Троглодит - Страница 8

– А ты портишь колдовство? – подозрительно спросил Арю.

– Н-нет, обычно только усиливаю! – заверил я.

– Тогда оставайся!

Арю приступил к действию немедленно. Очистил от мусора выступающий из земли пологий горб валуна, подобрал подходящий булыжник и принялся им дробить на валуне свои примитивные статуэтки – головы, ноги, тела. Делал он это весьма старательно – не оставляя крупных кусков. В конце концов, он собрал щепки и, встав на ноги, швырнул их в воздух.

– Вот и все, – с чувством глубокого удовлетворения произнес туземец. – Теперь им точно каюк (смерть, прекращение существования).

– Несомненно! – охотно признал я. – Но скажи мне, зачем такое сильное колдовство из-за каких-то ханди? Разве они стоят этих хлопот (усилий)? Когда я был молодым, на них плевали и мочились!

Арю посмотрел на меня с уважением, граничащим с испугом:

– Наверное, ты очень давно был молодым, Унаг?!

– О, да! Многие сородичи успели родиться, вырасти и умереть, а я все живу! – Не без гордости ответил я и указал на кость, привязанную ко лбу. – Этот сильный амулет хранит меня!

– Ух ты-ы!..

– Я очень, очень давно ушел отсюда! Может быть, ты мне расскажешь, что интересного произошло здесь за время твоей жизни?

– Расскажу, конечно расскажу, уважаемый Унаг!

«Что ж, – подумал я, слушая не очень связный рассказ туземца. – Первый контакт прошел прямо-таки ненормально гладко. Даже подозрительно… Этот Арю – увечный мужчина чуть старше среднего возраста – безоговорочно признал меня «своим», причем самцом более высокого ранга. Возможно потому, что его собственный ранг в местной иерархии, так сказать, ниже плинтуса. Во всяком случае, в жилище он меня не пригласил – такое деяние ему «не по чину». Наверное, сначала меня должен признать доминант или хотя бы субдоминанты…»

Наводящих и уточняющих вопросов пришлось задавать довольно много, но сложившаяся картина того стоила. Получилось примерно следующее:

Многие тысячи лет неандертальцы жили на границе Страны Камней и Страны Травы – в горах и предгорьях, за которыми начиналась тундростепь. Жили небольшими разобщенными группами, занимающими места, удобные для добычи крупного и среднего зверя. В большинстве случаев это были своеобразные природные ловушки, в которых звери – мамонты, бизоны, лошади, олени – и без помощи людей регулярно гибли во время миграции. Если же люди им помогали… то были сытыми большую часть года. В общем, обрывы возле троп, прижимы, переправы, узости в ущельях. Очень «кормными» были заводи на реках, куда весенним паводком сносило провалившихся под лед и погибших животных.

Так называемые ханди когда-то давно появились в степи на юго-востоке. Несколько поколений тхо-Найгу слышали рассказы о «нелюдях», но никогда не встречали их. Потом стали встречать. Эти тонконогие прямоходящие существа, увидев людей, немедленно разбегались, бросив добычу. А бегали они хорошо…

Год от года встречи становились все чаще. Очевидно, пришельцы быстро размножались, и голод гнал их на поиски новых угодий. Однажды летом охотники наткнулись на целый лагерь нелюдей. Там были даже самки! Против обыкновения самцы не разбежались, а вступили в бой, орудуя палицами и копьями. Их было гораздо больше, чем нападающих, и в бою один человек погиб, а трое были тяжело ранены. Победители долго спорили, можно ли употреблять в пищу мясо этих существ. Самки почему-то не разбежались, хотя на них поначалу никто не обращал внимания. Потом внимание обратили и обнаружили, что с виду они очень похожи на женщин. Решили попробовать. И попробовали. Понравилось… В общем, трупы самцов бросили на месте, детенышей перебили, а самок забрали с собой.

Так началась межвидовая «дружба». Инициаторами, то есть атакующей стороной, в ней почти всегда были люди, и, тем не менее, на место перебитых нелюдей рано или поздно приходили новые.

В начале этого лета охотники опять наткнулись на лагерь ханди. В нем видели даже самок и детенышей! Они обосновались в одном из мест, где стада лошадей и оленей обычно переплывают реку. Это очень далеко – на самом краю земли нашей охоты. Тем не менее, все три группы клана Найгу решили соединить силы и разобраться с пришельцами. Вот и пошли…

– А что, – поинтересовался я, уже зная ответ, – были случаи, когда ханди нападали на людей?

– Были, – вздохнул Арю. – Позапрошлой зимой наступил голод. Наши с трудом добыли двух бизонов далеко от поселка. Ханди напали большой стаей и пытались отнять мясо. Их, конечно, разогнали, но несколько человек получили раны.

– Просто беспредел! – возмутился я, не сумев с ходу подобрать аналог данному выражению. – Нельзя такое терпеть – это земля нашей охоты!

– Именно так вожди и сказали! – кивнул абориген. – Вот и отправились их убивать. А я каждый день колдую для них.

– А кто повел воинов?

– Конечно же, наш Юка, – с некоторой гордостью сказал Арю и добавил: – Среди мужчин Найгу ему нет равных.

– Свиреп? – догадался я.

– Еще как! – кивнул колдун.

– Бывает… Знаешь что? Давай так: ты меня не видел, а я не видел тебя. Договорились? А я пройду по степи и приду в поселок с другой стороны.

– Не делай этого, Унаг! – всполошился мой новый знакомый. – Люди могут вернуться в любой момент. Ни убежать, ни спрятаться ты не сможешь. Юка убьет тебя просто за то, что ты взрослый и сильный, за то, что на тебя будут смотреть его женщины.

– Зато я не буду на них смотреть! Буду смотреть на других.

– А других просто нет в поселке…

– Как это?! – почти искренне удивился я. – Всех баб – ему, а людям что же?!

– Это – не его воля, – объяснил туземец. – Просто все женщины хотят Юка, потому что он «самый сильный». Он только выбирает. Те, кто его не интересует, достаются Раху или Табу. А все остальные… Простым людям приходится довольствоваться добытыми самками нелюдей. Поэтому они охотно ходят громить поселки ханди.

– Слушай, Арю! Мне становится все интересней и интересней! Я обязательно должен побывать в поселке. Ну, а если меня там застанут ваши воины… Значит, кто-то отправится к предкам. И вовсе не обязательно это буду именно я.

– Иди, если так хочешь, – вздохнул колдун. – Только ты никогда не видел меня, а я – тебя.

– Воистину это так! – кивнул я.

И вот возле жилищ неандертальского поселка появился незнакомый самец – с виду вполне матерый. Обычно таких – седых и могучих – в группе больше одного не бывает. «Не факт, конечно, что я выгляжу достаточно могучим… Впрочем, вон ползут стражи этого места – сейчас проверим!»

По универсальным правилам первобытного – и не только! – этикета чужака должны встретить вооруженные мужчины и «прояснить» его. Я же был вооружен лишь Знанием: «Меновая торговля и, соответственно, путешествия, кажется, стали модными только в неолите. Тогда, наверное, незнакомца встречали с мыслью о пользе (товаре?), которую он может принести. А в палеолите, надо полагать, в первую очередь думали о том, чтобы не позволить чужаку нанести сородичам ущерб – колдовской-магический, разумеется. Самый надежный способ самообороны, конечно, это прикончить пришельца на месте. Это если он не предъявит веских аргументов против такого деяния. Ну, щас предъявим!»

Охранники стойбища, конечно, не ползли мне навстречу – они ковыляли. Мужики выглядели, пожалуй, чуть мельче и моложе меня. У первого явно была повреждена нога (толком не сросшийся перелом?), у второго плетью висела левая рука, и при ходьбе его кривило на бок (ребра сломаны?) Тем не менее, оба были вооружены палицами, на которые опирались. И вот эта гвардия встала плечом к плечу, загородив мне дорогу. Точнее тропу, ведущую к крайним жилищам. Оружие они взяли наизготовку.

По всем канонам надо было вступить в диалог и объяснить людям, какой я хороший. Однако «внутренний голос» шепнул мне иное, и я решил его послушаться. Остановившись в двух-трех метрах, я демонстративно оглядел воинов, после чего изобразил на лице гримасу глубокого презрения, сплюнул на землю и рявкнул: