Турецкий гамбит - Страница 21

ай потом великий падишах, да хранит его Аллах, меня тоже повесит за такое злодеяние". Естественно, через два часа в городе воцарился мир. - Мизинов хмыкнул, покачал головой. - Теперь можно было и приступить к реформам. Менее чем за три года губернаторства Мидхата его верный помощник Анвар-эфенди успел провести телеграф, открыть в Багдаде конку, пустить по Евфрату пароходы, учредить первую иракскую газету и набрать учеников в коммерческую школу. Каково? Я уж не говорю о таком пустяке, как создание акционерной "Османо-Османской корабельной компании", чьи суда ходят через Суэцкий канал до самого Лондона. Затем Анвару посредством очень хитрой интриги удалось свалить великого везира Махмуд Недима, который до такой степени зависел от российского посла, что турки прозвали его "Недимов". Мидхат возглавил султанское правительство, но продержался на высоком посту всего два с половиной месяца - наш Гнатьев опять его переиграл. Главный, и с точки зрения прочих пашей, совершенно непростительный порок Мидхата - неподкупность. Он затеял борьбу со взяточничеством и произнес перед европейскими дипломатами фразу, которая его и погубила: "Пора показать Европе, что не все турки - жалкие проститутки". За "проституток" его турнули из Стамбула губернатором в Салоники. Сей греческий городишко немедленно начал процветать, а султанский двор вновь погрузился в сон, негу и казнокрадство.

- Я вижу, вы п-просто влюблены в этого человека, - прервал генерала Эраст Петрович.

- В Мидхата-то? Безусловно, - пожал плечами Мизинов. - И был бы счастлив видеть его главой российского правительства. Но он не русский, а турок. К тому же турок, ориентирующийся на Англию. Наши устремления противоположны, и потому Мидхат нам враг. Опаснейший из врагов. Европа нас не любит и боится, зато Мидхата носит на руках, особенно с тех пор, как он даровал Турции конституцию. А теперь, Эраст Петрович, наберитесь терпения. Я прочту вам пространное письмо, присланное мне еще в прошлом году Николаем Павловичем Гнатьевым. Оно даст вам яркое представление о противнике, с которым нам предстоит иметь дело.

Шеф жандармов извлек из бювара листы, мелко исписанные ровным писарским почерком, и приступил к чтению.

"Милый Лаврентий, события в нашем хранимом Аллахом Стамбуле развиваются столь стремительно, что за ними не поспеваю даже я, а ведь твой покорный слуга, без ложной скромности, держал руку на пульсе Европейского Больного не один год. Пульс этот не без моих тщаний постепенно замирал и вскоре обещал вовсе остановиться, но с мая месяца... "

- Речь идет о прошлом, 1876, годе, - счел нужным вставить Мизинов.

"... но с мая месяца его залихорадило так, что того и гляди Босфор выйдет из берегов, стены Цареграда рухнут, и тебе не на что будет вешать свой щит.

А все дело в том, что в мае в столицу великого и несравненного султана Абдул-Азиса, Тени Всевышнего и Хранителя Веры, триумфально вернулся из ссылки Мидхат-паша и привез с собой своего "серого кардинала", хитроумного Анвара-эфенди.

НаОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com