Трущобы рабочих районов (СИ) - Страница 3

- А я видел его! Это с ним шел Алекс, я вспомнил, - это Томми-ромашка, один из самых младших шлюх. У него неприятный тонкий голос.

- А что ты раньше не говорил? Когда я спрашивал, у всех отшибло память, с кем он ушел...

- Да все его со спины видели, а я как раз возвращался на угол, когда с ними встретился. Просто я не понял, что это и есть убийца. Я же не знал, в какое время Алекс ушел с ним.

- Ладно, принято. Девочки, вы узнаете маньяка, если увидите? - Джимми оглядывает толпу.

- Да... - раздались голоса.

- Что будете делать?

- Как вы сказали. Отвлекать, а кто-то побежит за полицейским, кто-то за вами...

- Молодцы. Это в ваших интересах, соблюдать бдительность. А Кристофер молодец. Он проведет этот и следующий день в постели, еще два дня сможет пооколачиваться без дела. Хлеба я тебе дам. А потом за работу.

- Три дня это мало... - произносит врач, зашивающий мне рану. Я с интересом на него смотрю, понимая, что ему невдомек, что при иных обстоятельствах меня бы заставили работать уже сегодня.

- Док, я уважаю ваше мнение, - сутенер оскаливается, как собака, - но у нас тут свои правила.

- Джимми... - я не хочу продолжения этого разговора и пытаюсь сменить тему. - Мне он разрезал рубашку, она непригодна.

- Это проблема. Теперь будешь работать на рубашку. Или украдешь ее, - Джимми направляется к двери, теперь уже обращаясь к мальчикам. - За работу...

Все выходят, кроме доктора. Он смотрит на меня с сочувствием, так что мне становится неуютно. Я ненавижу, когда меня жалеют. Но жалость в глазах этого старика не выглядит так отвратительно.

- Кристофер... Я принесу тебе рубашку. У меня есть старая, которая мне не нужна.

- Правда? - я не верю своему счастью, это ведь почти чудо! - Вы мне дадите рубашку?

- Да, - теперь я вижу, как неловко доктору, он почему-то опускает глаза. - А что с рукой?

- На меня два года назад упала железная полка, на фабрике.

- Тебе помощь оказывали?

- Да... Ну... это... – «Какая к черту помощь? Перевязали и выгнали».

- У тебя был перелом, - доктор щупает мне руку, отчего я морщусь от боли, - и он зарос неправильно. Тебе надо ее сломать снова и вправить. Я могу это сделать.

- Я тогда не смогу работать несколько месяцев... - я мотаю головой и поворачиваю лицо к стене. - Спасибо, доктор. Вы добры ко мне... Но не стоит стараться. Всех всё равно не спасете. Рубашка, которую вы мне дадите, это уже много.

Глава 4

Это странно, слоняться по городу, не думая о том, чем будешь ужинать. Но Джимми меня накормит, а у меня в запасе еще два дня, два волшебных дня, когда мне не придется видеть клиентов и удовлетворять их. А еще на мне новая рубашка, что заставляет меня улыбаться впервые за многие недели.

Я еле передвигаю ногами, но я иду. Конечно, к тому самому белому особняку с колоннами. Я не могу не следить за ним и за Стефаном, вот только теперь я спрячусь. Жаль, что нельзя стать невидимым. Я снова сажусь на землю за кустами, теперь я уверен, что мой друг не найдет меня, не увидит, и можно спокойно о нем мечтать. Тело по-прежнему болит, но это ничего, не страшно.

- Подумай о поездке в Шотландию, у тебя два дня, чтобы уговорить мать, - до меня доносится обрывок разговора, и в этот момент мимо меня проходит Стефан и... тот самый изверг. Меня передергивает. С трудом сдерживаясь, чтобы не выскочить из своего убежища, я их провожаю глазами до входа в особняк, где этот тип запускает руку в волосы Стефана, на прощание трепет его, как меня пару дней назад и, не скрывая похотливого взгляда, идет дальше по тротуару. А Стефан начинает подниматься по лестнице.

Мой друг, какая Шотландия? Я вскакиваю и, не давая мальчику подняться по лестнице, настигаю его, бесцеремонно хватая за рукав.

- Стефано... - я с трудом сдерживаю волнение, понимая, что я не должен был его касаться и спешно отдергиваю руку. - Стефано...

Мальчик молча на меня смотрит, потом, на манер всех аристократов, делает вид, что абсолютно не понимает, кто я, и что могу от него хотеть. Безошибочный трюк, позволяющий поставить на место любого собеседника, абсолютно не напрягаясь. Но сейчас этот трюк не пройдет. К черту гордость.

- Стой, это важно...

- Если вы о своей монете, то моя служанка через минуту вам ее вынесет... - я пропускаю это мимо ушей. Милый Стефано, я знаю, что я ничтожество, не пытайся убеждать меня в этом. Я снова хватаю его за руку, не давая уйти. - Не ходи никуда с этим человеком. Он убийца...

- Что? - мальчик поворачивается, и на его невинном лице я читаю явное недоумение. - Что ты несешь?

- Выслушай меня, Стефано, не тут... Отойдем в сторону.

- Ладно. Я тебя слушаю.

Мы отходим за угол, и я сбивчиво пытаюсь объяснить, что этот мужчина опасный маньяк. Но Стефано нужны факты.

- У него свежая рана на голове...

- Откуда ты знаешь?

- Я сам ее нанес, когда он пытался меня убить...

- Бред какой-то... Ладно, пошли в мою комнату через черный вход. Улица не место для разговора.

Я смотрю на его лицо, не веря, что он зовет меня внутрь особняка. Такого просто не может быть... Но Стефано кивает головой и идет, покусывая ноготь большого пальца. Мы заходим через черный ход и вскоре оказываемся в комнате мальчика, никем не замеченные.

- А теперь рассказывай полностью, что ты знаешь, - подросток садится на диван и жестом показывает мне сесть в кресло напротив. Я растерянно смотрю на шикарную обстановку комнаты, сжимаясь и понимая, что сейчас, чтобы Стефано мне поверил, мне нужно раскрыть себя всего. Свой образ жизни, ответить на все его вопросы... Хотя... Это мне стыдно рассказывать, а для него я всё равно пустое место, ничтожество. Мой принц, моя радость, мой друг... - Так как ты встретился с моим дядей? Почему ты думаешь, что он убийца?

- Это твой дядя?

- Двоюродный брат матери. Ну так что?

- Он гей, снимает в бедных рабочих кварталах мальчиков, а потом их убивает, страшно уродуя...

- С чего ты решил, что это именно он?

- А он... - я честно пытаюсь собраться с духом, чтобы сказать, как есть. Но эти чистые глаза, и я, как же трудно сказать простую фразу... - Он снял меня...

- Как снял? - Мальчишка с нездоровым интересом меня разглядывает, явно не веря такому повороту событий.

- Я проститутка, уже два года, - я опускаю глаза и сжимаюсь, чувствуя, как по лицу предательски текут слезы. - Я отношусь к разряду самых дешевых проституток Лондона, я работаю в трущобах, на улице, там и обслуживаю клиентов вместе с другими, такими же, как я. За услуги получаю две монеты. Одну отдаю сутенеру, на вторую покупаю еду. Так вот, твой дядя меня снял и спал со мной.