Труды по россиеведению. Выпуск 5 - Страница 10

Изменить размер шрифта:
И.И. Глебова, ыЮ.С. Пивоваров

Россия в зеркале русской поэзии 16

Мы, да и не только мы, неоднократно писали, что русская поэзия гораздо больше, чем просто стихосложение. Когда-то известный философ князь Евгений Трубецкой сказал, что в Древней Руси икона была всем – любомудрием, искусством, самопознанием. То есть в ней в полной мере нашла свое самоосуществление цивилизация наших предков. С XIX в. и особенно в ХХ столетии место иконы заняла поэзия. Правда, наряду с ней был роман, проза. Но все-таки в ХХ в. поэзия по своей суггестивности заняла бесспорное первое место. Именно поэтому мы и учредили в «Трудах…» рубрику «Россия в зеркале русской поэзии».

Однако события 2014 г. несколько поменяли наше понимание того, зачем и для чего мы печатаем стихи. Этот год неожиданно для нас создал иную рамку для прочтения русской поэзии. Другими словами, события, начавшиеся со взятия Крыма, открыли нам новые смыслы в, казалось бы, хорошо известных строчках. Мы и читателю предлагаем стихи, отобранные нами для этого выпуска «Трудов…», поставить в нынешний грозный контекст.

И, конечно, особняком в настоящей подборке стоят стихи, посвященные Украине и Крыму. Они принадлежат перу одного гения и двух в высшей степени талантливых поэтов. И если согласиться с нашей точкой зрения: русская поэзия есть зеркало русской жизни, то мы перестанем удивляться тому, что более 90% нашего населения поддерживают крымскую операцию и более 80% – наше вмешательство в ситуацию на Украине.

На независимость Украины
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
Но не зеленок – виден, траченный изотопом,
Жовто-блакытный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Горькой вошни карбованец, семечки в полной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как каторжане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря – в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе – хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.
Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,
Отторгнутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях покопом.
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзомбом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает, вам, калунам, покоя.
Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли – больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза
Нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
И. Бродский
Посвящается Крыму
Добровольческий спелый
обреченный снежок.
Знать, у косточки белой
перед нами должок.
Потускнели медали,
и потерся погон,
но уносится ялик
прямиком на Афон.
Там на пастбищах юга
круглый год сенокос
и светлее округа
от молитвенных слез.
Там прощаются дóлги.
Средь сокровищ иных
в темной ризнице – полки
с черепами святых.
…Нам чужого не надо,
мы пойдем прямиком
по следам продотряда
прямо в Иродов дом.
Покартавь с ходоками,
Ирод, как на духу.
Мы своими руками
из тебя требуху
…………………………
В разоренные ясли
Вифлеемской ночи
только иней на прясле
опускает лучи.
Надо пасть на колени,
чтоб к намоленной меди креста
где-нибудь на Мезени
примерзали уста.
31 мая 1997
Снова в мозгу крещендо: глупость или измена?
В залах еще играют на последях Шопена
честно чистюли в черном, фрачном с лампасами.
А уж окрест гуляет голь с прибамбасами.
Мы остаемся в мире что-то совсем одни,
будто в пустой квартире кто-нибудь из родни
с крымского побережья, отданного взаглот
братьям из незалежной.
Ящерица не ждет
возле шурфов с боспорским
мраморным крошевом,
с запахом роз приморских,
тьмой приумноженным…
Предали мы Тавриду-мать, на прощание,
будто белогвардейцы, дав обещание,
слушать ночами ровный
шелест волны вдали
в гальке единокровной
с слезной сольцой земли.
***
Где чайки, идя с виража
в пике, прожорливы,
за радужной пленкой лежат
– мечта государей – проливы.
Но возле полуденных стран
нас, словно куницу в капкане,
с опорой на флот англичан
смогли запереть басурмане.
Эгейская пресная соль
под небом закатным.
Еще, дорогая, дозволь
побаловать нёбо мускатным.
На линии береговой
напротив владений султана,
быть может, мы тоже с тобой
частицы имперского плана.
Но, Господи, где тот генштаб,
его не свернувший доныне,
чтоб мысленно мог я хотя б
прижаться губами к святыне!
Дай жаждущей рыбиной быть,
чье брюхо жемчужине радо,
и тысячелетие плыть
и плыть до ворот Цареграда.
Ю. Кублановский
Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com