Тропинка в дивный сад - Страница 12

Изменить размер шрифта:

Седлышко

Принесли из хибары седлышко.
Побежали кони, с утешностью
Неприрученною нежностью
Раздышаться – с мороза в теплышко.
Не наученные нежности,
Хлесткой правдой располосованы, —
Отшатнувшись в ладони снежные,
Расхлебали, что ало-солоно.
Расплескалась дешевой лампочкой
Жизнь, как будто она и нежита.
Неприкаянная, ай, нежность та
Трепыхалась у света бабочкой.

Кипарис и роза

В саду, где плакал и Гафиз —
Любили – и прощали,
Светился белый кипарис
В слезах моей печали…
Летели годы, как столбы
По радугам разлуки.
Но ты вернулся, и шипы
Тебе кололи руки.
Я розу бросила в овраг,
Где никли бересклеты,
В сорочью пустынь,
В жесткий мрак
На водах Сточной Леты…
Прошла зима, белым-бела,
Пургой по снежным висам,
И роза алым расцвела
Над мертвым кипарисом…
Ты слово дал,
Но слово – раб лазури и позора,
А роза падала на лап —
У верного Азора.
К душе притиснулась тоской
Кладбищенской ограды,
Я там, где сумрак и покой,
И жухлых листвиц смрады…
Но жив… но зол еще старик,
Азоркин… еле-еле,
И ливень льет за воротник
Моей несчастной Неле.

Как ребрышки

Как ребрышки танцующей собачки
Породы такс – сочетанно-легки,
Нежнейшим дефиле балетной пачки
На шампурах томятся шашлыки!
И солон жар. Облизывая губы,
Грузин, абхаз? – раз в раз —
Гаргантюа,
Сдирая абрикосовые шубы,
Гоняет поваров, па-де-труа.
Киндзмараули – вкус с царапкой глины.
А хочешь, этикетку поменяй:
(Кивок невозмутимейшей горбины) —
И пред тобой Радеда иль… Токай!..
Три пары босоножек – к полотенцу,
Гранатом обгорелая спина.
Стихи и море – грохотом по сердцу.
И где-то далеко еще война.
Отвесный свет
Скользит наждачной дертью
По синьке гор; заката ждет старик…
И ветер пахнет порохом и смертью,
И бабочек относит на ледник.

Сонет, сочиненный за карточным столиком

Как шулер, смерть откроет два туза —
И рухнет мир, в осколках нас рассея.
Вот отчего у загнанного зверя
Легка душа, легки, пусты глаза.
Но жизнь идет.
Цинготная лоза
Обнажена.
Октябрь. Закат – алея…
Мы пьем вино, в конец игры не веря.
И стоит свеч их пьяная слеза.
Еще мы здесь, на золотом крыльце.
И весело проклятье родовое.
Еще нам не видать на жеребце
Драконьих крыл – и зло почти святое,
И так печальна флейта во дворце.
Но где был дом, там поле золотое…

На синергетику

Все страхи смертного ума,
Как это ни парадоксально,
В подкрыльях звезд,
Во тьме сусальной
Всеутверждающего сна…
Но пьем мы жизнь —
И пьем до дна!
Познал закон Вселенной Веллер,
Но от щедрот ее отмерил,
Увы, – Господь – чуток дерьма,
Немного страсти…
Самомненья
Удел, а прочим нищету;
Тем – диалектику сомненья,
Тем – нудной истины тщету,
Что всем нам смерть
В объятья ляжет…
И потому бессмертны мы,
Смиряя тело плотской жаждой —
И синергетикой – умы!

В целые недели

В целые недели
На исходе сил
В реки, что мелели,
Ливень лил и лил.
Лилий колыбели
(В них текла вода…)
Гибельно белели
С кипени пруда, —
Призрачней и падче
В гномонах секир, —
Сумрачный, но зрячий
Глаз наставя в мир.
А с небесной кручи
Под навес из грез
Приходил дремучий,
Мхом поросший пес.
Лапы клал на пламень
И смотрел на свет, —
Как заблудший Ангел —
В мандалы Всевед.
И скользили зубья
В паводках огней,
И слетали струпья
На циновки дней…

Даная

Перебивая запах яда
Предвосхищением глотка,
Как калька: чашка с шоколадом
На свет прозрачна и – легка, —
А в ней —
Криолло… Форастеро…
(Олмеков царственный секрет)
– И Три-ни-та-рио мис-те-ро
Сплели изысканный букет.
У продавщицы на прилавке
Лежат конфетные щипцы,
И, бабки-липки на булавке:
Стекают лавой леденцы,
А рама, стегнутая ветром,
Грозит разнесть прилавок в хлам —
И занавеска как конфета
Прилипла к сладостным рукам,
И эта девушка – (с которой
Мы четверть часа переждем) —
С конфетной сладостью
И шторой,
Под золотым ее дождем, —
Как я грущу, что нет Хайяма!..
На эти ситцы… сипотцы…
А небо рвется синью шрама,
И сыплет капли-дохлецы, —
И, занавески сотрясая,
Окно заглатывает высь —
Какая хрупкая Даная,
Какая прожитая жизнь…
Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com