Тульский – Токарев (Том 1) - Страница 10

– Какое, в жопу, КГБ?.. Ты, урод! Долго еще безобразить в своей коммуналке будешь? Долго будешь двери ломать? Сгною в Сибири!

Ханыга заверещал:

– Сергей Сергеевич, я не хотел… Случайно ручка от двери отвалилась, знаете, как у нас все делают – наверное, в конце месяца план гнали… Я завтра же в Лупполово уеду шабашить, ну ее к дьяволу!

Услышав слово «Лупполово», Воксов озверел и, выскочив из-за стола, схватил коммунального скандалиста за грудки:

– Серега, да он же финн!

– С какого перепугу? – удивился участковый, но Воксова было уже не остановить – запихивая гопника в «аквариум», он довольно сопел и приговаривал:

– Не финн, так карел! Я тебе покажу Лупполово!..

…Тем временем Токарев выдернул ремень из брюк неподвижно лежавшего Тельняшки, стащил с него ботинки и отбросил в сторону. Потом расстегнул на налетчике брюки, приспустил их, содрал пиджак на локте, предварительно ощупав карманы. В карманах не было ничего, кроме финки и мятого комка денег. Финку Артем положил к себе в форменный синий пиджак, над деньгами немного поразмышлял. Отец не раз ему детально объяснял, в чем разница между краденым и «взятым в бою». Богуславский, присутствовавший однажды при таком разговоре, добавил назидательно, как будто закон сформулировал: «Имперский сыск – запомни, вьюнош, – взяток не берет! Но! Но военная добыча – это святое! Даже у штрафников энкэвэдэшные заградотрядовцы не сразу отбирали то, что они в захваченных окопах надыбали!»

Решив, что в данном случае имеет место быть несомненная «военная добыча», Артем забрал деньги себе. Захлестнув кисти рук налетчика ремнем, Токарев набросил другой конец Тельняшке на шею и сильно потянул, упираясь коленом в спину лежащему. Тельняшка закряхтел, приходя в себя, завозился, пытаясь приподняться.

– Не шебаршись! – Артем потянул за ремни еще сильнее.

– А то?.. – прохрипел пленный.

– Прическу попорчу.

– Ну, тузик…

Налетчик отчаянно рванулся, но ремень так врезался в шею, что Тельняшка тут же обмяк…

Подышали. Потом блатарь снова подал голос:

– Ты, сучонок, до масти не дорос – в семейные дела суваться… Что за маскарад?.. Договоримся не в армии, у нас – не присягают.

Токарев промолчал – он не знал прозвище убитого, поэтому и не понял последних слов. Тельняшка заскрипел зубами:

– Слышь, с кем ты? Промычи. Время позднее, нам тут обнюхиваться… А?!

– Абвер, – усмехнулся Артем. Адреналиновый азарт у него еще не прошел, радости победы он пока не чувствовал.

– У-у-у… Какие слова знаем!.. Не всегда спасает!

– Имеем связи наверху? – поинтересовался Токарев – эту фразу и именно с такой интонацией он слышал от одного опера, работавшего вместе с отцом.

– Откуда нам, убогим… Но жизнь – штука бугристая… Ну, отпусти!

Двор наполнило пыхтение въезжавшего в подворотню старенького милицейского «газика».

– Все, – вздохнул с облегчением Артем. – Выходи строиться!..

Из «газика» выскочили два сержанта и младший лейтенант, который сноровисто надел наручники на Тельняшку и лишь потом обернулся к отряхивавшемуся (чуть картинно) Артему:

– Младший Токарев, хоть объяснишь, чего тут?

– Сейчас, – Артем деревянно кивнул, пытаясь унять нараставшую «отходняковую» дрожь, – сейчас… Там, напротив школы – на скамейке, – должен лежать мужик. Они его зарезали.

Младший лейтенант присвистнул и обернулся к сержантам:

– Проверьте.

Один из сержантов побежал к скамейке, второй остановился у входа в подворотню – так, чтобы видеть первого и одновременно держать под контролем двор. Первый добежал до скамейки, перевернул Присягу и закричал:

– Может, и живой еще! «Скорую» вызывай!

Артем помог младшему лейтенанту затолкать Тельняшку в «газик».

– Босой-то он чего? – удивился офицер.

– Виноват!

Токарев сбегал за ботинками налетчика и закинул их в «газик». Задним ходом машина выехала на улицу, развернулась и доехала до скамейки, где сержант вынимал из кармана Присяги пистолет «ТТ».

Младший лейтенант присвистнул еще более протяжно и внимательно посмотрел на Токарева:

– М-да… Тут правды не сыщешь…

Артем устало пожал плечами.

На улице сержант отгонял набежавших откуда ни возьмись прохожих:

– Проходим, проходим! «В мире животных» будете по телевизору смотреть!

…По приезде в 16-е отделение Тельняшку сразу провели к дежурному оперу ОУРа, а Артем зашел к отцу. Василия Павловича недавно назначили на должность заместителя начальника отделения по розыску, и теперь у него был отдельный кабинет.

Токарев-старший выслушал сына, ни разу не перебив, а когда рассказ закончился (сын старался быть по-военному кратким), долго молчал, со странным выражением на лице глядя на Артема – так, что тот даже забеспокоился:

– Пап, я разве не…

– Нормально, Тем, – не дал ему договорить Василий Павлович. – Все нормально, сын… Я… Ты молодец… Я просто смотрел сейчас на тебя и думал, как быстро летит время… Вроде совсем ведь недавно… Когда тебе было года полтора, ты научился говорить слово «дым» и ужасно радовался этому… Показывал на мои папиросы и кричал: «Дым, дым, дым», – и смеялся… А твоя мама говорила мне: «Вася, видишь, даже ребенок ругается, что ты дома куришь»…

Повисла пауза. Токарев-младший не знал, что сказать, потому что таким он отца почти никогда не видел – Василий Павлович сентиментальностью не отличался, сюсюканья не переносил и разными «сясями-масясями» сына не баловал. Артем, надо сказать, отсутствием нежности (в общепринятом смысле этого слова) никак не тяготился, хотя почему-то вдруг перехватило дыхание после нехарактерных для отца слов, произнесенных с совсем нехарактерной интонацией. Токаревы молчали, испытывая какую-то странную неловкость, потому что один не умел правильно говорить родительские нежности, а второй – отвечать на них. Не готовыми они оказались к застигшему их моменту. Положение спас резкий звонок телефона. Василий Павлович с облегчением схватил трубку, привычно буркнув: