Трудности взаимопонимания (СИ) - Страница 2

- Я не уверена, что это бы помогло, - отмахиваюсь я. - Просто предосторожность.

- Могло сработать, по крайней мере, днем, когда они ориентируются на зрение, - парень кивает, собираясь ползти к выходу, но я хватаю его за руку.

- Нам лучше остаться здесь. Они заметили тебя и будут рыскать по округе еще долго.

Эдвард мрачнеет: я вижу, как сильно он похудел с момента нашей последней встречи. Глаза болезненно блестят, кожа на щеках бледная и впалая. Прятался. Долго.

- У меня есть еда, - вытряхиваю я содержимое мешка, и глаза напротив жадно загораются.

- Мне нужно вернуться к своим, - спорит он, сглатывая слюну.

- Кто еще выжил?

- Мои отец с матерью и брат с сестрой, в общем, все, - говорит он.

Дом Калленов за городом, - неудивительно, что пришельцы добрались туда не сразу, и семья успела подготовиться. Наверняка у них есть подземная парковка, это и спасло. Но проблему еды никто не отменял…

- Переждем ночь, - предлагаю я, слыша гул двигателей невдалеке, - а утром наберешь еды и попробуем как можно дальше пробраться канализацией. Как ты смог незамеченным пройти путь до города по лесу?

- Я не прошел, они поймали меня, - хмурится парень: на его бледном лице, в потускневших усталых глазах читается страх. - Я сбежал.

***

Эта ночь не такая, как прежние. Эта ночь другая, потому что я не одна. Мы находим сухой клочок земли, где устраиваем привал. Вокруг запах гниющей воды и крыс, но нам все равно: мы просто хотим выжить.

После того как сытость приходит на смену голоду, Эдвард рассказывает свою историю. Его слова вскрывают новую правду на старые события: световой луч не распыляет людей на частицы, он - всего лишь переместитель, вроде лифта, в нутро корабля.

- Так значит, люди живы? Их просто забрали? – Надежда на то, что Чарли мог выжить, вспыхивает в сердце.

- Я сомневаюсь в этом, - качает парень головой. Прижавшись к его теплой груди, я вижу в его глазах пламя кошмара, который он пережил. – Люди нужны им для чего-то, а потом они их просто выбрасывают как использованный материал. Я знаю, о чем говорю. Я был там…

Он сглатывает, не желая смотреть на меня. Я не знаю, хочу ли слышать то, что будет дальше.

- Я видел два тела возле открытого люка. Их сбросили вниз – просто столкнули щупальцем, как мусор. Я стоял среди живых, нас было трое. Эти твари урчали между собой – наверное, обсуждали, сколько с каждого из нас можно поиметь. Каждый проходил типа «осмотра» в узкой, страшной на вид кабинке. Я не стал ждать – когда твари отвлеклись на чувака впереди очереди, я просто рванул к открытому люку и прыгнул в него.

Я закрываю рот рукой: история Эдварда пугает и потрясает.

- Уж лучше разбиться насмерть, упав с высоты, чем стать жертвой экспериментов мерзких пришельцев!

- Но ты не умер?

- Там оказалось невысоко, - голос Эдварда хрипнет: ему тяжело вспоминать. – Я упал на вонючую груду отходов и сразу зарылся в нее. Они пытались найти меня, до утра летали над головой, но мне повезло. Возможно, я оказался достаточно глубоко и их сканеры меня не обнаружили. Или они не смогли отличить меня от… от… от трупов. Да, - с болью сообщает Эдвард, а меня тошнит. – Это были тела. Сотни тел, а может и тысячи – человеческая свалка.

Я плачу. Представляю, сколько там было знакомых и друзей и не могу избавиться от ужаса. И Чарли… Господи, надеюсь, он хотя бы не мучился!..

После этого мы не можем говорить. По щеке Эдварда тоже бежит не удержанная слеза, и я обнимаю его крепко-крепко, зарывая лицо на вздрагивающей груди. Вместе легче. Вместе не так холодно. Вместе не так одиноко.

- Пойдешь со мной завтра? В мой дом? – спрашивает он то, что я хотела услышать, но боялась, что он не предложит.

Мне совершенно не хочется возвращаться в свой пустой дом.

- Да.

***

Мы покидаем пределы Форкса. Пока пробирались по городу – могли прятаться в подвалах при появлении тарелок, но теперь мы – как на ладони. Впереди несколько миль пути, и одна надежда – что нас укроет лес.

Эдвард держит меня за руку. За его спиной – большой рюкзак с продуктами, которых хватит на месяц. Он рассказывает. Говорит, в их доме есть вода и электрогенератор, и что Эммет с Карлайлом сломали стену и копают вглубь, чтобы увеличить жилое пространство.

Я пытаюсь сказать ему, что у нас все равно нет шансов выжить без еды, а вылазки в город решат проблему лишь ненадолго. Однажды продукты закончатся, да и выход на поверхность опасен. Но он меня не слышит, так возбужден сегодняшней удачей.

Как водится, беда приходит неожиданно. Не знаю, каким образом пришельцы узнают о местонахождении выживших людей, но они всегда появляются рядом с ними. Сколько раз было так, что сутками мы уже не слышали гула инопланетных двигателей, но как только Чарли решался подняться из подвала в дом, пришельцы прилетали через несколько минут?

Это чудо, что мы прошли весь Форкс и не привлекли внимания. Возможно, просто тарелок стало меньше – раньше они летали по десятку сразу, а теперь по одной и не целый день. Чем меньше становится людей, тем меньше и кораблей.

Сначала мы ощущаем вибрацию в груди – гул еще не дошел, но неприятная щекотка уже сковывает сердце, как бывает при использовании ультразвука или очень низких басов.

Прятаться некуда – только в опавшие осенние листья. С отчаянием загнанных в угол животных мы кидаемся в ближайшую яму, понимая, что это не сработает. Людей не защищают даже стены и крыши домов, куда с этим справиться листьям? Пришельцы, возможно, находят людей по сердцебиению, или по излучаемому телами теплу, а может быть даже по звуку мыслей.

- Замри, замри! – сжимает меня Эдвард обеими руками, прижав к себе, потому что я издаю слишком много шума. Я оказываюсь сверху – не на сырой земле – и он пытается набросить на меня как можно больше листьев. – Тихо!

Тарелка над нами. Я чувствую, как вибрация мотора сотрясает меня. Мой безумный взгляд впивается в Эдварда, его глаза широко в ужасе раскрыты. Голова волка, а также моя укрытая шкурой спина, остаются на поверхности.

Луч смерти скользит рядом со мной, и я вцепляюсь в плечи Эдварда с такой огромной силой, что наверняка останутся синяки. Меня трясет, и кажется, я сейчас сойду с ума от страха. А потом луч исчезает. Вибрация уходит прочь, и тарелка покидает это место. Просто улетает.

- Сработало, - первым приходит в себя Эдвард. Я трясусь, с трудом дышу, поверить не могу в удачное завершение. – Пойдем, скорее! Дважды по одному месту она не пролетит.

Но все гораздо хуже: мы встаем, отряхиваемся, и тут понимаем, что шум, раздающийся впереди – это звук ломающейся крыши. Крики – это похищение людей.

- Нет! – кричит Эдвард и бросается вперед. Напрасно я пытаюсь поймать его, умоляю остановиться. В доме его родные, и он, не думая о последствиях, рвется в напрасный бой.

- Им уже ничем не поможешь!

- Я уже спасся один раз и смогу им подсказать! – спорит он, выбегая под открытое небо.

Ужасная картина: от проломленной крыши еще оседает серая пыль, ложась на траву, кусты, наши лица, забивается в нос и легкие. Лучи смерти находят новую жертву – по крику понятно, что это Карлайл. И даже знание, что его не распыляют на атомы, а перемещают, не спасает от кошмара.

- Мама! – кричит Эдвард, увидев, как та выбирается из подвала и бежит к лесу – а луч стремительно следует за ней. От него нет спасения.

Женщина словно бы поднимается над землей, подхваченная в прыжке, и с болезненным визгом испаряется в столбе света.

Все происходящее настолько страшно, что когда лучи находят нас, мы просто стоим. Я крепко держу Эдварда за рукав, все еще пытаясь затянуть его под защиту леса. Он оборачивается, когда его лицо начинает мерцать в световом потоке.

- Беги, - шепчут напряженные губы. Глаза полны ужаса.

Слишком поздно. Луч затягивает и меня – я отступаю, но он движется следом, хватает за руку, распространяется по всему телу. Я ощущаю невесомость и пугающую разрозненность, как будто рвусь на миллионы микроскопических кусочков. Это, как ни странно, не больно – но сковывает мышцы, заставляет кричать.