Тринадцать мнений о нашем пути - Страница 13

16. Вопрос: Как Вы оцениваете саму принципиальную возможность межзвездных полетов?

Эдуард Геворкян: А как ее можно оценивать? Только положительно. Если речь идет о преодолении светового предела, то эта возможность не настолько фантастична, как может показаться. Есть работы серьезных ученых… впрочем, на эту тему я уже опубликовал в журнале «Если» пару научно-популярных статей, и повторяться не стоит. Кого интересует эта тематика, тот знаком и с концепцией «червоточин» и о разработками Мигдала (младшего) и др.

Олег Дивов: Как принципиально возможную.

Кирилл Еськов: Да примерно как возможность «построения коммунизма в отдельно взятой стране».

Александр Житинский: Только после Конца света и совсем не так, как мы представляли. Конец Света это же не совсем Конец, это конец очередного этапа, называемого Светом.

Андрей Измайлов: Как художественный приём — за милую душу. Как реальность, пусть и весьма отдалённая, — полная чушь.

Андрей Лазарчук: Если не будет каких-то прорывных открытий в физике пространства-времени, эти полеты будут носить характер этакой черепашьей экспансии: к ближайшим звездам, там — освоение или терраформирование планет, создание колоний, потом оттуда — дальше, дальше… И так шажок за шажком. Этой схеме, как я понимаю, ничто принципиально не препятствует.

Святослав Логинов: Человек привык добиваться своего не мытьём, так кАтаньем. Поэтому я отвергаю принципиальную невозможность таких полётов.

Евгений Лукин: Вообще-то, по образованию я филолог…

Сергей Лукьяненко: Современная наука не видит никаких препятствий к этому. Конечно, хотелось бы не «медленного» путешествия с досветовой скоростью, а нуль-транспортировки в той или иной форме. Но и тут, как ни странно, существуют достаточно оптимистические научные теории.

Сергей Переслегин: Звезды — там, мы здесь. Придется полететь.

Задолго до меня на эту тему все сказали Н. Армстронг и Ст. Лем (в «Возвращении со звезд»).

Геннадий Прашкевич: Почти как нулевую.

Вячеслав Рыбаков: Мне трудно говорить на эту тему, я в ней профессионально — ни бум-бум. Воспитан же я на неких аксиомах, которые вполне могут оказаться истинными, но с той же степенью вероятности могут оказаться и ложными: что для человеческого разума нет пределов, что нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики, и так далее.

Сейчас я не могу себе представить, для чего всерьез нам могла бы понадобиться, скажем, Альфа Центавра. СССР закинул на Луну свой вымпел, потом американцы поставили на ней свой флаг. Ну, вот сейчас марсоход вроде на Марсе воду нашел. Это, конечно, очень хорошо, но главной его задачей было не это, а совсем другое: поставить американскую гусеницу на горло марсианской пустыне. Все остальное — уже второстепенно; не найди он там ни воды, ни даже песка, ничего бы изменилось, главное уже было бы сделано: гусеница на горло встала. Что изменится, если вместо «Марс» в газетах будут писать «Альфа Центавра»? И даже если вместо «США» будут писать «РФ»?

Вопрос не в том, ДО чего мы долетели, а ДЛЯ чего мы туда долетели?

Хотя, безусловно, существует такая немаловажная вещь, как просто научное любопытство. Я его в принципе очень уважаю. Ради него позволено многое. Просто круг моих научных интересов от космоса далек, и звездного любопытства я уже довольно давно не испытываю. Но это мое личное дело — те, кто его испытывает, должны его удовлетворять, это, с моей точки зрения, куда правильнее, чем удовлетворять похоть или политические амбиции. Потому что это любопытство открывает новые дороги, расширяет пространство жизни, то есть все ж таки, при всех капканах, которые ждут нас в будущем, дает шанс сделать это будущее более цветным и просторным.

Борис Стругацкий: Не вижу в них ничего невозможного. Они не противоречат современным представлениям физики и химии.

17. Вопрос: Существует мнение, что безнравственно выбрасывать деньги на Космос, когда на Земле голодают миллионы. А вдруг именно в космических исследованиях отыщется возможность решения стоящих перед человечеством проблем? Правомерна ли вообще постановка вопроса о безнравственности гигантских трат на научные разработки?

Эдуард Геворкян: У нас свобода, можно ставить любые вопросы, в том числе и бессмысленные. К таковым отношу и вопрос о «безнравственности трат на Космос». Громогласные радетели миллионов голодающих, уверен, копейки не подадут нищему на улице. И от своих квартир не откажутся в пользу бездомных. О миллионах рассуждать, оно, конечно, сподручнее.

Прислушайся человечество к таким благонамеренным речам, и посейчас в пещерах сидели бы мы с вами.

Олег Дивов: Нет, неправомерна, либо мы будем «стрелять по площадям» в надежде получить хоть какие-то результаты, либо результатов просто не будет, и все. А голодающие на Земле будут еще долго — это не решается одними деньгами.

Кирилл Еськов: Ну конечно же, деньги на космос, да и на науку вообще, тратить безнравственно! Все эти деньги надо немедля раздать в виде социальных пособий безработным в третьем поколении и многодетным иммигрантам-мусульманам — вон их сколько! В крайнем случае можно дать денег феминисткам на ихние гендерные исследования (сиречь — на научное обоснование того, что всех белых гетеросексуальных мужчин давно уже пора отправить в газовые камеры) или на охрану природы (как ее понимают стареющие актрисы).

Мой друг-зоолог, изучающий сейчас в Израиле сравнительную биомеханику прыгательного аппарата блох (а это важно, в числе прочего, для исследований по структуре природных очагов трансмиссивных инфекций, вроде чумы и туляремии), удостоился тут попасть «под раздачу» центральной прессы: как же, в то время, как все настоящие ученые занимаются спасением амазонских джунглей и борьбой со СПИДом, академические схоласты тратят деньги налогоплательщиков (израильских) черт-те на что, вплоть до изучения — вы только послушайте! — блошиного прыганья. Ну, короче — «Мухолюбы-человеконенавистники», чего уж тут не понять… Только вот маленькое уточнение: статья та распубликована не в «Правде» 1948-го года, а в лондонской «Гардиан» 2004-го, и писана не полуграмотным ассенизатором-водовозом, революцией мобилизованным и призванным, а толерантно-политкорректным европидором, отучившемся во всех положенных Оксфордах-Сорбоннах. А так и логика, и стилистика — один в один, что называется — «Найди десять отличий». Верной дорогой идете, товарищи!

Александр Житинский: Все человеческие проблемы уже давно решены. И не в Космосе.

Андрей Измайлов: А вдруг отыщется? А вдруг не отыщется? Снова «метод тыка»! Если гигантские траты на «метод тыка» плюс ещё и неочевидная цель, то — вопиющая безнравственность.

— Папа, я голоден! Ты принёс хотя бы хлебушка?

— Нет, сынок! Зато я всю получку ухнул на подзорную трубу! Во какая замечательная! Садись, будем по очереди смотреть на ту звёздочку! Вдруг там есть жизнь!

Или:

Мы потерпим, потерпим! Зато наши внуки будут жить при коммунизме!

И внуки выросли, и пришли, и спросили: «Ну?»

Андрей Лазарчук: Давайте лучше навсегда запретим рекламу — на нее тратится значительно больше денег, чем на космос, образование и культуру, вместе взятые. И она куда более безнравственна.

(Я не полный идиот. Я просто демонстрирую абсурдность самой постановки подобных вопросов)

Святослав Логинов: А выбрасывать деньги на театр, кино, эстраду, книги, путешествия — нравственно? Человек потому и человек, что тратит ресурсы алогично. Вопрос стоит лишь в том, насколько гигантски эти траты. Пока что на науку тратится неоправданно мало денег.

Евгений Лукин: Полагаю, выбрасывать деньги на космос не более безнравственно, чем выбрасывать их на предвыборные кампании. Другое дело, что, откройся в результате научных исследований некий рог изобилия, голодающему его всё равно не видать. Вырученные средства немедленно уйдут на разработку нового, ещё более изобильного рога — и так до бесконечности. Кроме того, освоение космоса — дело пока ещё государственное, а государство и нравственность… Боюсь, это вещи несовместные. Даже Монтень (мэр города Бордо, между прочим) — и тот проговорился: «государственные дела требуют более смелой морали». Думаю, в пояснении фраза не нуждается.