Тройное убийство в Лурде - Страница 9

Изменить размер шрифта:

— Входите!

Он толкнул дверь и вошел в комнату. Старик закусывал, перед ним на столе стояла бутылка красного вина.

— О! — воскликнул он, увидев Франсиса. — Черт меня возьми, если я ожидал вашего визита!

— Я думаю, — сказал Коплан, закрывая за собой дверь. — Я тоже не ожидал увидеть вас так быстро.

Выброшенный вперед со всей возможной силой, кулак его правой руки вылетел, как снаряд, и ударил сидящего человека в челюсть.

Опрокинутый ударом, Дютроше упал навзничь на пол.

Кипя от ярости, он старался подняться и наконец встал на ноги.

Он хотел броситься на Коплана, но холодные глаза и ствол автоматического пистолета крупного калибра приковали его к месту.

— Подними лапы, — посоветовал Франсис странно мягким голосом. — И не опускай их ни на миллиметр, пока мы будем разговаривать.

Лицо Дютроше изменилось. Кровь отхлынула, и оно стало смертельно бледным.

— Что на вас нашло? — спросил он прерывающимся голосом.

— Сейчас узнаешь, дед, — ответил Франсис тем же сдержанным тоном. — Я пришел тебя успокоить насчет твоего приятеля. Ты знаешь: того, кто должен был тебе принести новости.

С по-прежнему поднятыми руками, Дютроше отступил на шаг, как будто слова Франсиса оттолкнули его. Его кадык поднялся и опустился.

— Вы… вы бредите… — с трудом выговорил он.

— Ты так считаешь? — саркастически переспросил Коплан. — Посмотрим. Я буду говорить первым, а потом наступит твоя очередь, потому что ты можешь рассказать больше, чем я. Открывай свои уши, пока они могут слышать, и не двигайся.

Прислонившись к двери, сжимая в правой руке пистолет и пристально глядя на Дютроше, прижавшегося к противоположной стене, Франсис сказал тем же бесцветным голосом:

— В среду вечером на перекрестке О-Вив что-то произошло, но не то, что ты мне рассказал. Комбинация была неглупой: трех свидетелей ликвидируют, а типа, живущего на месте, щедро «подмазывают», чтобы он соврал инспектору, если тот случайно появится поблизости. Таким образом полицию пускают по ложному следу. Затем историю начинают совершенствовать: появляется второй свидетель — девушка, которая выглядит совершенно невинной и обожает насекомых. Будто бы случайно она подтверждает слова первого типа. Заодно она видит лицо полицейского, который знает уже слишком много, и велит убийце проследить за ним и убрать в свою очередь; круг замыкается, и уже никто не сможет ничего понять в этой истории. Однако так получилось, что тем полицейским оказался я.

Коплан зловеще улыбнулся; ствол его пистолета не двигался, как будто был зажат в тисках.

— Я счел, что ты слишком много говорил, дед. Слишком много и слишком быстро. От тебя не ускользнула ни одна деталь, ты видел все! Так не бывает. Второе: тебя должны были убрать, как остальных, как Малара, Гурена и мамашу Тревело. Если тебя пощадили, значит, были основания… Эти парни слишком хорошо организованы, чтобы не заинтересоваться твоей хижиной. И тут на сцену выходит девица и говорит то же самое, что и ты. Это первый случай, когда два свидетеля совпадают в деталях! Она хочет нарисовать мне полную картину и играет роль энтомолога. К сожалению, она допускает ошибку: насекомые, о которых она мне рассказывает, являются сетчатокрылыми… Она пускает по моим следам убийцу, а потом со спокойной душой отваливает, считая меня убитым. На месте схватки остается тот парень, и это все меняет…

Франсис, чей указательный палец подрагивал на спусковом крючке, а глаза смотрели прямо в глаза Дютроше, следил за его реакциями. Он хотел во что бы то ни стало помешать старику совершить отчаянный поступок.

— Слушай, дурак, — буркнул он, — ты знаешь, что произошло бы, если бы меня удалось убить? Ты бы отправился на тот свет следом за остальными после того, как сыграл свою роль лжесвидетеля! Это стало бы финальным штрихом: тебя убили бы, чтобы заставить поверить, что ты сказал правду! Дело было бы сделано; мой преемник имел бы на руках только фальшивые карты, всученные ему, и вечно бы искал выдуманные машины и несуществующих людей.

Челюсть Дютроше задрожала, как будто он собирался зарыдать. Из его горла вырывались всхлипы, и он с большим трудом сдерживал их. С поднятыми руками и посиневшими от удара губами, он внушал скорее сочувствие, чем презрение.

— Сколько тебе дали, чтобы ты мне рассказал эту историю?

— Пятьсот франков. Коплан скривил губы.

— И из-за этого ты впутался в грязное дело в твоем возрасте!

Уверенный, что укротил его, Коплан убрал пистолет.

— Опусти руки, — приказал он. — И садись. Растерявшийся, с опущенным взглядом, Дютроше поднял свой упавший стул. Он буквально рухнул на него.

Коплан сунул обе руки в карманы брюк, потом, подойдя к столу, сказал:

— Я даю тебе шанс, дед. Или ты уйдешь отсюда вместе со мной и отмотаешь десять лет за соучастие в похищении, или расскажешь мне правду и я оставлю тебя в покое. Что ты предпочитаешь?

Дютроше поднял на Франсиса жалкое лицо, на котором появился огонек надежды. Он прочистил горло, попытался проглотить слюну и пробормотал:

— Я… я вам скажу.

— Сначала выпей глоток и отвечай на мои вопросы. Что ты видел на дороге?

Коплан слегка наклонился вперед, затлив дыхание.

— Ну… — отвечал старик, — все было почти так, как я вам рассказал… только увезли не девушку, а мужчину.

Он говорил неуверенным тоном, как будто старался быть максимально правдивым.

— Ладно, — сказал Коплан. — Продолжай.

— Женщина эта была не блондинкой. Красивая брюнетка, такая, знаете, похожая на киноактрису, с грудью, которая…

— Знаю.

Черт возьми! Ведь это была Клодет… Она была полезна своим сообщникам, имея такие внешние данные и лицо невинной девушки, дышащее искренностью. Значит, именно она послужила приманкой.

— Когда мужчину втянули в машину, — продолжал Дютроше уже легче, — она села в другую, стоявшую метрах в пятидесяти от перекрестка на боковой дороге. Из этой машины вышел брюнет и пошел к моему дому, а большая машина уже уехала. Он предложил мне сделку: если меня спросят — что, по его словам, маловероятно, — я все расскажу, переменив роли и дав неточные описания. За мои труды он предложил мне двести пятьдесят франков, а остальные обещал заплатить через неделю, если до того времени меня допросят. Уходя, он посоветовал мне быть осторожным, потому что, как он сказал, он будет за мной наблюдать. Я не должен был упоминать про третью машину, на которой он приехал. Он, должно быть, иностранец: говорил с сильным акцентом. Я сказал себе; что в этом, наверное, нет ничего серьезного, поскольку никому ничего не сделали плохого. У человека было свидание, и он поехал с друзьями, вместо того чтобы вернуться на собственной машине. В этом нет ничего драматического…

— Иногда, — сказал Коплан, — но не в данном случае. И это даже более драматично, чем ты думаешь. Кто потом поехал на машине похищенного?

— Тот, кто разговаривал со мной. Все произошло в несколько минут…

«Значит, — подумал Франсис, — на месте было три машины и в той, куда села Клодет, несомненно, было много людей. Это объясняет, как они смогли одновременно проследить за несколькими свидетелями…»

Пуэрториканец, напавший на него, был убийцей Малара и мамаши Тревело. Гурена убил один из спутников Клодет.

— Как выглядел человек, которого похитили? Озадаченный Дютроше поскреб подбородок. Он с сомнением пожал плечами и сказал:

— Как все… Я не знаю, что…

— Рост. Высокий? Низкий?

— Средний.

— Толстый? Худой?

— Средний… ни, то, ни другое.

Когда нужно было говорить правду, старик был менее точен.

— Лет тридцати пяти — сорока. Коплан занервничал:

— Черт возьми! У тебя же было время его разглядеть! Ты видел, как он дважды пересек дорогу! Ты не можешь описать его получше?

Дютроше облокотился о стол, положил подбородок на кулак и крепко задумался.

— Он был в шляпе, — гордо сказал наконец крестьянин.

— Черт! — ответил раздраженный Франсис.

Скорее всего, он вытянул из старика все, что было можно. Для очистки совести он осведомился о марках машин, стоявших на перекрестке.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com