Трудно не быть драконом (СИ) - Страница 30
Из-за двери послышались сдавленное хрипение: Йаррен, как мог боролся со смехом. Со стороны камеры светлых послышался шорох, весьма характерный, если длинными светлыми ушами прижиматься к двери. Гномы умоляюще засопели.
Сжалившись, он произнес, четко выговаривая каждый слог:
- Сме-та-на.
Звук за дверью камеры сообщил, что светлые, похоже, упали в обморок. Гномы переглянулись.
- Чего это они?
- От восторга, – успокоил их дроу. – Несите сметану скорее.
С кем-то, более опытным или хотя б взрослым, такой номер не прошел бы. Но эти стражники были слишком юными, так что помчались исполнять приказ.
- Ну и темница, – Энтар вскрыл замок. – Выходи, жертва гномского произвола.
Йаррен выходить не спешил, быстро подошел к порогу, сгреб дроу за рубашку, привлек к себе, целуя. Анир заметался сверху, возмущенно и восторженно пища.
- Нам бежать надо…
- Успеется, – Йаррен затащил его в камеру. – Я скучал. Ты не представляешь, как сильно я скучал…
Дроу кивнул и вернул поцелуй.
Йаррен тихо застонал. Ему не просто не хватало его темного эльфа. Судя по тому, что Энтар стал его слышать, и они теперь могли мысленно разговаривать, их связь, как дракона и его официально выбранного спутника, почти сформировалась. Это доказывала тонкая полоска цвета червонного золота на лбу темного. Незаметно для дроу, Йаррен тихо вздохнул, маскируя вздох стоном: вечно у него не все, как у нормальных драконов. Золотая полоска, по всем драконьим хроникам проходящая под кодовым названием ’’Венец избранника’’, обычно появлялась посередине лба того существа, которое дракон выбрал себе в партнеры. Строго посередине. А у темного эта полоса начиналась на уровне висков, проходила по бровям, частично ими скрываемая, и снова проявлялась на лбу между глаз. Причем четко ее было видно только на висках, а еще небольшой кусок – чуть выше переносицы.
- А вот сейчас стража вернется... – хрипло сказал Энтар.
- В Бездну их всех. Раздевайся.
Не таким себе представлял их первый раз дракон, совершенно не таким. Но венец прорезался, а значит, следовало как можно скорее подтвердить брак. Пока дядя не наведался с ненужными вопросами и предложениями быстро разорвать незакрепленный союз.
Йаррен разорвал поцелуй и, облизав палец, ласково провел по тускло мерцавшему золоту. Со стороны это смотрелось довольно интимной лаской. Дроу ухмыльнулся, поймал расшалившуюся драконью конечность и прикусил подушечку клыками.
Йаррен улыбнулся, понял, что ему вернули ласку. Он стащил с эльфа жилетку и взялся за рубашку, попутно оглаживая бронзовую дроусскую кожу. Темный благосклонно постанывал: такая ласка была ему приятна.
Попутно дракон облизывал ту смущающую и такую соблазнительную часть тела темного, что приглянулась ему еще в их первое купание на реке. Ухо слегка подрагивало, Энтар запрокинул голову и, сжав зубы, постанывал при каждом удачном мазке драконьего языка по кончику.
Постель у дракона была удобной, для драгоценного пленника не пожалели пары матрасов и одеяла. Хотя Энтару даже каменный пол показался бы мягче перины. Страсть в дроу с его холодной кровью пробуждалась медленно, словно разгорался факел в подемелье, один из тех, что сперва еле-еле теплятся огоньком, а уж затем горят ровным пламенем несколько дней.
В ответ на него смотрели мерцающие золотом любимые глаза. И темный эльф не понимал, да и не хотел сейчас задумываться, какими они ему нравятся больше – синими, или как сейчас – золотыми...
В темнице, по счастью, не было холодно, гномы отапливали и этот этаж. Что Энтара радовало – не хотелось бы заворачиваться с любовником в одеяла. Не то чтобы это помешало бы предаваться любовным утехам, но все-таки лучше, когда можно рассмотреть все.
- Ах да...
Короткое заклинание – и огненная завеса укрыла дверь, мешая рассмотреть страже, что там творится за этим пламенем.
Дракон между тем закончил с облизыванием его уха и спустился к шее. Так что к оставленным ранее отметкам драконьей страсти добавились новые.
Между тем, обе драгоценности, как драконье золото, так и дроусское серебро, уже являли собой эталоны возбуждения. Но дракон не спешил, плавно оглаживая плечи, спину и упругие полушария темного. Тот возвращал ласку, по как-то незаметно установившейся традиции, расширяя ее горизонты и показывая дракону разнообразные дополнения и нюансы.
Шея, плечи, губы – целовать темного было приятно, и с каждым поцелуем огонь внутри дракона разгорелся все сильнее. Словно в костер подбрасывали еще и еще хвороста, и пламя с радостью начинало облизывать поднесенную ему пищу, одобрительно отзываясь всполохами искр и треском горящих веток.
- Знаешь, о чем я мечтал, пока сидел тут? – провокационно облизывая темному шею, прошептал Йаррен.
- Удиви меня, – услышал он в ответ шипение дроу и довольно усмехнулся.
- О твоих ногах вокруг меня.
Дроу слегка отстранился и недоуменно приподнял бровь в немом вопросе.
- Хочу, чтобы ты сжимал меня своими сильными ногами, когда я буду в тебе, – сказав это, Йаррен зажмурился от собственной смелости.
- А... – протянул Энтар, – ты про это...
- Надо обряд закончить... – сказал Йаррен, внезапно задавшийся вопросом: а как его избранник вообще отнесется к тому, что придется лечь под дракона.
Надо было обговаривать это заранее...
- Какой именно? – уточнил Энтар.
Интерес и любопытство. Такая реакция почти супруга Йаррена вдохновила. Его восхитительный темный не отказал ему сразу, даже напрямую не возразил, так что путь был открыт, так сказать, и можно было начинать действовать.
- Потом объясню, это не к спеху, – отмахнулся дракон. – Есть куда более важные дела...
Йаррен обхватил дроусский затылок ладонью и запечатал рот дроу поцелуем. Язык и губы ласкали рот темного, высасывая наслаждение и в ответ даря его же. Энтар почувствовал подвох, но возразить или задать вопрос не успел: ласки дракона становились все жарче. Вот он опрокинул темного эльфа на постель и начал вылизывать его живот, ладонями оглаживая бока и бедра.
Голова дракона спускалась все ниже, на что ’’серебро’’ реагировало судорожным подрагиванием, а сам дроу закусил губу в предвкушении.
Эта ласка среди дроу считалась одной из самых интимных, ее могли позволить только тому, кому полностью доверяли. Поэтому ’’позору клана’’ такая роскошь доставалась крайне редко, чуть реже, чем дождь случался в подземельях. И ощущение горячего языка вначале облизавшего вершину, а потом горячего драконьего рта, проглотившего его ’’серебро’’ до основания, ошеломило дроу до такой степени, что все вопросы и опасения тонкой струйкой серого дыма испарились из его головы.
- Ааааах... – вырвалось у него.
- Еще, – хриплым от страсти голосом скомандовал дракон. – Еще, хочу тебя слышать.
Удовлетворение от того, что его темный застонал в голос, могло сравниться лишь с предвкушением единения с ним же. Йаррен снова заглотил ’’серебро’’ до основания и гордо заурчал. Вибрация его горла то отпускала, то сжимала плотнее дроусскую драгоценность, а сам темный, словно в забытьи, схватился за плечи дракона и выпустил когти.
Энтар никогда не ощущал ничего хотя бы отдаленно напоминающего подобные ощущения. Самая оберегаемая его часть тела посылала в мозг такие волны удовольствия, что в беспамятстве его прогнуло в спине, а изо рта вылетел громкий стон, вопреки его обычному шипению.
Голова дракона плавно скользила вверх-вниз, он то замедлялся, то набирал скорость. Терпеть такую ласку было невыносимо.
- Быстрее, – охрипшим от страсти голосом потребовал Энтар.
Дракон рассмеялся, не выпуская изо рта сокровище. Темного эльфа снова выгнуло от удовольствия.
- Погоди, мое пламя, – ответил, наконец, наигравшийся с ’’серебром’’ дракон. – Я хочу тебя и по-другому. Вскидывай ноги.
Глаза дракона превратились в озера расплавленного золота, на висках проступила чешуя. Энтар усмехнулся и развел ноги и руки в стороны в приглашающем жесте. Реакцией дракона было громогласное рычание. Он, как огромный кот прогнулся в спине, запрокинув голову к потолку камеры, и звук, вылетевший у него изо рта, казалось, заполнил собой все небольшое пространство, где они находились. Золотой взгляд защелкнулся на изумрудном в немом вопросе. Энтар рассмеялся и кивнул.