Тройная игра. Книга 1 (СИ) - Страница 131

А если залезть на стол, есть риск, что тебя подцепят руки сверху и утащат вообще в непонятном направлении.

Еще и эта маска, закрывающая обзор почти что наполовину.

Вэлан снова поменял партнера. Он схватил чьи-то холодные руки и вдруг осознал, что танцует с одной из сестер Мадонна-Гуэра: то ли Анной-Марией, то ли Марией-Терезой.

Эта девица была такого же роста, что и Вэлан, ну может, на дюйм пониже, но не более.

Затаив дыхание, гибрид уставился в живые глаза под маской: большие, кроваво-красные.

Вампирша заинтересованно склонила голову на бок, и в этот момент они в очередной раз поменялись.

Облегченно выдохнув, Мэдлер продолжил путь к оркестру, попутно осматриваясь в поисках Юджина. Совершенно по наитию, он проследил за траекторией движения монашки в белом одеянии. Практически сразу он нашел ее взглядом, открыв для себя неприятный факт того, что она тоже на него смотрит, буквально не отворачивая головы.

Добравшись до нужной точки, Мэдлер одернулся, прогнав тревожные ощущения, и стал искать уже и Юджина, и Эдриана, как заметил, что последний машет ему с другого конца зала.

— Да какого черта?! — вознегодовал Мэдлер и махнул рукой в сторону.

Не рискуя вновь пуститься в пляс, дабы избежать лишней встречи с представительницей семейства Мадонна, Вэлан двинулся по ранее пройденному пути: опять играющие в “Твистер”, уже валяющиеся друг на друге, да залезающие друг другу под юбки и в штаны, небольшие, напрочь обкуренные помещения, где уже тоже начиналась анонимная оргия, узкий темный коридор с выскакивающими монстрами.

Он завернул за угол и налетел на очередную монашку в белом.

Темные глаза, выглядящие, как дыры в соответствующей маске и при практически отсутствующем освещении. Такой же ненормальный наклон головы на бок.

Мадонна шевельнула рукой, воткнув что-то в шею Мэдлера.

По ощущениям это что-то походило на шприц, и то, что было в шприце, сейчас очень быстро вкалывали в тело.

Дожав до конца поршень, атанатша резко выдернула длинную иглу из плоти гибрида и выкинула шприц за спину.

Схватившись за место укола одной рукой, другую Вэлан выставил вперед, защищаясь, как вдруг все вокруг стало плыть. Плыть, растворяться, превращаться в нечто аморфное.

— Черт, — с вытаращенными глазами, парень отшатнулся назад, уперевшись лопатками в корявую шершавую стену.

Он застрял в этом узком лабиринте, накаченный какой-то дрянью, вместе с потенциальным врагом. Эффект от этой дури, что вмазали Мэдлеру, напоминал приход от героина. Сердце сильно толкнуло, разливая героиновое тепло по телу; когда-то это было ни с чем несравнимое ощущение, но не теперь, не с появлением в жизни крови.

Вампирша в одеянии монашки развела длинные руки, уперев их в стены, за маской смерти послышался зловеще озорной смех.

По ходу, наркотика вкололи многовато, еще и в область рядом с головой, так что эффект передозировки тоже не заставил себя долго ждать: с подступившей к горлу тошнотой, да притормаживающим восприятием Мэдлер сиганул в противоположную сторону от вампирши.

Стоило ему повернуть в очередной раз, опираясь на стены, как он впечатался во вторую монашку.

Не издав ни звука, она сдернула прочь красный капюшон, взяла голову гибрида в ладонь, сжав длинными бледными крепкими пальцами, прислонила к своей плоской груди, открыв тем самым шею парня, и аккуратно воткнула иглу прямо в сонную артерию.

Следующая порция непонятной отравы пролилась по венам.

Мозги, как и всё тело, словно налились свинцом, ноги подкосились, глаза закатились, и Мэдлер просто стал сползать по телу в белом на пол, пачкая его алой помадой.

К ним подошла первая монахиня, с легкостью подняла полусознательное существо в красном на руки, и они пошли...

Голова болталась, опрокинувшись назад, руки висели, пальцы пытались схватиться за стены, мебель, проходящих мимо людей, за всё, что нащупывали.

Лицо, казалось, онемело, но Вэлан чувствовал, как по щеке течет холодная слюна. Когда он открывал глаза, всё вокруг начинало крутиться, приближаться, удаляться. В особняке и так творилась полнейшая чертовщина, и все ходило ходуном, не позволяя людям нормально координироваться, а сейчас так Мэдлер вообще не понимал: лежит он, висит или парит в воздухе. Все маски сворачивались в спирали, резко темнели, потом краснели, потом белели, затем переливались всеми цветами радуги, резко приближались, буквально набрасывались, а потом начинали превращаться в тошнотворную кашу, гниющий фарш. И это стало происходить не только с масками, но целиком с людьми, со стенами, потолком... Куски отваливались и падали на лицо Мэдлера. Он пытался отвернуться, закрыться руками, но у него не получалось.

Метало-классическая музыка, звучавшая в зале, без какой-либо потери громкости воспроизводилась из колонок, что висели в каждой комнате в этом адском особняке, усеянном трупами и прогнившими сущностями. Казалось, что сама музыка воняет, окутывает зловонием лицо, залезает в нос, усиливая рвотные потуги.

Полусознательное тело несли всё ниже и ниже, туда, где воздух был еще более спертым, а света становилось еще меньше.

Сумбурные мелодии смешивались со стонами, криками, ахами и вздохами.

Поднятые веки помогли разглядеть в красном мраке блестящие черные фигуры, когда открылся ослепляюще-яркий коридор.

Вэлан понял, что его занесли в светлое помещение. Дверь за ним закрылась, оставив в комнате щекочущие слух звуки женского смеха, да разрывающую нервы игру скрипки Никколо Паганини.

Туша Вэла брякнулась на железную поверхность, руки провалились в отверстия, когда он попытался встать: какая-то решетка.

— М-м-м... — над ним склонилась высокая фигура, жадно вдохнувшая аромат с его щеки.

Большие ладони сорвали маску и обхватили голову.

— Что тут у нас такое? — очень низкий тембр прозвучал прямо у уха.

Мэдлер не опускал веки, но ровным счетом ничего не видел, лишь белый ореол, да размытые красные пятнышки.

— Это пацан Давида. Так, к слову, — знакомый голос пролетел под потолком, отрекошетив от всех стен, и в виде слов осел на лоб.

Мэдлер попытался смахнуть их со своего лица, но они так и прилипли.

— Ю... Юж... — язык заплелся в косичку и замерз, когда Вэл попробовал произнести имя Брагина. Голос, что прилип, был именно Брагина.

— О... Да... — снова бархатные тяжелые интонации, прерываемые очередным обнюхиванием Мэдлера. — Я чувствую в нем Дэйва, да... И еще... Что-то очень и очень возбуждающее, — обнюхивающий тело Вэлана уже стоял в его ногах, обхватив своими большими конечностями ребра.

Он с легкостью прижал обмякшее туловище к себе, и кто-то стащил с его плеч красную мантию, оповестив о своем присутствии тонким смехом.

Потом холодные большие руки залезли под футболку и виртуозно ее сняли. Все происходило так быстро, что голова закружилась.

— И он здесь проездом, — снова голос Юджина. — Не думаю, что твоему Дэйву будет приятно узнать, что ты поизмывался над его отпрыском.

— Подонок прекрасно знал, что я хочу обратить его! — низкий голос внезапно повысился. — М-м-м...

Тот же самый нос снова уткнулся уже в область за ухом и сделал глубокий вдох.

Рука поменьше схватила за волосы, сильно оттянув назад голову, и обе щеки синхронно облизали два языка, сопровожденных блаженным синхронным мычанием.

Большие руки отпустили бренное тело, сильно толкнув в грудь.

Спина смачно приземлилась на решетку, ударом взбаламутив все внутри. Вэлан резко перевернулся на бок, свесившись с железной опоры, и его вырвало концентрированным наркотиком.

Сверхъестественное тело уже практически отфильтровало кровь, и сознание более-менее пришло в норму.

Опешивший Мэдлер огляделся по сторонам: белая комната для садо-мазо игр. Он и вправду лежал на решетке с механической опорой, что приводила ее в движение.

Перед ним, между колен, стоял высоченный худой вампир с длинными белыми совершенно прямыми волосами. Строгий пробор, большие кроваво-красные глаза, маленький нос, большой рот, тонкие губы.