Трое в столице (СИ) - Страница 21

— Нет, эрта, — спокойно ответил куратор. — Факт рождения ребенка тайной для них не являлся, поскольку накануне родов леди открыто покупала детскую одежду, мебель и обращалась к целителям. Однако к тому моменту, как к месту трагедии прибыли люди из службы безопасности, мальчика уже отправили в столицу. Дом оказался полностью разрушен, а от разгула стихий остались лишь следы, которые вполне укладывались в картину бесконтрольного выброса магической энергии одним-единственным и уже известным универсалом. Само собой, расследование на этом не закончилось, однако буквально через час после трагедии стало известно, что молодая мать, несмотря на усилия целителей, все-таки скончалась от магического истощения, а ее сын получил так много ожогов, что погиб вскоре после нее. О наличии у него магического дара никто и ничего не сообщал.

Мы быстро переглянулись.

— Значит, мальчик был неодаренным? — снова спросила я, желая убедиться, что не потеряла нить разговора.

— Согласно отчетам имперских дознавателей — да.

Угу. Но отчеты ведь пишутся людьми. А всякие малозначительные бумажки при желании можно и подделать, правда? В том числе и свидетельство о смерти.

— А как насчет отца леди? — задала я еще один немаловажный вопрос.

— Для него это был тяжкий удар. В следственных мероприятиях он не разбирался, но, разумеется, не хотел огласки, поэтому поднял все связи и добился, чтобы о бастарде не стало известно широкой общественности. Для всех его дочь погибла в результате трагической случайности во время проведения очередного магического эксперимента. А тело внука захоронили в безымянной могиле, чтобы даже его прах не мог бросить тень на безупречную репутацию семьи.

Ник помрачнел.

— Я так полагаю, имен вы нам не сообщите? Хотя бы теоретически?

Вместо ответа куратор достал из стола пухлую папку и подвинул ее к парню.

— Здесь собрана вся информация, которую тебе следует знать.

Ник недоверчиво вскинул голову. А потом подтянул папку поближе и осторожно ее раскрыл.

Внутри находилось несколько десятков листов, исписанных мелким убористым почерком. Какие-то бланки. Свидетельство о рождении на имя Николаса Ролана Нориэлла. Разрешение об опекунстве на имя эрта Виндора Торано, подписанное лично императором. Такой же официальный документ, подтверждающий смену фамилии с Нориэлла на Линнеля. А также два миниатюрных портрета, на которых были изображены миловидная кареглазая брюнетка в скромном платье и весьма привлекательный мужчина, который очень отдаленно… быть может, за счет светлых волос и отдельных черт лица… но все-таки походил на нашего Ника.

— Это Лианна и Дарис Нориэллы, — ответила на наш молчаливый вопрос Ларун. — Ты их изображение, вероятнее всего, уже видел. Однако копии отчетов дознавателей тебе на глаза не попадались.

Мы дружно склонились над бумагами, жадно читая старательно выписанные побледневшими от времени чернилами строчки.

— Взрыв бытового артефакта? — с горькой насмешкой переспросил Ник, моментально ухватив самое важное. — Да, дядя говорил… но мне не кажется это убедительным объяснением.

— Нориэлл-старший был довольно слабым магом, — словно не услышав его, обронил Ларун. — Тогда как его супруга вообще не имела магического дара, из-за чего ее категорически не захотели принимать родственники мужа. По этой же причине сразу после свадьбы молодым пришлось переехать в старое поместье на границе одной из южных провинций. В Нороте они жили уединенно, скромно, но, как говорят, счастливо. И искренне радовались, когда спустя несколько месяцев в их доме появился долгожданный ребенок.

— А он точно появился? — настороженно переспросила Ланка.

— Свидетельства очевидцев доподлинно подтверждают факт беременности леди еще до свадьбы, — с каменным лицом подтвердил куратор. — Как и то, что род мужа… а Нориэллы, даже порядком оскудев на магические таланты, до сих пор кичатся своими славными предками… наотрез отказались признавать мальчика. Речь даже шла об отлучении. И дело вскоре дошло до открытого конфликта. Поэтому молодая семья озаботилась приобретением охранных амулетов. Вот только, не имея средств на качественные и надежные артефакты, они приобрели то, что им было доступно. И, если верить дознавателям, какой-то из артефактов оказался неисправным.

Ник быстро перелистнул пару страниц и впился глазами в заключение экспертов.

— Взрыв произошел в результате дефекта предохранительного контура и неисправности корпуса одного из артефактов категории «Защита-1»…

— Самые примитивные защитные амулеты малого радиуса, — прикусила губу я. — Зато и самые дешевые. Но сейчас таких уже не делают. Они слишком ненадежны.

Ларун кивнул.

— При определенных условиях они действительно могут взорваться. Поэтому их еще лет двадцать назад запретили к выпуску, но в свое время чета Нориэллов вполне могла их достать.

— Здесь сказано, что все артефакты в доме были такими, — прошептала Ланка. — И что они могли сдетонировать, выдав не один, а целую серию взрывов.

— Этого вполне достаточно, чтобы уничтожить целое поместье, — неохотно согласилась я. — Причем так, чтобы там ничего живого не осталось. И никаких улик, разумеется.

— Как это объяснили следователи? — мрачно уставился на Ларуна Ник.

Тот пожал плечами.

— В то время взрывы бытовых артефактов были не таким уж редким явлением, так что расследованием занимались местные дознаватели. Как вы понимаете, столичному управлению такие рутинные дела не передают. Если, конечно, в них нет ничего необычного.

— А в этом деле было что-нибудь необычное?

— Тот факт, что в пожаре уцелел один-единственный слуга, которому чудом удалось вынести из горящего дома новорожденного мальчика, вряд ли заинтересовал бы столичные власти. Поэтому данные о нем в Даман не отправляли, а в годовые отчеты начальство, разумеется, не вникает. Собственно, на этом бы все и закончилось. Но штатный целитель, которому сдали на руки обгоревшего младенца, вскоре отписал Нориэллам и попросил их о помощи: других родственников у мальчика не было. А когда те отказались платить за лечение, он обратился к коллеге из академии в надежде, что тот найдет человека, который взялся бы за безнадежного больного. Так информация о маленьком Николасе дошла до эрта Торано, — внимательно посмотрел на наши настороженные лица Ларун. — И милорд ректор, вспомнив, что когда-то был дружен с эртом Нориэллом, взял на себя труд помочь его сыну. Нашел для него хорошего целителя. Оплатил лечение. Потом отыскал опекуна…

Мы снова переглянулись.

— А разве?..

— В этих бумагах написано, что моим опекуном был Доминик Ронро! — ошеломленно моргнул Линнель. — Мой воспитатель!

— Правильно. Потому что именно ему ректор тебя и доверил. И именно его имя фигурировало в бумагах на протяжении первых пятнадцати лет твоей жизни. Никто ведь не говорил, что милорд Торано должен был вот так сразу взять и принять в род никому не известного сироту. С какой, как говорится, стати? Только когда у тебя открылся дар, появился резон что-то менять. И раз уж Нориэллы от тебя отказались, а магический дар оказался с хорошим потенциалом, то имело смысл не только вплотную заняться твоим обучением, но и помочь выбиться в люди. Поэтому, как только открытие дара официально зарегистрировали, эрт Торано подал прошение о смене опекунства и подарил тебе фамилию Линнель, взяв в семью на правах пусть и дальнего, но все-таки родственника.

Вот уж когда мы опешили все трое.

Значит, так милорд ректор решил представить общественности будущего абсолютного мага?!

Если кто-то начнет задавать вопросы… а рано или поздно это случится… то для всех Ник будет лишь неродным племянником ректора, которого приняли в род Торано на совершенно законных основаниях. Простым сиротой, у которого магический дар открылся в довольно позднем возрасте, а еще через несколько лет… о чудо… оказалось, что мальчик-то не просто маг, но самый настоящий уникум!

Понятно, что знающие люди все равно засомневаются, но официально все будет выглядеть безупречно. Да и доказательствами ректор озаботился железными. Но что самое главное, никто и никогда не узнает, что «погибший» на окраине империи, якобы неодаренный и, следовательно, никому не интересный бастард из не названного, но явно не последнего в империи рода как-то связан с чудом выжившим в Норотском пожаре мальчишкой, которого из жалости взял на воспитание эрт Виндор Торано.