его интересовала в последнюю очередь, куда важнее закончить дело до того, как Симмонс разрушит все то, что создавалось тяжким трудом.

От размышлений отвлекло появление незнакомца. Подойдя к столику, тот протянул руку и по-французски сказал:

— Давно не виделись.

Захваченный ритмом раздумий, Фицхью поднял голову, увидел приятной наружности мужчину лет шестидесяти с небольшим, с волнистыми седыми волосами и машинально ответил на предложенное рукопожатие. Лицо незнакомца казалось смутно знакомым. Где же он мог его видеть?

— Извините, — нахмурился Фицхью. — Я вас знаю?

Улыбка на лице незнакомца поблекла, и он переключился на английский, который определенно не был его родным, но пользовался им он легко, без малейших усилий.

— О, вы ведь Бернар?

Фицхью покачал головой.

— Извините, вы приняли меня за другого.

Незнакомец развел руками.

— Нет-нет, это я обознался. Простите, что помешал.

Он повернулся и направился к выходу, а не к своему столику, как можно было ожидать. Скорее всего, увидел в окно показавшееся знакомым лицо и зашел. Француз? Нет, акцент, скорее, славянский. Чех?

Симмонс сидела на кровати в своем номере на двадцать третьем этаже отеля «Хайатт» в ожидании ответа. Подключившись к базе данных министерства, она искала информацию об агенте Компании Джиме Пирсоне. Первая попытка оказалась безуспешной. Она попробовала еще несколько вариантов написания фамилии, после чего отправила сообщение Мэтью, их «кроту» в отделе Туризма, с просьбой пробить Джима Пирсона по базе данных Лэнгли — на случай, если информация еще не дошла до МНБ.

В ожидании ответа Симмонс просматривала материалы по Евгению Примакову. Утром у нее была назначена встреча с ним в фойе здания Генеральной ассамблеи ООН. Когда она сообщила об этом Джорджу, тот лишь покачал головой — ничего себе!

Удача, что и говорить, невероятная. Зайдя на сайт Организации Объединенных Наций, она выяснила, что Евгений Примаков работает в финансовом отделе военно-штабного комитета, офис которого находится в Брюсселе. Бухгалтер? Вряд ли. И как объяснить его присутствие в Нью-Йорке? Счастливым совпадением? Или он приехал сюда на тот случай, если у Соединенных Штатов возникнут вопросы по его сыну?

Она перешла в закрытый раздел сайта Министерства национальной безопасности и обнаружила справку на Евгения Александровича Примакова, полковника в отставке. В КГБ с 1959 года. С середины шестидесятых работал за границей — Египет, Иордания, Западная и Восточная Германия, Франция и Англия. После развала Советского Союза и преобразования КГБ в ФСБ Примаков остался на службе и до 2000 года возглавлял отдел военной контрразведки. В 2000-м вышел в отставку и продолжил карьеру уже в ООН.