Тринадцатая ночь (СИ) - Страница 50

– Гарри, Джинни себя что-то плохо чувствует. Съела, наверное, что-то не то. Попросила сказать тебе, что будет ждать тебя дома.

– Бедняжка Джин, – сказал Гарри. – А я ей говорил, что этот лосось выглядел подозрительно. Ну, я лучше пойду, ребята.

Вскоре после того, как все попрощались с Гарри, Рон и Джери тоже решили закругляться, оставив Гермиону и Каделла наедине, то есть произошло именно то, чего она так хотела избежать при встрече с ним.

Они сидели и говорили о книгах, о политике, и даже рассказали друг другу пару забавных историй из детства. Гермиона рассмеялась от того, с каким восторгом Каделл описывал Артура Уизли, использующего шариковую ручку, а он был поражен, как легко и быстро она переводила детские стишки в древние руны. Вечер пролетел быстрее, чем она ожидала. С Каделлом было очень легко: он всегда возвращал ей улыбку.

Когда они допили напитки и расплатились по счету, он потянулся к ней через столик и взял ее ладонь.

– Хочешь, поедем ко мне?

Рот ее открылся, но ни одного звука из него не вылетело.

– Я… черт… прости, Гермиона. Я слишком тороплю события. Черт. Правда, прости. – Он закрыл лицо руками. Даже через маленькие щелочки между пальцами было видно, как сильно он покраснел. Он раздвинул указательный и средний палец, открыв один темно-коричневый глаз. – Прости, – сказал Каделл еще раз.

Он выглядел такой невинной овечкой, что она не могла удержаться от смеха.

– Да все нормально, – сказала она, оттягивая его руки от лица.

– Прости. Я… черт. Прости.

– Можешь прекратить извиняться, глупенький. Я… вроде как нахожу твою искренность очаровательной.

– Правда? – смущение на его лице сменилось надеждой.

– Да. Но…

– Но? – Надежда превратилась в смирение.

– Но к тебе я пойти не могу.

– Нет?

– Нет.

– Гермиона? Могу я еще немного попользовать свою очаровательную искренность?

– Если пожелаешь, – она продолжала улыбаться, но теперь уже как-то натянуто.

– К чему… эээ… к чему это все идет? У нас с тобой, в смысле. Я просто хочу быть честен. Ты мне очень нравишься. Очень-очень. Ты умная и такая милая. И мне иногда кажется, что тебе нравится быть со мной и ты хочешь продолжать видеться, а иногда ты такая… отстраненная.

– Каделл, ты мне правда нравишься. И мне нравится быть с тобой.

– Но…?

– Но… я просто… – она вздохнула. Он действительно был очень милым. И умным. И забавным. И год назад она бы, наверное, сочла за счастье быть с ним. И у них бы родились милые ребятишки с угловатыми подбородками и пушистыми волосами, и эти малыши научились бы читать раньше, чем ходить. Но теперь?..

– Ты просто что?

Но теперь она не могла больше держать его на поводке. Это было нечестно.

– Я просто… ну… у меня есть чувства к кое-кому другому.

– А, я так и знал, – он положил подбородок на открытую ладонь и вздохнул.

– Знал?

– Это ведь Рон, верно?

Непроизвольный смешок сорвался с губ Гермионы.

– Рон? Нет. Этот кораблик давно уплыл.

– Тогда… кто это?

– Просто… кое-кто, с кем я ходила в школу.

– Гарри?

– Нет, – ответила она, слишком энергично покачав головой. – В Хогвартсе было больше двух учеников мужского пола, Каделл.

– Знаю, – согласился он. – Просто я надеялся, что это кто-то тебе недоступный.

– Каделл…

– Потому что кто бы этот парень ни был, раз это не Рон, который уже обручен с моей сестрой, и не Гарри, который вот-вот станет отцом… не смотри на меня так, уверен, ты тоже догадалась… кто бы этот парень ни был, как только он поймет, какое ты сокровище, у меня уже шанса не будет.

– Мне жаль.

– Знаю.

– Когда-нибудь ты сделаешь другую девушку самой счастливой на свете. Ты ведь это знаешь, верно?

Он криво невесело улыбнулся.

– Я вроде как надеялся, что это будешь ты, – сказал он, слезая с барного стула.

– Мне жаль, – повторила она, понятия не имея, что еще можно сказать.

– Даже в половину не так, как мне. – Он взял ее ладонь в свою и прижал к губам. Они были теплыми и мягкими, как и всегда, но по ее коже не пробежал жар от этого прикосновения. – Увидимся как-нибудь, Гермиона.

– Увидимся, Каделл.

Она не знала, что ей надлежало чувствовать, глядя, как он выходит из бара. Грусть? Облегчение? Сожаление? Вину? Она решила, что чувствует всего понемногу. Но все эти эмоции с лихвой перекрывались тревогой и восторгом, как только она думала о том, что ей предстоит сделать завтра. И потому она точно знала, что поступила правильно, оттолкнув Каделла. Он был милым. Он был безопасным. Но он не был Драко.

========== Глава 22. «Английское» чайпитие ==========

Комментарий к Глава 22. «Английское» чайпитие

Моя личная рекомендация к этой главе - песня Jon McLaughlin “Human”

Суббота

За секунды, прошедшие после ее стука в его дверь, Гермиона успела поразиться, как знакомо было это ощущение. Совсем не так давно она делала ровно то же самое, хоть обстоятельства и были совершенно другие.

Желудок вытворял не пойми что. От каждого вздоха ледок прорастал во внутренности с новой силой. Она слышала каждый шаг, что он делал по квартире, и во рту от этого становилось все суше. Когда он наконец открыл дверь, язык буквально прилип к небу.

– Грейнджер, – поприветствовал он.

– Здравствуй, – смогла пробормотать она.

– Входи, – жестом пригласил ее он. Она выдавила улыбку и подчинилась.

Квартира была намного меньше, чем Гермиона представляла. На самом деле, по сравнению с Малфой-Мэнором она была просто крошечной. И, хотя Министерство конфисковало особняк, денег у Драко все равно должно быть полно. Так почему он живет здесь?

– Ты не это себе представляла? – спросил он, очевидно заметивший ее расширенные от удивления глаза от осмотра его жилища.

– Не совсем. Но здесь очень мило. Правда. – Она действительно не врала. Мебель была новая и современная: черный кожаный диван, стеклянный кофейный столик и книжная полка темного дерева. К ней, конечно, и было немедленно привлечено внимание Гермионы.

– На это не жалко было раскошелиться, – сказал он, когда она уже начала изучать книги.

– Еще бы.

Полки были заполнены стандартным набором любого волшебника: старые учебники из Хогвартса, биографии знаменитых ведьм и волшебников, руководства по игре в шахматы и квиддич. Но затесались среди этих томов и другие тексты – те, которые напоминали о его прошлой жизни: кулинарная книга, книга о футболе и, конечно, «Полное собрание сочинений Уильяма Шекспира». Она провела пальцами по корешку книги.

Единственной фотографией на полке было обрамленное фото Драко, еще начинающего школьника, и его матери. Она наклонялась к нему, чтобы затянутой в перчатку рукой стереть невидимое пятнышко с его щеки, а потом поворачивалась к камере и улыбалась, а Драко обнимал ее.

– Мне разрешили покопаться в вещах из Мэнора, – сказал он. – Книги и фото – оттуда.

– Я… я не… – она быстро отвернулась от фотографии, густо покраснев.

– Там были и другие снимки, но мне только этот понравился, – продолжал он, игнорируя, а то и вовсе не заметив ее бормотание.

– Так… эмм… давно ты тут живешь?

– Несколько месяцев. Они поначалу и не знали, что со мной делать. Я жил в отеле, пока они не дали мне доступ к семейному банковскому счету, – начинал он так, будто дело-то было житейское, но вскоре в голосе зазвучала горечь. – А там уже они не могли диктовать мне, где жить и что делать.

– И ты… переехал сюда?

– Да.

– И тебе… нравится здесь?

– Да.

– Хммм.

Они все еще стояли по разные концы комнаты.

– Ну, отлично.

– Да.

Она положила сумку на пол и оглядела остальную часть квартиры. Окон здесь было намного больше, чем в его предыдущем жилище, но не было телевизора и посудомойки. Но во всем остальном (не учитывая, что на книжной полке книги все же присутствовали) квартира жутко напоминала местечко, в котором он жил в маггловской части Англии.