Тринадцатая ночь. Роман-гипотеза - Страница 2

При таких обстоятельствах поздним вечером 31 августа, в пятницу, Владимир Ильич Найденов оказался в квартире № 2 по улице Энтузиастов, 14.

Нескольких секунд хватило подполковнику, чтобы оценить: дело, конечно, кислое. Эту картину он видел десятки раз. На кухне выпотрошена аптечка. Что взято? Ноутбук, роликовые коньки, гитара – воры как будто мели без системы все подряд. Это, конечно, нарки – подростки лет тринадцати-четырнадцати «зарабатывали» себе на дозу. Э-э, да не на одну – у Сарафанова пропала еще и заначка в две тысячи долларов. Влезли через открытую форточку. Люди живут на первом этаже, ни сигнализации у них, ни решеток на окнах. Странно, что плакат не повесили: «Благотворительная организация “Сарафановы и Ко” уехала на дачу, заходите, окрестные наркоманы, берите две тысячи денег». И опять на злополучной улице Энтузиастов.

Испоганила она их райотделу всю статистику раскрываемости.

Ильич, в отличие от молодого опера, был тертый калач. Через 15 минут после его появления в разоренном сарафановском жилище царила деловитая обстановка раскрытия преступления. Эксперт в очочках с интеллигентной бородкой, похожий на университетского профессора, колдовал над предметами, которых могла коснуться рука налетчика. Даже хозяйка квартиры перестала всхлипывать и сомнамбулой бродить по комнатам. В ее глазах начал поблескивать азарт детектива. Вот, смотрите-ка, воры фомку забыли! В самом деле, давайте ее сюда – какие четкие пальчики! – сняты, порядок. Кинолог с овчаркой покрутился и ушел во тьму ночи. Через минуту вызвал Найденова за дверь и шепнул, что следы воров потерялись метрах в пятидесяти от подъезда, с другой стороны дома – напротив сарафановских окон. Найденов многозначительно кивнул: отрицательный результат – тоже результат, все пойдет в копилку расследования. Воры, значит, уехали на машине. Есть зацепка. Надо будет поискать свидетелей, возможно, кто-то видел машину и сможет ее описать.

По большому счету не такой уж страшный урон нанесли Сарафановым визитеры, отметил про себя Найденов. Общий ущерб потянет тысячи на три с половиной. Деньги у них явно не последние. Если извлекут урок из происшедшего, то вскоре будут вспоминать об этой истории как о мелкой неприятности, которая, возможно, предостерегла их от значительно большей беды. Не так давно в их районе воры сожгли квартиру. А тут… Переживут.

Сарафанова с возрастающим любопытством наблюдала за действиями сыщиков. Ей начинал нравиться этот спокойный, рассудительный подполковник. Только хозяин квартиры не унимался. Он заметно приободрился после звонка в мэрию и последовавшего затем переполоха, а теперь высказывал Найденову все, что он думает о работе милиции. Обычная песня, слышанная Ильичом сотни раз. Ответы на все эти упреки Найденов знал давно, и сводились они к тому, что государство само довело милицию до ручки, но вступать в спор подполковник считал бесполезным. Он только сказал: «Мой вам совет: укрепите окна решетками и поставьте квартиру на сигнализацию. Иначе опять залезут». Скоро можно будет отчаливать, прикинул Найденов.

Он позвонил домой:

– Вовчик, я буду минут через двадцать. Дождись, сынуль.

– Конечно, дождусь. Не спеши, папа.

Через минуту его телефон опять зазвонил.

– Да, Вовчик?

Вовчик, да не тот. Генерал Агеев!

– Вот что, Ильич, – начальник штаба ГУВД как будто не обратил внимания, что Найденов назвал его Вовчиком. – Выдвигайся по адресу Энтузиастов, 14. Мухой.

– Я уже на адресе, товарищ генерал.

– Где? A-а… Ну ее к лешему, эту кражу! Пусть там твой опер заканчивает. Чеши в соседний подъезд, там что-то серьезное. Я сам не все понимаю. Соседи просят подключиться. Ты мужик опытный, сориентируйся на месте. Главное, чтобы к нам никаких претензий.

На сей раз начштаба не кричал. Именно поэтому подполковник понял: случилось что-то из ряда вон, из серии происшествий, которые могут отменить его планы не только на сегодняшний вечер, но и на много других вечеров. Ильича не понукали, его попросили (в милицейском стиле, конечно) прикрыть брешь, помочь соседям, то есть чекистам, решить какую-то их проблему. Свет клином сегодня сошелся на Ильиче.

– Все, сынуль, я завис до утра. Не жди. Завтра созвонимся.

О доме теперь можно не думать. Найденов с озабоченным видом направился к выходу.

– Рановато нас покидаете, товарищ подполковник, – язвительно заметил Сарафанов. – Не хотелось на вас жаловаться, но, боюсь, придется.

– Ваше право.

– У меня сплошные права, вас послушать! Могу жаловаться, могу не жаловаться. Могу подать заявление, могу не подавать. А нету у меня права вернуть похищенное?

Ильич хотел ответить пожестче, слегка отомстить Сарафанову, который по большому счету сам шляпа, но встретил взгляд его супруги и спокойно сказал:

– Завтра утром приходите в отделение. Подготовьте список пропавших вещей. Опишите подробно, как все было. Когда уехали на дачу, кто знал об этом, может быть, вспомните странные звонки по телефону или кто-нибудь звонил вам в дверь. Любая мелочь поможет следствию. Будем работать.

– Владимир Ильич! Вы, пожалуйста, поймите наше состояние и не обижайтесь, – произнесла Сарафанова. – Я… я вам верю.

– Ваше состояние я понимаю, поверьте. Сделаем все от нас зависящее.

Последние слова Найденов произнес с большей убежденностью. Он бросил выразительный взгляд на опера и поспешил к выходу.

Его часы показывали 23:15.

Выйдя на улицу, Ильич осмотрелся. Его смутило отсутствие каких-либо признаков того, что в соседнем, втором, подъезде произошло серьезное преступление. Ни милицейских машин, ни высокого начальства. Он стал подниматься по лестнице и на площадке третьего этажа увидел полоску яркого света. Квартира № 45, крайняя слева. Дверь приоткрыта. Изнутри не доносилось ни звука, но чувствовалось, что там происходит важная, бесшумная работа. Найденов миновал коридор и оказался в большой, ярко освещенной комнате.

– Владимир Ильич? Мы вас ждем, – приземистый, седой мужчина с вмятиной на переносице протянул ему руку. – Сергей Борисович Жеваго. А это мои коллеги.

– Подполковник Найденов, начальник криминальной милиции Прибрежного РОВД.

Седой сделал знак, означавший: оставьте официальный тон, мы знаем, кто вы, к делу, к делу!

Ильич осмотрелся. Замок на входной двери вскрыт, это он заметил еще у порога. Вскрыт кем-то из присутствующих, поскольку части замочного механизма лежали на столе, собранные в целлофановый пакет. В комнате помимо седого находились еще трое, которые были поглощены изучением имевшихся здесь предметов. Делали они это с предосторожностью, словно допускали, что хозяин жилища может внезапно вернуться и застать их за предосудительным занятием. Книги, фотоснимки, бумаги после осмотра бережно возвращались на места, откуда были взяты. Они едва кивнули вошедшему. Принадлежность всех четверых к конторе определялась с первого взгляда. Ничего хорошего это подполковнику не сулило. Он кожей чувствовал, что если речь пойдет о раскрытии серьезного преступления, то быть ему в этой компании ломовой лошадью: чекисты большие мастера окружать происходящее таинственностью, нагружать милицию самой неблагодарной и трудоемкой работой, а лавры раскрытия присваивать себе.

Но погружаться в подобные переживания было некогда. Гораздо важнее было узнать, что произошло с хозяином этого богатого, хотя и без кричащей роскоши жилища. И какая роль в раскрытии преступления отводится ему, подполковнику Найденову?

– Есть основания полагать, что с хозяином этой квартиры произошли серьезные неприятности, – без эмоций произнес седой. – В общем, он исчез. Создана межведомственная группа, вы будете начальником штаба по раскрытию этого преступления.

– Похищение? Но это не моя тема. Почему не ФСБ, не управление по оргпреступности?

– Кто сказал «похищение»? Мы этого не утверждаем. И самое главное, Владимир Ильич. Все случившееся не предназначено для разглашения. Даже своему начальству вы будете докладывать информацию дозированно. Официальная версия: хозяин уехал в командировку, в его отсутствие квартиру обчистили. Вы должны провести поквартирный опрос жильцов: кто и что видел сегодня вечером. Незнакомые люди, подозрительные машины. Не мне вас учить. Короче, из-под земли достать очевидцев.