Трое из Леса возвращаются. Меч Томаса - Страница 3

– Сэр, – позвала Люсиль, Олег вздрогнул, – разве вы не собираетесь сопроводить меня к постоялому двору? Как вы видите, здесь опасно для девушки.

С недовольством Олег кивнул.

– До твоего появления здесь было спокойно.

– Вы меня в чем-то вините? – выдохнула девица. – Ну что ж, прошу прощения за то, что своими криками о помощи отвлекла от сидения на лавке и созерцания моря!

– Прощаю, – кивая, проговорил Олег.

В свете одинокого фонаря карие глаза девицы яростно сверкнули, губы сжались в тонкую полоску, она топнула ногой и гневно проговорила:

– Вы неотесанный мужлан и совершенно не воспитаны для приличного общества. Вы обязаны немедленно меня сопроводить, иначе я буду вынуждена идти на постоялый двор одна, а если со мной по пути что-то случится, то будет это всецело на вашей совести!

– Один раз я тебя уже спас, – заметил Олег, он тщетно пытался глядеть на воду и погружаться в мысли.

– Теперь я еще и обязана? – еще больше возмутилась Люсиль. – Ну что ж, пришлите мне счет, и я оплачу его. Так и быть, расплачусь с вами из резерва, собранного мной для поиска артефакта!

От страстной речи Люсиль разгорячилась и задышала часто, скованная тугим платьем грудь заходила ходуном, основательно натягивая пуговицы, Олег скользнул по ней взглядом и поинтересовался:

– Какой артефакт?

Губы Люсиль искривились в раздраженной улыбке.

– О, так теперь, сэр, вам интересно? Теперь вы готовы со мной разговаривать?

Олег пожал плечами.

– Зависит от предмета разговора. Что за артефакт?

Глаза девушки сузились, улыбка стала хитрой, а сама она обрела какие-то лисьи черты.

– Давайте так, сэр, вы проводите меня до постоялого двора, а я за вашу любезность расскажу вам о своем деле.

С мыслительного лада его уже сбили, а эта двуногая муха с большими и, вероятно, упругими глазами, вернуться на него уже не даст, во всяком случае, сейчас. Олег вздохнул и поднялся.

– Ладно, – сказал он. – Пойдем. Только не приставай. Не люблю, когда пристают.

– Я? – с ошеломлением выдохнула Люсиль. – Да я бы никогда…

– Ну, вот если будешь кроткой по дороге, поверю, – сообщил Олег и пошел по брусчатке вверх.

Можно было бы поймать экипаж, но ему нужно платить, а это не дело для странствующих мыслителей. Пусть о насущном заботятся те, кому важен чин и статус, а Олегу надо домыслить, как человечеству сделать лучше.

Молчания Люсиль хватило ровно на десять минут дороги, и то все это время она бросала на Олега нетерпеливые взгляды, сопела и порывалась что-то сказать. В итоге не вытерпела и, когда пересекали небольшую площадь, коих Олег перевидал немало, сказала:

– Скажите, как мне к вам обращаться? Вы ведь чем-то промышляете, у вас есть дело, ремесло, призвание?

– Не знаю, что там с призванием, но промысел мой прост и сложен одновременно, – сообщил Олег задумчиво и отрешенно. – Мир нужно тащить из бездны незнания. Только сперва себя бы вытянуть…

На очаровательном личике Люсиль появилась задумчивость, она потерла тонкий подбородок и воскликнула:

– Ой, так вы пастор!

Олег пожал плечами.

– Пускай будет пастор. Хотя при рождении Олегом назвали.

Люсиль быстро закивала и проговорила охотно:

– Понимаю. При вступлении в сан пастору обычно дают новое имя. Но вы не захотели его менять. Значит, все же пастор.

– Да хоть и пастор, какая разница.

– Хорошо, – согласилась Люсиль. – Буду обращаться к вам пастор Олег. Это почетно, нести в народ слово Божье. Так значит, пастор Олег, вы уже давно находитесь в Брей?

– Брей? – вздохнул Олег. – Раньше тут везде были Оловянные острова. А теперь уже нет? Эх, как время летит.

– А, так вы бывали здесь раньше, – чему-то обрадовалась Люсиль. – Тогда понятно, почему вы не боитесь местных улиц. Только знающий человек может позволить себе бродить здесь в темноте.

– Чего о тебе не скажешь, – заметил Олег.

Люсиль пропустила остроту и заулыбалась, потому что с тем, кто знает, куда идет и уж тем более – куда ведет женщину, стоит обращаться приветливо, даже если он не подает руку и не помогает подняться.

– Я занимаюсь исследованиями древних артефактов, – начала она. – В моей коллекции есть несколько мелочей – кости древних животных, окаменелое перо какой-то огромной птицы…

Олег задумчиво кивнул.

– Летать на них не очень удобно, зато тепло – перья греют, – сказал он.

Девица покосилась на него с сомнением, но выражение лица осталось недоверчивым, она продолжила:

– Еще пара окаменелых улиток. Но сейчас я ищу нечто совершенно непохожее на все это. Вы можете мне не поверить, как, впрочем, сделали мои друзья, сочтя меня очарованной приключениями дурочкой. Но сведения, которые я узнала совершенно неожиданно, говорят, что мои надежды и поиски не беспочвенны и могущественный Меч существует!

Из всего монолога Олег услышал только последнее, и то потому, что Люсиль повысила голос.

– Меч? – переспросил он. – Ты вроде не похожа на ту, кто машет мечом. Вот амазонки были, да, умели махать. А ты, уж прости, слишком домашняя для битв.

Отмахнувшись, Люсиль проговорила:

– Какой вы, пастор Олег, шутник. Ну разве приличной девушке пристало сражаться мечом? Такое тяжелое оружие подходит больше вам, но вы ведь человек духовный? Вы не поднимете руку на другого человека?

Она тут же замолкла и поджала губы, видимо вспомнила, как совсем недавно этот духовный насмерть раскидал пятерых, причем безо всякого меча. Какое-то время висела благодатная тишина, в которой Олег наслаждался звуками ночных цикад, которые каким-то чудом умудрились выжить в еще небольшой, но все же городской застройке, и потоками ветерка, уносящего зловоние сточных канав. Меч. Давно он не слышал, чтобы кто-то искал Меч. Мечей он повидал немало, но только один имеет такую силу, которая может пробудить интерес юной красавицы-авантюристки и отправить ее в далекое странствие наперекор всему.

– В древних свитках я прочла, – снова набравшись смелости, продолжила Люсиль, – что есть четыре артефакта, символизирующие первоэлементы. Точнее пять, но пятый особый. Не думайте, что я глупая, если верю в это. Потому что, если это не так, откуда тогда в нашем учении столько сказано о Граале? А ведь он один из артефактов. Значит, если известно о нем, то должно быть что-то и об остальных.

Олег задумчиво почесал лоб. В ее сбивчивом повествовании есть зерно смысла, хотя девица даже не представляет, что четыре остальных артефакта, включая пятый, действительно существуют.

В таверне постоялого двора повис густой запах жареного гуся и кислого хмеля, Олег поморщился: сейчас бы в тишину, куда-нибудь в пещеру. Говорили мудрые люди – просветление приходит в покое. А какой тут покой, если в правом углу один гогочет, а другой разбивает ему об голову бутыль, очевидно, проверяет крепость черепушки собрата.

Люсиль во время дороги держалась важно и в стороне, но сейчас приблизилась и настойчиво касается его плеча теплым боком.

– Как-то неуютно здесь, – заметила она с тревогой.

– Это кому как, – отозвался Олег и кивнул на громил, которые колотили друг друга по головам. – Этим вот очень даже уютно.

– Мне казалось, на постоялых дворах как-то поприличнее, – заметила Люсиль и еще сильнее прижалась боком.

Олег огляделся. Таверный лихо орудовал ковшом за высоким деревянным барьером со столешницей, который большинство приходящих сюда называют коротко «бар». Такова общая склонность людей в последнее время – сокращать слова. Олег предположил, что это только начало и дальше сокращать будут больше и сильнее.

– Постоялые дворы примерно одинаковые, – отозвался он и, заприметив у лестницы пышногрудую женщину в чепце, направился к ней.

– Пастор Олег, вы куда? – удивилась Люсиль и кинулась следом, не желая оставаться в одиночестве среди гогочущих амбалов.

– Ты же на постоялый двор отправилась, чтобы переночевать, так? – на ходу поинтересовался Олег. – Значит, нужна комната. Или ты прям тут на столе можешь спать? Амазонки вон могли и на траве. Да хоть на земле. Полное равноправие.