Трое уцелевших. Наковальня времени. Открыть небо - Страница 3

— Да-а — кисло протянул Фолкнер, пристально глядя на бутылку так называемого виски — Ну, не такое уж оно и гадкое, как кажется с первого раза. Довольно крепкое и немного напоминает настоящее виски, только вот отрыжка… Пока снова не наладим отношения с Шотландией, придется обходиться этим. Чертово эмбарго! Президенту следовало бы…

Он заставил себя умолкнуть. Бармен робко улыбнулся. Вопреки себе Фолкнер улыбнулся тоже и поплелся на свое место досматривать баскетбол. Центровой из Сан-Диего, парень ростом в 228 сантиметров, красиво подпрыгнув, уложил мяч в корзину. «Ну подожди немного, длинноногий балбес. В следующем сезоне в лиге появится парочка игроков ростом в 240, бьюсь об заклад. Посмотрим, как ты тогда попрыгаешь».

Спорщики все не унимались.

— …если и существуют чужаки, следящие за нами из космоса, как же получилось, что они до сих пор не вступили с нами в контакт?

— А может, уже вступили?

— Ну да. А Фредерик Сторм — пророк нашего столетия. Не говорите, что исповедуете культ Контакта!

— Я вовсе не говорил…

Фолкнер силой заставил себя смотреть на занимающий всю стену телеэкран. Он не должен был, никак не мог позволить себе думать в свое свободное время о летающих блюдцах. Ему был ненавистен сам этот термин. Все это было плохой шуткой, и никак не по его адресу.

Полковнику 43 года, и он помнил, когда летающие блюдца попали в выпуски последних новостей впервые. Это было в 1947, вскоре после второй мировой войны. Саму войну Фолкнер помнить не мог — он родился в 1939 году, в день, когда произошло вторжение в Польшу, и был в первом классе, когда война закончилась. Но сообщения о летающих тарелках запомнил, потому что всегда, с самого раннего детства интересовался космосом, можно сказать, был в числе первых, помешавшихся на этой проблеме.

Рассказы о блюдцах появлялись и исчезали, Том Фолкнер вырос, выбросил на помойку коллекцию своих фантастических журналов и поступил в Военно-Воздушную Академию, намереваясь посвятить свою жизнь американской космической программе, если таковая начнет разворачиваться. А через пару недель после того, как стал курсантом, русские вывели на орбиту свой спутник. Со временем материализовалась и американская космическая программа, усеченная, запоздалая, но настоящая. И как только фантастика стала реальностью, старое понятие «космонавт» сменилось гордым «астронавт», а Том Фолкнер приступил к программе подготовки астронавтов. Для участия в проекте «Мэркюри» он был еще слишком молод и отчаянно завидовал летающим на «Джемини», однако в проекте «Аполло» место ему нашлось, правда, в самом конце списка претендентов на полет на Луну. Если повезет, мечтал Фолкнер, он успеет еще слетать на Марс до своих сорока. Космос стал для него работой, важным делом. Дни он проводил в тренажерных залах, вечерами корпел над математикой. Летающие блюдца? Это для лунатиков. «Калифорнийские бредни» — так называл он рассказы о них, независимо от того, откуда приходили сообщения — из Мичигана или Северной Дакоты. В Калифорнии верили чему угодно, включая побасенки о багровых пожирателях людей.

В тот год Фолкнер женился, и нельзя сказать, что брак оказался неудачным, если не считать того, что детей у них не было. Он хорошо запомнил один из вечеров 1970-го года, когда компания ребят из «Аполло» хорошенько приложилась к большой бутылке виски, настоящего шотландского виски «Амбассадор» двенадцатилетней выдержки, и Нэд Рейнольдс, прилично нагрузившись, неосторожно заметил: «Ты не покинешь Землю, Том. Хочешь знать, почему? Потому что у тебя нет детей. Это очень не понравится публике. У астронавта должна быть пара картинных детишек, ожидающих возвращения папочки из космоса. Иначе телерепортаж будет совсем негодным».

Тогда Фолкнер не обратил внимания на эти слова. Подумаешь, пьяная болтовня. Только улыбнулся.

«Ты не покинешь Землю, Том…»

Истина в вине. Через шесть месяцев, во время очередной проверки здоровья, у него нашли что-то неладное во внутреннем ухе. Какое-то нарушение вестибулярного аппарата. Это стало концом его карьеры в «Аполло». Ему мягко объяснили, что выводить склонного к головокружению человека на орбиту нельзя, даже если до сих пор это ни в чем не проявлялось…

Конечно, без работы Фолкнер не остался. Его пристроили к проекту «Синяя книга» — состоящей из трех частей программы ВВС, задачей которой было заверить широкую общественность в том, что никаких летающих тарелок нет и никогда не было. Случилось это десять лет назад. Попав в руки бюрократов, проект непрерывно разрастался и сменил название на ИАО — Исследование Атмосферных Объектов. А бедняга Том Фолкнер, неудавшийся астронавт, стал координатором ИАО в штатах Аризона, Нью-Мексико, Юта и Колорадо, полковником в отряде наблюдения. Если сцепить зубы и продержаться достаточно долго, можно дослужиться до генерала ВВС по летающим тарелкам…

Фолкнер усмехнулся и одним глотком допил виски. И только тут до его сознания дошло, что баскетбольный репортаж прерван экстренным выпуском новостей, и что в новостях речь идет о каком-то метеоре.

«Нет причин для беспокойства, абсолютно никаких причин для беспокойства…»

Он потряс головой, приводя мысли в порядок. Ну, наконец-то! Синелицые негодяи с Бетельгейзе все-таки почтили нас своим вниманием. Никаких причин для беспокойства! Они только сожрут Вашингтон, столицу США, и уберутся восвояси. Все в порядке!

В углу бара настойчиво трезвонил телефон. Бармен, не отрывая завороженного взгляда от экрана, снял трубку.

— Это вас, полковник. Из управления. Судя по голосу, сэр, они там очень взволнованы.

Неприятности начались над полюсом.

Это был стандартный корабль-разведчик, один из многих, несколько десятилетий совершающих патрульные облеты Земли. До сих пор за всю историю из эксплуатации ничего подобного не происходило.

Первые признаки аварии выявились на высоте 27 тысяч метров, когда на пульте зажглась сигнальная лампочка. И сразу же запульсировали сигналы под кожей трех членов экипажа. Среди различных полезных схем, вмонтированных в их тела, была и такая, которая сразу давала знать о технических неполадках.

Земляне ни в коем случае не должны были узнать о ведущемся наблюдении, поэтому дирнанцы любой ценой старались избежать аварии, связанной с посадкой на планету.

Экипаж состоял из двух мужчин и женщины. Они провели на корабле почти столетие по земным меркам, причем последние десять лет выполняли над Землей функцию Наблюдателей. Женщина, Глэйр, заведовала записывающим оборудованием, Миртин обрабатывал и анализировал ее, а Ворнин передавал на родную планету. Кроме этого, у них были еще дополнительные обязанности, которые они делили без соблюдения формальностей: обслуживание механизмов корабля, приготовление пищи, связь с другими Наблюдателями и тому подобное. Это был дружный экипаж, отлично сработавшийся за долгие годы.

Самый старший и спокойный из них, Миртин, избравший для маскировки тело землянина средних лет, первым добрался до пульта обработки данных.

— Вышло из строя устройство фокусировки плазмы. Мы взорвемся через шесть минут.

— Но это невозможно! — воскликнула Глэйр — Мы…

— И все же это случилось — грустно улыбнулся Ворнин — Теоретически такая возможность не исключена.

Будучи довольно тщеславным, он выбрал тело привлекательного молодого человека, даже красивого. Разумеется, любой дирнанец, занимающийся наблюдением, должен принимать вид землянина, и он счел проявлением здравого смысла то, что эта форма наилучшим образом выражает внутренний мир. Все это было допустимо — и красота Ворнина, и неприметность Миртина, и даже то, что Глэйр согрешила в направлении возбуждения чувственных желаний.

— Если мы введем в действие резервные цепи, то, может быть, удастся удержать плазму — задумчиво произнесла она — Но это снимет маскировку.

— Попробуй — согласился Ворнин, и тонкие пальцы женщины с поразительной скоростью пробежали по пульту.