Трофей (СИ) - Страница 3

  - Я чувствую, - ехидно согласилась она, насыпая в воду какой-то травки.

  - Это что?

  - От насекомых. Вши там, или еще какая живность, - мило улыбаясь ответила она. Плевать. Она леди, хоть и странная, а он...

  - Так значит, моей жизни ничего не угрожает, и порукой тому твоя честь? - негромко спросила она, а он рассердился. Спугнула своими словами такое чудесное настроение.

  - Точно, - он неловко двинулся, и вода плюхнула на пол. - Знаешь, милая, я бы тоже хотел прояснить для себя кое-что.

  - Мда? - рассеянно отозвалась она, перебирая что-то на столе.

  - Ага. Утром ты сказала, что кто-то хочет от меня избавиться.

  - Спросила, - поправила она, кидая ему кусок мягкой тряпки и протягивая горшочек с резким травяным запахом.

  - Ты бы не могла развить свою мысль? - начиная злиться, попросил он. В конце концов, ей полагается плакать и умолять не трогать ее. Ну, и кричать, что он мерзкое животное, захватчик и все в таком роде. Это с самого начала сбило его с толка - ее странное поведение.

  - Могла бы. Я стала вдовой восемь дней назад. Это раз.

  - Откуда ты знаешь? - перебил он ее, настораживаясь. Он победил в поединке с лордом Торшон ровно восемь дней назад, но ей об этом знать неоткуда.

  - Знаю. Почувствовала. То, что тебе довелось биться с моим... мужем, само по себе наводит на мысли.

  - Вот как? - он намылил руки и шею, не переставая смотреть на нее.

  - Самый сильный, коварный, хитрый и жестокий убийца во всей стране, - с отвращением пояснила она. - Уж не знаю, как ты его победил, но победил.

  - Видимо, я оказался хитрее, сильнее и коварнее, - она пожал плечами. Рана на спине, доставшаяся как раз от лорда Торшон упрямо не заживала, постоянно открываясь и, кажется, собралась воспаляться. Было бы глупо умереть от этого сейчас, когда только все стало налаживаться.

  - Видимо. И тебя отправили сюда, в эти богом забытые места.

  - Не такие уж и забытые. - Проворчал он. - Земли плодородные, замок стоит, чего еще....

  - В эти края испокон веков отправляли ссыльных, опальных и неугодных, - почти весело сказала она, подходя ближе. - И наконец...

  - Да? - он не сводил с нее глаз, чувствуя, что она скажет сейчас что-то важное.

  - Тебе в качестве военного трофея досталась я, - скромно закончила она и села в кресло. Сложила руки, расправила платье, улыбнулась невозмутимой улыбкой.

  - То, что ты не подарок, милая, я уже и так понял, - скривился Лайл, окатываясь водой из ведра. Брызги долетели и до нее, и она чуть подобрала подол.

  - Тебе не назвали моего Имени, - пояснила она, рассматривая "подлого захватчика". Жилистый, сразу видно - силы немеряно, шрамов, бороздящих смуглую кожу - в изобилии. - И не сказали, кто я.

  - Скажи ты, - он выдернул ее из кресла и прижал к себе.

  - Я, - прошептала она ему на ухо, - двоедушная.

  Ее горячая и влажная ладонь легла прямо на рану на его спине. Спину дернуло короткой болью, и эта боль его отрезвила, выжгла странное дурманящее желание, и смысл ее слов добрался, наконец, до его сознания.

  Он резко толкнул ее, и сразу же придавил ее к кровати всем своим весом.

  - Двоедушная, говоришь, - он стиснул ее запястья, рассматривая бледное лицо. По нему прошла короткая судорога, и в следующую минуту он понял, что под ним лежит уже леди Агата. В глазах появился страх, дурманящее желание окончательно остыло - как будто его кто-то перестал подогревать, женское тело под ним испуганно сжалось, но тем не менее она строго сказала:

  - Вы бы не могли с меня слезть, Лайл? Мне тяжело.

  - Не могу, - сокрушенно сознался он, продолжая ее рассматривать. - Итак... я правильно понял, что вы - леди Агата?

  - Да, - она обреченно отвела глаза и перестала напрягаться. Расслабилась.

  - А как зовут вашу вторую половину души? - поинтересовался он, не особо рассчитывая на ответ.

  - Я не знаю, - ответила она.

  - Посмотри мне в глаза, милая, - велел он, встряхивая ее руки. - И повтори.

  - Я не знаю ее Имени, - четко ответила она.

  - Странно, что не знаешь, - задумчиво сказал он, опираясь на локти. Леди Агата перевела дух.

  - Так полагается, - пояснила она чуть свободнее. - Иначе кто-то может выбить из более слабой половины истинное Имя.

  - Логично, - признал он. - А власть над вами обеими может дать только Имя?

  - И только в определенных условиях, - охотно отозвалась Агата.

  - И какие же?

  - Первое смешение крови. Вы опоздали, Лайл. - Без какого-то особого удовольствия или превосходства сказала она. Поставила перед фактом.

  Он перевел взгляд на ее руку, на которой больше не было повязки. Зато красовалась длинный узкий разрез по всей ладони, усеянный бисеринками крови.

  - Она смешала нашу кровь, и вы не назвали Имени. Лишились власти.

  - А что дает эта власть, - он, наконец, устроился удобно - нога между ее ног, коленом и локтями упирается в кровать.

  - Эта власть запирает сильную половину. Пока жив тот, кто знает Имя и назвал его. Сильная сторона души может быть разной. Чаще всего - опасной. - Видимо, подразумевалось, что она - опасна.

  - А когда умирает тот, кто знает, вы становитесь свободными? - уточнил он чисто из интереса. Леди неприятно усмехнулась.

  - Окончательно свободным человека делает только смерть.

  - Вот как. Ты поэтому интересовалась, что с тобой будет и почему ты до сих пор жива?

  - Да.

  - И поэтому она хотела...

  - Да.

  - Милые мои, а вы уверены, что там лучше, чем здесь?

  - Там свобода, - просто ответила леди Агата.

  - А здесь?

  - Рабство. Унижение. Боль. Одиночество.

  - Вы были в рабстве?

  - Десять лет, - она коротко засмеялась, и от этого смеха его пробрало холодом по позвоночнику. - Десять лет, пока был жив этот...

  - Муж, - подсказал Лайл.

  - Муж, - она снова засмеялась, отрывисто и горько. - Был муж. Теперь вы.

  - Унижать и бить не собирался, - признался Лайл честно. - Насчет рабства....

  - Лучше молчите, - серьезно попросила она. - Не разочаровывайте меня.

  И она сама прикоснулась губами к его губам. То, что было дальше, напоминало пожар в Горьких землях. Пожар в грозу. Две стихии - и кто знает, какая окажется сильнее. Огонь выжигал кровь, и кровь шипела, и вместо крови по венам текла жидкая молния, короткими и острыми разрядами удовольствия стирая все границы, препятствия, смешные моральные принципы, нормы и приличия.

  Не враг. Просто мужчина.

  Не жена врага. Просто женщина.

  Одинокие во всем свете.

  Ищущие утешения хотя бы в этом пожаре.

  Сильные руки, держащие ее на краю пропасти, а там, в пропасти - безумие, скалящее зубы, жадно облизывающееся. Горячие губы, что-то бессвязно ему шепчущие, уводящие от края отчаяния. Ты не один. Ты не одна. У тебя есть я. Пусть вот так, странно, нелепо, но это лучше чем ничего. Горячка, безумие, пожар, отчаяние, бездна - все отступило, отхлынуло, словно волна.

  " Если он сейчас опять назовет меня "милой" этим снисходительно-презрительным тоном, то все". - Думала она.

  "Если она сейчас вежливо попросит меня отвернуться, или встанет сама - это все". - Думал он.

  - Иди ко мне, милая, - с тихой нежностью попросил он, с облегчением чувствуя, как она неслышно возится, укладываясь у него под боком.

  Может, еще и не все.

  ***

  Управлять хозяйством замка и окрестных деревень - это вам не фунт изюма - вот что понял Лайл, в первые же две недели. Механизм управления работал исправно и отлажено, до тех пор, пока не перешел в его руки. Теперь этот механизм поворачивался со скрипом. Сцепив зубы, он все же пытался разобраться что и как, и выходило не очень-то хорошо - в конце концов, он привык к совершенно другому. Дома этим занималась жена с двумя помощницами, здесь же управляющий сгинул без следа, а идти к леди Агате с этим... Все и так было слишком сложно - не привык он к таким сложным материям. Относиться к ней как к жене - он не мог. Как к наложнице - тем более. Как к хозяйке - сам запретил лезть в дела, не идти же теперь просить о помощи!