Тройное убийство в Лурде - Страница 20

Веревки, стягивающие щиколотки и запястья Франсиса, врезались ему в тело при малейшем движении.

Мейер закурил сигару, выпустил длинную струю дыма и удобно устроился в своем кресле.

— Меня интересует, — заявил он неторопливо, — почему вы до сих пор находитесь в этом мире. Что стало с нашим другом Кристо?

— Я тоже спрашивал себя об этом, — ответил Франсис с удивленным видом. — Я бы хотел потребовать у него объяснений по поводу двух убийств, совершенных им.

— Значит, вы его видели?

— Честно говоря, очень плохо. Однажды вечером он вежливо подошел ко мне с ножом в руке. Возможно, я ошибся относительно его намерений, но я начал с того, что швырнул его в кусты.

Лицо Мейера выразило искреннее восхищение. Мануэль наклонился вперед и прошипел:

— Он врет! Никто в мире не может справиться с Кристо, когда он нападает…

— Простите, я этого не знал, — сказал Франсис, слегка наклонив голову.

— И что потом? — осведомился Мейер.

— Потом он, не очень довольный, вернулся к делу. Я швырнул его на землю, но, когда хотел добить, он ушел у меня сквозь пальцы, как угорь, и удрал.

— Вы меня удивляете, — сказал Мейер. — Вы уверены, что он не арестован?

Коплан понял, что именно этот пункт беспокоит их. Если Кристо попал в руки полиции, его могли заставить заговорить. И наоборот: если бы Мейер был уверен, что его головорез покончил с собой, избежав тем самым ареста, он бы почувствовал огромное облегчение.

— К моменту моего отъезда, во всяком случае, его не взяли, — уверил Франсис. — Но я вам гарантирую, что его активно искали.

В комнате ненадолго установилась тишина. Все они думали, что поимка слишком любопытного полицейского, проследившего за Моник, положит конец их тревогам, но откровения Франсиса только усилили их страх.

Мануэль снова заговорил своим скрипучим голосом.

— Он врет, — повторил он. — Если бы Кристо был свободен, он бы дал нам знать о себе, если он не предупредил меня, своего брата, значит, он умер. Он никогда не попадет в их лапы живым!

Внезапно в разговор вмешалась Моник:

— Не верьте ни единому его слову, это самый лучший притворщик, какого я встречала! Весь день он вел себя так убедительно, что я почти поверила… а он знал мое настоящее имя с самого начала! Бьюсь об заклад, что он пытается провести нас.

Мейер встал. Он принял решение. Не глядя на пленного, он распорядился:

— Нам лучше покинуть Пуэрто-Рико на некоторое время, сменить имена и местопребывание штаб-квартиры. Моник и Рикардо, вы поедете вместе со мной на «Марию-Кристину» с вашим багажом. Кольбе и Мануэль присоединятся к нам позднее, вместе с пленным. Кольбе, сделайте ему укол, чтобы он стал транспортабельным. Присоединяйтесь к нам сразу, как только соберете ваше снаряжение. Экипаж яхты заступает на службу в шесть часов утра, и мы сразу же поднимем якорь.

Сидя на стуле, Коплан изо всех сил старался придумать способ выиграть время.

Связанный и находящийся во власти двух мерзавцев, которые были вооружены и собирались вколоть ему наркотик, Франсис должен был иметь большое упрямство, чтобы не признать себя побежденным.

Кольбе достал из шкафа свое оборудование и тщательно приготовил шприц. Держа револьвер на коленях, Мануэль смотрел на него.

— Могли бы вы мне объяснить, по какой таинственной причине ваш шеф умышленно сунул Кристо в западню? — спросил вдруг Франсис совершенно спокойно.

Оливковое лицо Мануэля повернулось к нему, глаза сузились, а губы поджались. Он мрачно улыбнулся.

— Не пытайтесь блефовать с нами, это не пройдет! — уверил он.

— Зачем? — непринужденно спросил Коплан. — Моя судьба решена, я не строю иллюзий. Но мне доставило бы удовольствие понять деталь, сбившую меня с правильного следа в самом начале. Ладно, не будем больше говорить об этом.

Кольбе нажал на поршень шприца и выпустил тоненькую струйку жидкости. Мануэль сунул свой пистолет во внутренний карман и встал с дивана, чтобы подойти к Франсису.

Неожиданно он буркнул:

— Почему вы думаете, что именно Мейер поставил Кристо в трудное положение?

— Цианид, — сказал Коплан.

Густые брови пуэрториканца сдвинулись.

— Какой цианид?

Кольбе отломил кончик ампулы и резким голосом произнес:

— Не слушай его брехню, Мануэль! Он пытается нам слепить…

— Минуту, — сказал Мануэль. — Это меня интересует. Если кто может сообщить мне о судьбе Кристо, то только он. — И снова обратился к Коплану: — Какой цианид?

— Который он проглотил. На самом деле Кристо просто умер. Вместо того чтобы убежать, как я вам рассказал, он разгрыз ампулу. От человека можно избавиться разными способами, особенно когда спекулируют на его принципах.

Кольбе с жестоким выражением на лице подошел к Франсису. Он держал шприц указательным и средним пальцами, а большой лежал на поршне.

— А ну, вали отсюда! — приказал он пуэрториканцу.

С быстротой молнии Мануэль выхватил пистолет и прицелился в немца.

— Больше ни шагу! — приказал он хриплым голосом. — Я хочу услышать, что этот тип может рассказать. Отойди!

Кольбе слишком хорошо знал Мануэля, чтобы не принять это предупреждение всерьез. Он сделал шаг назад и пробурчал:

— Не будь идиотом, мы теряем время.

— Может быть, но веди себя спокойно. Сядь. Коплан усмехнулся:

— Да, он был бы рад заткнуть мне рот! Он терпеть не может намеки на цианид.

Теперь глаза Мануэля вспыхнули. Его взгляд переходил с Кольбе на пленного, но ствол пистолета, наставленный на немца, не отклонился ни на миллиметр.

— Говори, — буркнул он, обращаясь к Франсису. — Что случилось?

— Спроси об этом его, — посоветовал Коплан, указывая кивком на Кольбе. — Он лучше меня знает, почему Кристо довели до самоубийства!

Взгляд Мануэля остановился на Кольбе, а палец напрягся на спусковом крючке.

В наступившей тишине Коплан издал короткий и жуткий, нечеловеческий крик. От неожиданности Мануэль непроизвольно нажал на спусковой крючок. Сухо прозвучал выстрел; из ствола вырвалось пламя, и пуля вошла в лоб немца.

Нагнув голову, Коплан буквально взлетел вместе со стулом. Отчаянным толчком связанных ног он толкнул себя на пуэрториканца; его девяносто килограммов ударили худенького пуэрториканца под ребра. Оба тяжело упали на ковер, покатились, натыкаясь на мебель. От удара Мануэль выпустил свое оружие.

При связанных руках и ногах Коплан имел только два козыря; голову и вес. Он использовал оба с энергией бешеного зверя, раздавливая хрупкого противника под собой. Скатившись на бок, он выбросил свои связанные ноги в лицо Мануэля, потом встал на колени, что было силы ударил его головой в живот, слегка приподнялся и вонзил зубы в его горло, в то время как тот, вцепившись ему в волосы, отчаянно тянул их назад, чтобы разжать мертвую хватку. Но это продолжалось всего несколько секунд: руки его обмякли.

Коплан разжал челюсти, с трудом поднялся и сплюнул: по его подбородку текла густая и теплая жидкость. Он глубоко вдохнул, успокаивая тошноту, поднимавшуюся у него в желудке, и осмотрел комнату затуманенным взглядом.

Мертвый Кольбе валялся на диване, очки свисали у него с уха, лицо было в крови. Под разжавшейся рукой лежал шприц, из которого вытекало содержимое.

Мануэль был страшен: его кожа принимала цвет слоновой кости, а на шее было отвратительное черное пятно.

Коплан почувствовал головокружение. Голова болела, как будто по ней били дубинкой. Удушающая тишина, установившаяся в этой комнате без окон, была более давящей, чем в могиле.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Наконец, повернувшись спиной к Мануэлю, он нагнулся и стал обыскивать одежду пуэрториканца в надежде найти нож.

Его по-прежнему связанные за спиной руки делали неловкие движения.

Он разрывал швы, ощупывал ткань и наконец обнаружил рукоятку ножа с выкидным лезвием. Достав из потайного кармана этот предмет, он поднялся, нажал на пружину и выпустил лезвие.